Ксения Чайкова - Светлым по Темной Страница 49

Видишь ли, Айрэк, — с приторной улыбкой пропела я, перенеся сладкий сарказм с учителя на ученика, — лично у меня слегка вытянулись челюсти и немного отросли когти только к концу четвертого курса. А полное превращение, во время которого изменилось не только тело, но и сознание, произошло только в середине шестого. И это при том, что я считалась одной из лучших и самых способных к боевому метаморфозу школярок. Так что у меня, возьмись я за обучение светлых искусству принимать боевой облик, есть все шансы проторчать в Сэлленэре еще больший срок, чем тот, за который вы заплатили в Темной Школе. Да и не у всех есть склонности к трансформации, это уж и вовсе не от меня зависит…

Шерринар строго глянул на вмешавшегося в разговор парня, так что тот, мигом смутившись, пробормотал что-то извинительно-оправдательное и поспешно отступил к своей невесте, которая делала вид, что забавляется с пологами из энергий Спокойствия и Вражды, а на самом деле чутко прислушивалась к разговору. Айлайто развалился на траве рядом с ней, закинув руки за голову, мечтательно глядя в постепенно темнеющее небо и не замечая, как не кормленная с обеда Ненависть, шаловливо посверкивая фиолетовыми глазами, потихоньку подбирается к его луку.

А я вновь повернулась к Шерринару:

— Поверь, вернуться в Валайю — это все, о чем я мечтаю. Но если ради этого мне придется участвовать в хмар знает каких обрядах и занятиях, то так и знай — я лучше навсегда застряну в Светлой Империи, чем хотя бы косвенно наврежу Темной.

— Ну кто тебя об этом просит, — поморщился искусник, патетично помахивая ложкой. Вот только глаза его как-то странно бегали по сторонам, словно стремясь спрятать от меня и всех окружающих какие-то недостойные светлого мысли, Я уловила его шальные взгляды и невольно нахмурилась. Неужели мои догадки верны, и в Сэлленэре затевается что-то нехорошее вроде очередной войны с Темной Империей?! — Ты, главное, ни во что не лезь, занимайся своим делом и не сильно интересничай — излишне любопытный нос отделяют от тела вместе с головой.

Я задумчиво покивала, признавая справедливость последнего суждения, и с любопытством покосилась на искусника. Что он имеет в виду, призывая никуда не лезть? Естественно, ни в какие политические и экономические преобразования я и не подумаю соваться, это не для умной девушки и не для темной искусницы — оставим державные игрища и всё с ними связанное мужчинам. Но все-таки?..

— Ах ты ж зараза! — внезапно дико взвыло над ухом. Я, впав в задумчивость и отрешившись от всего мира, нервно дернулась и чуть не опрокинулась носом в костер, заодно едва не обвалив туда же котелок с кашей. Торопливо оглянувшись, тут же узрела и причину, и источник шума: Айлайто — злой, красный, — патетично топая ногами, подпрыгивал под деревом и потрясал своим луком так, словно грозил самим небесам и богам, а Ненависть, стыдливо и лукаво щурясь, торопливо отползала от заходящегося в воплях остроухого блондинчика с длинными ресницами и миндалевидными малахитовыми глазами.

— Вы посмотрите — всю тетиву изжевала! — продолжал разоряться Айлайто, размахивая безнадежно испорченным оружием. Впрочем, кажется, луку больше навредили не Неночкины зубы, а музыкальные экзерсисы самого эльфа, продолжавшего терзать тетиву и во время дороги. Валерисэн тихо, виновато посвистывала, скромно отворачиваясь.

К источнику шума кинулись всем скопом, едва не повалив Айлайто, не ожидавшего от окружающих такой отзывчивости и сочувствия. Правда, в непосредственной близи от дерева, под которым разгорелся конфликт, мы все же разделились: светлые бросились к злобствующему эльфу, а я — к Ненависти.

— Не кричи, сейчас все поправим, — вздохнул искусник, раз за разом щелкая пальцами, словно пытаясь поймать какой-то замысловатый ритм, и пристально глядя на изуродованную жилу.

Айрэк и Инната, держась за руки, переводили глаза с изжеванной, висящей неаккуратными махрами тетивы на валерисэн и обратно. Они тоже высказывались, то и дело перебивая друг друга и полыхая трогательным единодушием:

— Это ж надо! Как хорошо, что этой твари лук попался, и она нам ноги отгрызать не стала! Кому рассказать — не поверят! Ужас, ужас! Подумать только, какому кровожадному чудищу мы показываем путь к нашей Светлой Школе?!

Я же, усевшись на землю, обняла Ненависть за гибкую шею и принялась наглаживать ее угольно-черную чешую на загривке:

— Милая моя, ты зубки не повредила? Ну как маленькая, честное слово! Если уж так проголодалась, то могла бы кого-нибудь из светлых надкусить, от них бы не убыло, а ты себе клычки бы не портила!

Айрэк, не веря своим ушам, широко распахнул глаза, как бы стремясь этим восполнить недостаток слуха, а Инната, возрадовавшись дивной возможности устроить очередную склоку, тут же заголосила:

— Нет, вы слышали?! Эта темная подбивает свою тварь есть нас!

Шерринар устало опустил пеки и слегка поморщился. Судя по едва заметно подрагивающим пальцам, искусник с удовольствием стукнул бы свою неугомонную ученицу. Но, увы, бить девушек — плохо, неэтично и вообще противоречит светлым принципам, поэтому ему пришлось ограничиться несколькими укоризненными взглядами, которые, впрочем, были правильно поняты: Инната поперхнулась своими криками и замолкла на полуслове. А потом, возобновив свои ламентации, уменьшила громкость и жаловалась уже узконаправленному адресату — своему женишку. Тот сочувственно кивал головой и тоже время от времени незаметно кривился.

Самое интересное, что жилу на луке Айлайто светлый искусник все-таки починил — какое-то неизвестное мне заклинание с легким хлопком возникло из ниоткуда, деловито растеклось по обрывкам тетивы и заставило их принять первоначальную форму. Эльф придирчиво осмотрел свое воскрешенное оружие, скептически приподнял брови и покачал головой, но видимых изъянов не нашел и забросил его в кусты. То есть, извините, не забросил, а положил. И не в кусты, а просто замаскировал, чтобы, если вдруг враги нападут, устроить им неприятный сюрприз.

А Шерринар (интересно, что это такое крупное в лесу издохло?!) простер свою любезность до того, что соизволил позаботиться о корме для Ненависти — одним небрежным щелчком пальцев он сбил с ветки какую-то крупную птицу с зеленовато-коричневым оперением и махнул рукой, приглашая меня забрать ужин для валерисэн. Я благодарно кивнула и взялась за поспешное ощипывание довольно тяжелой тушки. Не удержавшись, съехидничала:

— А как же ваши светлые принципы? Не убивать, и все такое?

— Так ведь эта птица все равно не жила бы вечно, — равнодушно пожал плечами Шерринар, возвращаясь к костру. — Днем раньше, днем позже — какая разница?!