Наталья Резанова - Дорога висельников Страница 48

Сигвард знавал людей, умевших в бою управляться с молотом, клевцом, от которого кайло не слишком отличается, да и с той же лопатой не хуже, чем с мечом или пикой, но спорить не стал – был настороже. До этого момента все предшествующее грядущей драке было благопристойно. Слишком благопристойно для сборища крестьян и рудокопов. Они соблюдали ритуал… что у них там положено дальше?

Дальше следовала перебранка. Что вполне обычно и для боя, и для простой потасовки. Один за другим крестьяне, стоявшие рядом с пришлыми, начали подавать голоса:

– Шлюхины дети!

– Черномордые!

– Псиное отродье!

Ингоз все еще усмехался. Он слышал в городах гораздо более заковыристые ругательства, чем те, которые способно было изобрести скудное воображение поселян. Было бы любопытно, чем ответят горняки. Но рудокопы молчали. Сигвард услышал, как Перегрин бормочет за его спиной:

– Кобольдова ночь… они хотят изгнать зло, которое приходит с гор… это рудокопы приходят вместо кобольдов… игра, притворство… но жертва должна быть настоящей.

– Какая жертва? – спросил Пандольф.

Перегрин не успел ответить. Когда из толпы крестьян раздалось отчаянное:

– Сдохните! Сдохните все! – рудокопы ринулись вперед.

Местные жители не были такими уж рохлями. Оружие им не было положено, но почти никто не явился во двор с голыми руками. Большинство были вооружены дубинками. При сидении в зале их прятали под одеждой. Кое-кто похватал заготовленные заранее вилы и грабли. И Сигвард готов был поручиться, что есть у них и ножи. Хотя в подобной драке пускать их в ход вроде бы не принято.

Но гадать было некогда. Рудокопы бежали на них. Теперь они вопили, даже выли. И те, кто прятался сейчас по домам, вероятно, верили, что в поселок и впрямь нахлынула орда злых духов. И это было к лучшему. Потому что горняки вели себя как те самые кобольды, коих они стремились изгнать. И слабым лучше было им не подворачиваться.

Сигвард быстро сообразил, что деревенские будут стараться выгнать рудокопов из поселка, а те, наоборот, – загнать здешних обратно на постоялый двор. А драк в тесноте он страсть как не любил. Поэтому без зазрения совести вытащил меч и перерубил черенок лопаты у того, кто первым попытался к тому присунуться. Убивать он никого не собирался, однако правила позволяли себя защищать. А лучшая защита, как известно, – это нападение. Он выбивал оружие у нападавших, оглушал их, бил рукоятью меча по зубам. Его спутники предлагали «развлечься», но для Сигварда это было не развлечение, а работа, привычная, в каком-то смысле рутинная. Впрочем, и Пандольф не выказывал восторга, он привык рассчитывать на огневую поддержку, хотя и рубился неплохо. А вот Ингоз развлекался вовсю, стремясь поиздеваться над противником: ставил подножки, отвешивал пинки, распарывал одежду, так чтоб неудачливый поединщик запутался в собственных штанах.

Они втроем владели оружием лучше, чем кто-либо в поселке, потому неудивительно, что как-то само собой оказалось, что Сигвард, Ингоз и Пандольф возглавили оборону. Перегрина нигде не было видно. Очевидно, он, последовав совету Сигварда, убрался в дом. Перейдя в наступление, обороняющиеся прокатились по улице. Воодушевленные крестьяне вопили, перекрикивая горняков.

Улица, в сравнении с двором, была черна. Нынешней ночью в домах не жгли огней, а окна были наглухо закрыты ставнями. Так что в поселке было чуть светлее, чем в лесу, охватившем его кольцом. Лишь отблески высокого костра позволяли различать очертания домов, и где-то вдалеке – зубцы Эрдского Вала. Горы как будто вздыбились, нависая над Орешиной. Вот почему, наверное, в прежние времена люди верили, что горы здесь движутся. Но от гор не следует ждать обмана. Обманывать способны только люди.

Вдохновившись успехом, жители Орешины рассеялись по улице. Сигвард остановился. В конце концов, это была не его игра. Кобольды – не кобольды… неважно, чем прикрывается и за какими обрядами прячется простое и незатейливое желание намять бока ближнему своему. А лучше дальнему.

Но он ошибся.

Кто-то из вырвавшихся вперед селян снова завопил. И это был крик боли, не торжества. В густом сумраке, где метались черные тени, трудно было разобрать, что происходит, но Сигварду показалось, что два человека попадали на землю, а остальные отчаянно ищут, где скрыться.

– Засада! – бросил он. – Они прятались за домами!

Сигвард быстро отступил к ближайшему строению, чтобы иметь возможность укрыться самому. Пандольф с Ингозом последовали за ним.

Пока Пандольф отпыхивался, привалясь к бревенчатой стене, Ингоз не преминул высунуться из-за угла. В ближайшую дверь молотили кулаками двое подбежавших мужчин. Но им не отпирали. Может, верили, что кобольды приняли облик их родных, а может, те же родные строго-настрого запретили им отпирать до утра. Потом один охнул и сполз, цепляясь за двери, на крыльцо.

– Чего-то я не по… – начал было Ингоз, но Сигвард, ухватив его за шкирку, оттащил назад, и арбалетная стрела вонзилась в стену.

– Задворками – обратно, – приказал Сигвард. – Берем пистоли, гранаты – тогда, может, отобьемся.

– Но это ж не по правилам…

– Проснись, какие тут правила!

Что происходит, он не знал, но ясно было, что происходящее вышло за пределы ритуального мордобития.

– Чтоб я сдох, – пыхтел Пандольф, едва поспевая за Сигвардом, – если рудокопы здешние умеют стрелять из арбалетов.

Сигард в таких местных тонкостях не разбирался, но, с учетом засады, в Орешину могли прибыть не только рудокопы. Однако высказать эту мысль он не успел.

– Мэтр! Кружевница! – заорал Ингоз, когда в отсвете костра обрисовалась крыша повыше других. – Кружевница, мать твою! Хватит дрыхнуть! Тащи все оружие!

Только глухой способен был спать этой ночью, однако от Кружевницы можно было ждать чего угодно, поэтому Ингоз решил предупредить события.

– И лошадей выводи! – благоразумно добавил Пандольф.

Оба приказа были вполне правильны. Задачей отряда было не защищать жителей поселка от ополоумевших горняков. Следовало уходить, по возможности быстро.

Но те, кто устроил засаду на другом конце улицы, поспели и здесь. Вход был блокирован, причем людей во дворе было не меньше десятка. Одного из них нетрудно было опознать. Это был старший мастер, тот, который привел рудокопов в поселок. С ним были и те, кто ужинал нынче со своими будущими противниками, были и другие – под жуткой раскраской кто их разберет? Вдобавок сейчас глина на лицах размазалась от пота.

Стоявший рядом с мастером внезапно расхохотался. Смех был хриплый, словно у пьяного.

– Какая встреча! Что, не ждали, вояки?

– Гархибл, ты, что ли? – Пандольф был неподдельно удивлен. – Ты как в это вляпался?