Татьяна Андрианова - Танец с нежитью Страница 48

У Кассандры — большой опыт некромантии, если кто и припас пару козырей в рукаве — так это она. Но некромантка хранила торжественное молчание, заставляя меня ерзать на стуле в нетерпении. Чудо запаздывало.

— Ты когда-нибудь слышала о подобном? — подалась я вперед, едва не падая с сиденья от накатившего волнения.

— Нет, — отрицательно качнула головой она. Блеснули, всколыхнувшись, темные волосы. — Но, думаю, это произошло из-за неудачного выбора жертвы.

— Забавно, — возмущенно фыркнула я. — Меня силком затащили на жертвенный алтарь, намереваясь вырвать мой дар. Я могла остаться идиоткой на всю жизнь! Так я еще и во всем сама виновата?!

— При чем здесь ты? — загадочно усмехнулась Кассандра. — Это оборотень.

— Оборотень? — удивленно переспросила я, теперь уж совершенно сбитая с толку. — Этот-то чем мог навлечь на меня подобное несчастье? Он все время только и делал, что жаловался на холод. Привереда. До чего нынче изнеженные волки пошли.

— Возможно, это тоже сыграло свою роль, — многозначительно кивнула Кассандра. — Но я имела в виду то, что из нежити получается сильная, но очень… своеобразная жертва. С такой справится далеко не каждый сильный маг.

— Как так? — ошарашенно моргнула я, вспоминая, что как раз недавно в подземелье замка с помощью крови человека-волка вызвала к жизни благополучно почивших крыс и даже угрожала напустить их в гробы к вампирам, когда они лягут спать. Какая хорошая угроза получилась. — Жертва — жертва и есть. И раз уж угораздило угодить на алтарь, значит, жертва обездвижена и с ней любой справиться может.

— Не скажи. — Улыбка некромантки плавно перетекла из многозначительной в снисходительную. — Многие заплатили за подобный опыт жизнью, а те немногие, что выжили, зачастую сильно жалели, что не провалились прямиком в седьмое пекло. Принести в жертву монстра всегда трудно, и дело вовсе не в том, что он силен и что уложить его на алтарь весьма непросто. Нежить имеет свою, особую магию, которая влияет на ритуал наравне с силой самого мага и творимого им действа. Даже если удастся подобрать идеально совместимую жертву, за всеми параметрами очень сложно уследить, одновременно сохраняя концентрацию, да еще и не перепутав последовательность действий. Думаю, не стоит напоминать, чем именно грозит малейшее отклонение от четко расписанной последовательности как самому магу, так и окружающим. В мире есть множество мест, где происходят разнообразные непонятные явления. Из-за чего, по-твоему, они появились? Удивительно, что вы вообще это пережили. Хотя… тебя-то я вижу, а вот жив ли он — не уверена.

Я невольно вздрогнула. И почему я сама об этом не подумала? Ведь если я из-за неумелых действий некроманта-недоучки перевоплотилась в мрачную вампиршу и разгуливаю босиком, то, вполне возможно, самого Требора занесло демоны знает куда, а на месте ритуала зияет огромная воронка, из которой непрерывно лезет нечто жуткое и до чертиков голодное. Славненько. Сильно надеюсь, он воплотился в какого-нибудь противного слизняка. Только в этом случае мое бедное тело тоже не уцелело. Какая досада. Жизнь — несправедливая штука, и лично мне очень сложно смириться с этим фактом.

— Кассандра, здесь ведь такая большая библиотека. Неужели ни в одном из сотен этих толстых томов не найдется хоть какого-нибудь упоминания, пусть даже намека вскользь о переселении в другие тела? Мне нужно что угодно, хотя бы направление.

Некромантка неопределенно повела плечами.

— Я не знаю всего и так и не смогла прочитать все книги. Слишком их много даже для призрака моего возраста. Но для тебя, моя дорогая, сделаю все, что смогу. Обещаю. Только на это понадобится время.

— Спасибо, — преисполнилась благодарности я и даже шмыгнула носом, расчувствовавшись.

Призрак вернул мне утраченную веру в добро и дружбу. Этот мир не такой уж пропащий, если в нем еще существует хоть капля надежды.

— Не за что. На самом деле поиски займут немало времени. Возможно, продлятся слишком долго для твоего тела, если оно еще живо.

Если она намеревалась меня утешить, то ей это не удалось. Есть отчего впасть в уныние и начать рвать на себе волосы. Благо, что не мои, а значит, на облысение чьей-то чужой головы можно смело наплевать с самой высокой башни этого замка. Кстати, если останусь вампиршей, непременно разыщу этого гадского Требора, в чьем бы теле этот поганец ни обретался, и так накостыляю по шее (при условии, что она у него есть), что небо с овчинку покажется. Сразу заречется магией заниматься. Экспериментатор несчастный.

ГЛАВА 12

Ну вот. Я проснулась. Широко распахнула глаза в темноту, и сердце медленно, как бы нехотя, сделало свой первый удар. Тут же невыносимая боль пронзила тело. Словно тысячи иголок вонзались в затекшие за время сна мышцы. Обычно так бывает, когда сильно замерзнешь и попадешь в тепло. Кровообращение медленно восстанавливается, но это очень больно. Если придется каждую ночь переживать все прелести подобного пробуждения, к демонам подобную вечность!

— Для старого упыря ты на удивление беспечна, — звонко прокомментировал чей-то голос, заставив меня инстинктивно взвиться к потолку и злобно зашипеть на нарушителя спокойствия уже оттуда. — И дикая, — спокойно добавил «нарушитель».

— Проклятое дитя! — презрительно выплюнула я, разглядев наконец того, кто дал столь нелестную оценку моим способностям.

Интересно, как он умудрился подобраться ко мне, спящей, так близко? Я, между прочим, магический круг чертила. Зря старалась, что ли? Или что-то перепутала? Эх, надо было чаще практиковаться.

Он сидел на корточках возле самой стены. Стройный, бледнокожий, золотоволосый. По человеческим меркам ему было лет десять. По вампирским — понятия не имею. Иногда я могу определить возраст нежити, иногда — нет. Наверное, не хватает практики. Хотя лично я вообще предпочла бы держаться от нежити подальше. Но это, к величайшему сожалению, от меня совершенно не зависит. А жаль.

Проклятыми детьми называли тех, кого обратили в вампиры до наступления шестнадцатилетия. Их уничтожали как маги, так и сами кровососы. Редкое единодушие, но и такое случается. Впрочем, причины для подобной жестокости имелись очень даже весомые. Неизвестно, какими побуждениями руководствовались те вампиры, кто рисковал жизнью, чтобы создать проклятых детей (так как маги или другие кровососы, убивая создания, зачастую уничтожали и создателя, дабы другим неповадно было). Обращенные оказывались заперты в детских телах навечно. Они взрослели умственно, эмоционально, но совершенно не были способны к физическим изменениям. Рано или поздно такое дитя начинало ненавидеть весь мир, обошедшийся с ним несправедливо. Ненависть выливалась в жестокие убийства, в ходе которых зачастую вырезались целые деревни. Вампиры-создатели предпочитали не замечать того, что их порождение из милого ребенка превратилось в опасное кровожадное чудовище. И рано или поздно за проклятыми детьми являлись либо маги, либо вампиры, заинтересованные по крайней мере во внешнем соблюдении приличий.