Олаф Бьорн Локнит - Карающая длань Страница 48

– Много пива, потом много жратвы, а потом опять пива! – заорал Эртель, стуча кулаком по столу. – И девочек, если найдутся!

Хозяин трактира слегка улыбнулся, что было заметно только по легкому шевелению бороды, и поспешил разочаровать Эртеля:

– Первое и второе сейчас будет, а шлюх не держим. Невыгодно…

– Это несправедливо! – немедленно возмутился Эртель. – Значит, этому неотесанному варвару достанутся все удовольствия, а нам – шиш? Я что, рыжий?

– А что, нет? – сидевший рядом Веллан протянул руку и взъерошил соломенную шевелюру приятеля.

– Веллан, если ты не способен различать цвета…

Зарождавшуюся перепалку прервал мелодичный перезвон оловянных кружек. К столу, соблазнительно покачивая бедрами, подошла симпатичная пухленькая служанка с подносом в руках. Умелыми движениями она поставила перед каждым из гостей по кружке, водрузила в центре стола вместительный бочонок и так же неторопливо удалилась. Эртель, восхищенно присвистнув, попытался было приобнять ее, но схлопотал увесистым подносом по рукам. Отдернув ушибленную кисть, он с обидой посмотрел на девушку, но та, не удостоив его даже взглядом, с гордо поднятой головой уплыла на кухню. Воины расхохотались, отпуская язвительные замечания и советы в адрес Эртеля. Тот глядел волком и изредка огрызался, сразу потеряв часть своей веселости.

Вернувшийся в зал хозяин поставил на стол два больших деревянных блюда – одно с жареным мясом, другое с ячменными лепешками – и вполголоса произнес:

– А моих служанок, господа стража, лучше оставьте в покое. Они все замужем, а у муженьков кулаки крепкие и родичей – с полдеревни…

– Мы и сами не слабаки, – снисходительно хмыкнул Веллан, поглаживая рукоять прислоненного к столу меча.

– Потому и говорю, – пожал плечами хозяин. – Кровопролитие мне здесь ни к чему, – он повернулся и неторопливо отошел, скрывшись за кухонными дверями. Веллан явно собрался что-то крикнуть ему вслед и даже привстал, однако не учел, что рядом с ним сидит Конан. Варвар, не долго думая, зажал неугомонному болтуну рот рукой. Веллан возмущенно замычал, задергался, но если уж киммериец хотел кого-то удержать на месте, то этот кто-то вряд ли мог вырваться. Поняв это, бритуниец прекратил изначально бесполезные попытки обрести свободу и знаком показал, что будет молчать. Варвар недоверчиво покосился на него, точно решая, стоит ли доверять этому обещанию, но все же разжал руки.

– Дикарь, а попросить нельзя было? – слегка возмущенный и помятый Веллан залпом выпил кружку пива и налил еще.

– Не стоит ссориться со всеми подряд, – серьезно ответил киммериец, выбирая на блюде кусок мяса побольше. – А просить тебя заткнуться бесполезно – это я уже давно знаю.

– Он прав, – поддержал варвара Эрхард. – Вы двое, да-да, ты, дорогой племянничек, нечего строить невинную рожу, и ты, Веллан, попридержите-ка свои языки на привязи.

– И руки тоже, – проворчал Хальмун. По рыжей бороде ванира стекала густая мясная подливка, белые зубы с треском рвали сочное мясо.

– Успокойтесь, парни, – продолжал сотник. – Девки никуда не денутся, вернемся и погуляем в «Короне и посохе» так, что надолго запомнят…

– Ага, ве-ечная па-амять… – замогильным голосом затянул на мотив похоронного марша мрачный Эртель, а Веллан добавил:

– Вот-вот, в живых бы остаться…

– Заткнитесь! – на редкость дружным хором заорали остальные, но настроение у воинов было испорчено.

Конан украдкой оглядывал соратников, пристально вглядываясь в лицо каждого и подозревая, что кому-то из них, возможно, последний раз в жизни довелось пообедать вот так – среди друзей, под крышей, в надежном и теплом доме.

Вальсо поперхнулся и бросил на стол недожеванный кусок мяса, уставившись на него, словно на кровного врага.

– Не могу есть, в горло не идет, – его голос был мрачным и тихим. – Нехорошее у меня предчувствие…

– У меня тоже, – еле слышно прошептал Веллан, но его никто не услышал – все наперебой кинулись успокаивать зингарца.

– Предчувствия – ерунда! – кричал Эртель почти в самое ухо Вальсо. – Вот со мной был случай… Мне как раз шестнадцать стукнуло, просыпаюсь и чувствую – потеряю сегодня что-то важное, а что – непонятно. Целый день мучился, из дома выходил, так с собой только кошелек брал и тот четырьмя шнурками к поясу привязывал. Ну, и что ты думаешь? Вечером надоело все, пошел и с горя напился крепкого ячменного пива, а пока был без памяти, меня девчонки побойчее затащили на сеновал… – Эртель сделал многозначительную паузу, хитро поглядывая на заинтересовавшихся товарищей. – Вот мое предчувствие и сбылось – потерял я ее, девственность то бишь…

Таверна вздрогнула от громового хохота, даже Вальсо слегка улыбнулся бледными губами.

– Так что не горюй, может, и с тобой что-нибудь приятное случится, – заключил повествование Эртель и хлебнул пива. Зингарец рассеянно кивнул в ответ и уставился с свою кружку с шапкой пышной пены.

Никто не заметил, что сидевший напротив Вальсо бритуниец побледнел и, часто облизывая губы, неотрывно смотрит на товарища. Но сейчас Веллан не видел ни трактира, ни собратьев по оружию, он, словно обкурившийся желтого лотоса курильщик, грезил наяву. Перед ним вставала большая поляна у обочины заброшенной лесной дороги. Фигуры сражающихся людей, мечущиеся кони без седоков, звон мечей, Вальсо, неуклюже падающий на истоптанный и окровавленный снег… Нет!

Зыбкое видение сгинуло и несколько томительно долгих мгновений Веллан точно плыл по непроглядно черной реке, а затем перед ним возникла новая картина – заснеженный горный перевал и какие-то огромные твари, напоминающие зубастых ящериц, покрытых густой белой шерстью. Они неслись вниз по склону, ловко огибая торчащие из снега черные камни…

Веллан застонал сквозь плотно стиснутые зубы, сидевший рядом и услышавший непонятные звуки Конан оглянулся, с тревогой посмотрев на него. Бритуниец сидел, вытянувшись, как кхитайский божок, вздрагивал, точно в приступе лихорадки, на скулах горели красные пятна, а чуть расширенные и потерявшие разумность глаза пристально всматривались в обшарпанные бревна стены напротив. Варвар озадаченно помотал головой и решил пока не трогать Веллана, а посмотреть, что будет дальше.

…Место, от которого веет черным, древним злом, трупы людей и оборотней на занесенных редким снегом щербатых гранитных плитах, блики тусклого зимнего солнца вспыхивают на длинных клинках… Стынущие на морозе ручейки пролитой крови… Двое странных существ кружат возле какого-то возвышения в полутемном мрачном зале… Свет, проклятый ослепляющий свет, черно-багровые мертвенные лучи… Больно!