Феликс Крес - Брошенное королевство Страница 48

Рубин все же кое-что получил.

Риолата Ридарета была феноменом — единственным на свете существом, которое могло безнаказанно призывать силу Полос Шерни. Только двух, отвергнутых и проклятых, висящих близко, очень близко… Над самыми Просторами. В Рубинах Дочери Молний была записана вся их сущность. Рубин являлся их символом, но не таким, как посланники, которые постигали сущность Шерни и таким образом — символически — были ею, но, пожалуй, не иначе, чем математические модели Тамената. Рубин действительно содержал всю сущность. Сжатую, слабенькую по сравнению с полной сущностью Полос, уменьшенную… Но самую настоящую.

Прежде чем она дошла до дома Огена, она поняла, кто такой Таменат.

Хозяина не было дома. При виде возвращающейся красотки один из слуг с криком побежал за Таменатом. Второй слуга, молоденький парнишка, открыл рот и, похоже, хотел о чем-то спросить, но ему не хватило смелости. Весело, прямо-таки излучая превосходное настроение, она посмотрела на него и лакомо облизнулась от уха до уха. Он перепугался. Рассмеявшись, она упала в кресло в большой столовой, положив на другое ноги, и, откинувшись на спинку, принялась ждать Тамената. Слуга, которому все еще не давал покоя ее вызывающий и нахальный взгляд, дождался еще одного медленного движения языком, что-то пробормотал и убежал — как раз вовремя. В дверях появился однорукий старик, посмотрел на раскинувшуюся в кресле женщину — и, не промолвив ни слова, сел за стол.

— Прости, отец, — сказала она. — Не знаю, почему я сбежала. Похоже, меня довольно долго не было, два или три дня… Да?

Она сняла ноги с кресла и села нормально. Вид у нее был смущенный.

— Где ты пряталась? Я везде тебя искал.

— Понятия не имею… Это… случилось со мной в первый раз. Я ничего не помню.

Он смотрел и смотрел. Но, похоже, готов был ей поверить.

— В самом деле ничего? Даже верить не хочется… Ты ничего не натворила?

— Не знаю. Может, и натворила.

— Откуда у тебя эта одежда? И меч? Тоже не знаешь?

— Наверное… наверное, я их купила. Так мне кажется.

Он снова замолчал, размышляя, как ему следует поступить, что сказать. Он ожидал чего угодно, но не обезоруживающего признания: «Ничего не знаю, ничего не помню». Вернулись сомнения, и вновь зародилось недоверие.

— Почему ты согласился взять меня с собой? — спросила она. — Скажи мне, отец. Я начала об этом думать.

— Сейчас?

— Сегодня, когда уже возвращалась. Глорм прогнал меня, как только я упомянула, что хочу его сопровождать. А ты… похоже, даже наоборот. Ты довольно ловко подсказал мне идею и сразу же согласился на мое общество. А ведь ты с самого начала знал, что со мной могут быть хлопоты.

Он кивнул огромной лысой головой.

— Агарская княжна спрашивает, — пробормотал он. — Ее высочество желает знать. И даже еще хуже — начинает думать. Что-то ее интригует, да и вообще хоть что-то ее волнует.

— О чем ты говоришь?

— Собственно, о том, что мы столько долгих, долгих лет сидели на унылом, всеми забытом островке и никогда друг с другом не разговаривали. Знаю, знаю! — Он махнул рукой. — Но это были не разговоры. Так, болтовня. Мы беседовали и даже не так уж плохо проводили время. Но когда старик начинал настоящий разговор, агарская красавица говорила: «Ну что ты несешь! Все брюзжишь и брюзжишь!» И вот ни с того ни с сего она сама начинает задавать вопросы.

— Потому что здесь не Агары. Ты увез меня куда-то, и я думаю, что с какой-то целью. А что — из прихоти? Ради приятной компании?

— Ну да.

Теперь уже она молча уставилась на него.

— Ты, наверное, шутишь?

— Нет. Зачем? — с наивным видом спросил он.

— Ты взял меня с собой, чтобы у тебя была спутница?

— Ну да, — снова подтвердил он.

— Погоди, погоди… Что ты мне тут рассказываешь?

— Ты — отражение и символ двух Темных Полос Шерни, двух лишних Полос, которые после войны Шерни с Алером нарушали ее равновесие, ибо для них не было соответствующих Светлых Полос. В войне Шернь потеряла больше Светлых Полос, чем Темных, и потому две Тени…

— Это я знаю, — прервала она его. — И это причина, по которой я здесь, с тобой?

— Нет. Хотя, конечно, для кого-то вроде меня общение с живым и мыслящим символом Полос — нечто… весьма волнующее. Оглянись вокруг, красавица. Всех ученых Шерни всего лишь полтора десятка, из них половина — безумцы вроде Мольдорна. Кроме того, мне известны человек пять или шесть, которые о Шерни знают… кое-что. Например, Оген. И все. Но на Агарах у меня есть некто… или, может быть, нечто? — слегка язвительно спросил он. — На Агарах у меня есть некто, за кем я по крайней мере могу наблюдать, раз уж он не хочет со мной разговаривать. Это девушка, очень красивая, неглупая, питающая ко мне, как мне кажется, определенную слабость, и слабость эта взаимная. Так что я забираю эту девушку с собой в качестве интересной спутницы. Если эта девушка — кто знает? — при случае совершит нечто такое, что позволит мне лучше познать законы всего, то я тем более буду рад. Эти две Темные Полосы — возможно, все, что еще ведет себя в соответствии с принципами, которые я знал и понимал. Но девушку я взял с собой не потому, что связываю с ней какие-то планы. Я стар и не хотел ехать один. Кого я должен был взять с собой? Боцмана с какой-нибудь шхуны?

— А этот замурованный страж законов всего? Я тебе нужна не для… этого?

— Страж законов? Если я его найду, то, наверное, выпущу. Но я не из-за стража взял тебя с собой. В чем ты могла бы мне помочь, для чего ты могла бы мне потребоваться? Чтобы раскапывать развалины, если принять историю Верены за правду? Скорее уж я найму каких-нибудь землекопов.

— Ты ведь знаешь, что этот страж когда-то хотел моей смерти.

— Неизвестно, чего он на самом деле хотел, а если даже и известно, то причин мы не знаем. Может быть, у нас как раз будет возможность его об этом спросить? Он никак не может тебе угрожать, по крайней мере, непосредственно. Он бессмертен и даже неуничтожим, но при этом не обладает никакой силой. Абсолютно никакой. Он — отражение всей Шерни, носитель всей ее сущности, но не обладает ее мощью, ибо тем самым нарушил бы равновесие, а на это одно он совершенно неспособен. Шернь там, а ее символы здесь. — Он показал на потолок, потом на пол. — Шернь не может быть одновременно здесь и там, а когда она иногда бывает здесь и там, это плохо. Страж законов всего ходит по Шереру именно затем, чтобы Шернь не бывала здесь и там одновременно. Это всего лишь горбатый старичок, обладающий огромными знаниями. Да, он может кого-то на что-то уговорить, хотя бы на то, чтобы наброситься на нас, но это, собственно, может сделать каждый.