Питер Страуб - Парящий дракон. Том 1 Страница 48

– О Боже, ты все валишь на меня. И хорошенькое же время ты выбрала – когда я настолько слаб, что не могу выбраться из постели.

Пэтси против своей воли начала раздражаться.

– Что толку обвинять тебя. Ты же все равно не поймешь.

Я не понимаю, зачем нам продолжать жить вместе!

– Ты не любишь меня? – спросил Лес.

– Я не знаю. С твоей стороны я особой любви не чувствую.

– Черт тебя побери, я же болен! – заорал Лес.

Пэтси поглядела на часы.

– О да, я знаю, ты идешь к этому Лаутербаху. Пойди, расскажи ему, какой я никуда не годный, а он тебе скажет, что ты должна меня оставить. Он тебя и за руки подержит, пока будет уговаривать.

– Я должна идти, – сказала Пэтси и встала.

– Напомни этому парню, откуда приходят деньги, – сказал Лес, приподнимаясь на локте и сбрасывая на поднос всю деловую переписку, – увидишь, как он быстро решит, что я все-таки на что-то годен.

– До свидания, – сказала Пэтси и пошла к двери.

– До свидания? Какого свидания? Ты просто уходишь, и все? – мрачно улыбаясь, спросил Лес.

– Не знаю, – почти закричала Пэтси, – но, по крайней мере, если я уйду, я не буду видеть, как ты угрожаешь оружием полицейским!

Лес тоже собирался повысить голос, но сдержался.

– Ты знаешь, почему это случилось.

– Да уж лучше, чем ты, – Пэтси закрыла двери и быстро спустилась по лестнице. Лес еще что-то выкрикивал, но она не обращала на него внимания. Пятнадцать минут спустя она медленно ехала по Мэйн-стрит в поисках места для парковки.

Вообще-то, Пэтси видела доктора Карла Лаутербаха только раз. Он консультировал в той же клинике, где была приемная Рена Ван Хорна. Когда Пэтси пришла сюда в первый раз, она долго ходила поблизости, не решаясь зайти, – сколько всего из своей обыденной жизни она сможет рассказать врачу? И насколько это поможет ей?

Пэтси словно увидела со стороны, как врач, точно часовщик, копается в ее мозгу.

Наконец она все же зашла в здание и взглянула на табличку на широкой дубовой двери. Она все еще имела в запасе пятнадцать минут. Так что она устроилась в приемной, и медсестра за конторкой улыбнулась ей. Казалось, она провела бездну времени, внимательно разглядывая сложенные на коленях руки.

На две минуты раньше назначенного времени низенький бородатый человек с суровым лицом отворил дверь кабинета и назвал ее имя. Он был примерно ее возраста, и Пэтси подумала, что, может, и моложе, несмотря на то что между бровями у него были глубокие складки.

– Прошу, – сказал он, проводя ее в комнату и сажая на кушетку.

– Я не хочу лежать, – сказала она. – Я хотела бы сесть.

В кресло.

– Куда хотите. Но я бы предпочел, чтобы вы воспользовались кушеткой.

Пэтси уселась на стул рядом с его столом.

– Почему вы хотели меня видеть? – спросил доктор Лаутербах.

– Я несчастлива! – выпалила она.

– Все несчастливы, – сказал доктор Лаутербах, и Пэтси подумала, что пришла зря. Как может этот мрачный пессимист помочь ей? – Лично я сейчас несчастлив, потому что вы уже заранее настроены против меня, миссис Макклауд, а ведь нам с вами придется сотрудничать.

Глубокие темные глаза психоаналитика встретились с глазами Пэтси, и она неожиданно для себя залилась слезами. Он уже знал о ней все, подумала она, просто проник к ней в мозг и увидел там всех: Леса, Мерилин Форман, бабушку – всех. Пэтси все плакала и никак не могла остановиться. Доктор Лаутербах ничего не говорил, и она продолжала всхлипывать в сложенные ладони, но через какое-то время почувствовала, что у нее камень с души свалился.

Все еще продолжая плакать, она встала и вышла из кабинета.

Она знала, что больше не вернется туда, и действительно так и не вернулась. Однако, странно напоминая этим Кларка Смитфилда, она выходила из дому как будто бы на прием к врачу, но на самом деле занималась совсем другой, более примитивной психотерапией – посещала картинные галереи Хэмпстеда или пила кофе в ресторане, перелистывая книжку.

Она гуляла по берегу, чувствуя себя такой же вольной и безответственной, как морская чайка, или ездила по вудвилльским магазинам одежды.

Обычно Пэтси не любила походов по магазинам, но в те часы, когда она предположительно должна была находиться в приемной у доктора Лаутербаха, она наслаждалась ими.

Но сегодня она не собиралась ехать в Вудвилл, равно как и не собиралась гулять по берегу. Ссора с Лесом, которая приняла непредвиденный оборот, все еще неприятно отдавалась в ней. Она и в самом деле не понимала, почему они с Лесом поженились. Возможно, оправданием было то, что она его любила, но теперь Пэтси думала: не была ли эта любовь просто нежеланием посмотреть правде в глаза? С тех пор как она увидела его целящимся в Бобо и двух других, ее уверенность в любви к мужу как-то поблекла. Она увидела его таким же злобным и беспомощным, какой была и сама в приемной доктора Лаутербаха, и ей уже было трудно думать о нем как раньше. Она поняла, что, если она не вернется к Лесу Макклауду, скучать по нему она не будет. Лес был словно умерший, который притворяется живым, хотя его никто не убивал, он убил сам себя – убил чувства и благородство, и чувствительность, потому что этого требовала его деловая жизнь.

"Спасибо, доктор Лаутербах", – сказала про себя Пэтси, заходя в магазин деликатесов.

Выйдя из него, она поставила на столик под тентом пластиковую чашечку с кофе. Мужчины за соседним столиком тщательно оглядели ее фигуру и ноги.

– Отвяжитесь, – сказала Пэтси достаточно громко, чтобы они ее услышали, и вынула из сумочки роман и свой дневник. Она отложила книжку в сторону и начала писать.

"Мужчины, с которыми я могла бы лечь в постель, – записала она:

– Ричард Альби, Бобо Фарнсворт, Алан Альда, – Пэтси развлекалась, – Джон Апдайк, Сэм Шепард". Пэтси заложила дневник ручкой, улыбнулась и стала глядеть на деревья, растущие на Мэйн-стрит. По улице поднимался Табби Смитфилд. Он не видел ее, он вообще никого не видел, потому что шел, наклонив голову, словно продирался сквозь ветви или брел по колено в воде. Она надеялась, что он не заметит ее, а пройдет мимо, но, когда он подошел поближе, она увидела, что у него несчастный вид, и сказала:

– Привет, Табби.

Он поднял голову и благодарно взглянул на нее. Потом застенчиво подошел ближе.

– Посиди со мной, – сказала она, указывая на соседний стул. Он сел и вновь поглядел на нее, на этот раз открыто, и Пэтси поняла.

– Ты опять, э.., путешествовал? – спросила она и взяла его за руку.

– Да, это подходящее слово, – ответил Табби.

8

Он старался как можно дольше избегать Норманов, зная, что тот парень, с которым они говорили, был вором, но после первого урока близнецы столкнулись с ним в коридоре рядом со школьной библиотекой. Из-за того что учителей не хватало, класс Табби поделили надвое, и одна группа, в которой был он и Норманы, должна была сидеть в библиотеке.