Маркус Хайц - Стражи земель. Доспехи демона Страница 49

— Исполненным отчаяния? Лот Ионан — самый могущественный маг Потаенной Страны, с чего бы ему отчаиваться?

— Чем дольше мы будем сражаться с ним, тем глубже укоренится в его душе отчаяние. Поверь мне. — Тунгдил зловеще улыбнулся.

Это немного пугающее злобное веселье было бы к лицу какому-нибудь сказочному демону, а не гному. Сейчас Боиндил не решился бы повернуться к другу спиной. И все же он пересилил себя и ухмыльнулся в ответ.

Они предстали перед стражниками — мрачными тяжеловооруженными гномами в плотных накидках. Воины держали копья наперевес, в любой момент готовые вступить в бой.

— Как вас зовут и что вам здесь нужно? — осведомился командир отряда.

Тунгдил молча ждал, пока друг объяснит, в чем дело.

Равнорукий заметил, что стражники в основном изучают Златорукого. Его необычный доспех, да к тому же странный скакун не могли не пробудить в солдатах подозрения. Но все изменилось, как только воины услышали, кто пожаловал в крепость.

— Во имя Враккаса! — воскликнул командир отряда и низко поклонился. — Неужели настал день, когда в Потаенную Страну вернулись два величайших ее героя? Теперь мы спасены! Мы не ждали вас так скоро. Еще не все представители кланов прибыли.

— Значит, мы начнем совет без них, — отрезал Тунгдил. — Мы можем пройти?

— Конечно, Тунгдил Златорукий. — Командир махнул рукой подопечным, и те расступились.

— Но откуда ты знаешь, что я действительно Тунгдил Златорукий? — недовольно произнес гном. — Я похож на сына Кузнеца? В этом доспехе? И руны на моем тиониевом доспехе не смущают тебя? Что, если они сулят смерть всем гномам?

— Ну… Ты же приехал с Боиндилом Равноруким. Он знал правильный сигнал для въезда в крепость. Я подумал… — Запнувшись, солдат смотрел на Бешеного, явно обескураженный таким обращением в ответ на приветливые слова.

— Спасибо. Мы поедем, — вежливо кивнул Боиндил, подгоняя пони. — Выдели нам солдата, чтобы тот показал кратчайший путь через горы к королю Франдибару Драгохвату. Нельзя терять ни дня, а при таких обстоятельствах даже великие герои могут стать раздражительными. Прости моему другу его грубость.

Отдав честь, командир отряда подозвал одного из воинов. Как только Тунгдил и Бешеный проехали в ворота, к ним присоединился проводник. Этот гном старался держаться от гостей подальше — он, очевидно, слышал резкие слова Златорукого.

— Что ты вытворяешь, книгочей? — возмущенно прошипел Боиндил. — Разве не достаточно того, что наши собратья и так сомневаются в тебе? Что, нравится их провоцировать?

— Я полагал, что на въезде в крепость нас должны проверить, — возразил Тунгдил. — А мы прошли, как на параде, даже не спешились. Командир обязан был хотя бы обыскать нас. — Он провел ладонью по нагруднику, коснувшись одной из рун. — И он не должен был пропускать меня в этом доспехе. Ни в коем случае. Ты видел, как он на меня смотрел? Будто я чудовище.

— Сейчас ты и вправду похож на монстра, книгочей, — обиженно ответил Бешеный. — Тебе не угодишь. Вот сам-то ты что бы ему посоветовал?

— Передай начальнику стражи, чтобы тот не пускал после нас в крепость ни одного гнома, — не раздумывая, выпалил Златорукий. — Кем бы он ни был, за кого бы себя ни выдавал. Мы видели в Потусторонних Землях Третьего, и я не думаю, что он был там один. Третьи попытаются проникнуть в королевство ювелиров с севера.

— Шпион… Ну конечно! — воскликнул Боиндил. — Разведчики Третьих обошли Коричневые горы и пытаются разузнать, нет ли в обороне ювелиров слабины, чтобы напасть.

Тунгдил театрально похлопал в ладоши.

— Вот сейчас ты понял. Надеюсь, теперь очевидно, почему я себя так вел.

Хотя объяснение и показалось Бешеному вполне разумным, он не был согласен с поведением товарища. Книгочей мог бы все спокойно объяснить командиру отряда.

— Я передам твои слова нашему проводнику, а уже он поговорит с гарнизоном Сребротверди. После этого они будут вести себя осторожнее.

Центральные ворота Златотверди уже были распахнуты — гномы ждали своих героев. Тут их приняли столь же торжественно — толпа ликовала, раздавались звуки горнов и барабанная дробь. Каждый воин покинул свой пост, чтобы поприветствовать Тунгдила. А воинов тут было немало.

Улыбаясь и махая рукой, Бешеный украдкой поглядывал на друга. Книгочей с невозмутимым видом осматривал собравшихся. Правая рука лежала на колене, левая сжимала уздечку бефуна. Сейчас Тунгдил был похож на великого военачальника, собравшегося в бой: ни улыбки, ни доброго слова, ни знаков внимания. Лишь блеск глаза выдавал осознание собственной силы и гордость.

Они, не задерживаясь, поехали дальше. Златорукий не уставал поторапливать спутников.

А Бешеный все еще думал о Третьем, которого они встретили у домика в горах.

— Знаешь, а ведь это означает, что юбочники сошлись с альвами намного ближе, чем мы предполагали, — заявил наконец Боиндил.

Они как раз проезжали через большую пещеру. Каменные стены были покрыты капельками воды. Тунгдил закрыл глаз, вслушиваясь в стук капель в нишах.

— На доспехе того Третьего были альвийские руны, верно? — Бешеный подогнал пони, чтобы ехать рядом с другом. — Его поведение показалось мне очень странным. Ослепляющий порошок, который он бросил мне в лицо… Откуда у Третьего такая штука? Юбочники полагаются на боевые искусства, а не на кобольдовы приемчики. И двигался он очень странно. Не похоже на гнома. Третий даже напомнил мне Нармору. А тебе?

Открыв глаз, Тунгдил вздохнул.

— Кто такая Нармора?

— Кто такая была Нармора, ты хочешь сказать, — проворчал Боиндил. — Во имя Враккаса! Как я могу делиться с тобой своими размышлениями, если ты позабыл половину того, что мы пережили вместе?

— Я бы тоже хотел, чтобы моя память восстановилась. — Златорукий повернулся к другу. — Нармора была альвийкой?

— Полуальвийкой. Она была женой магистра техникуса, который обезумел… — Равнорукий помедлил.

— Фургаса. — Лицо Тунгдила просветлело. — Его я помню. Настоящий мастер, гений. А потом гнев ослепил его, и он обезумел. Значит, Нармора унаследовала дар… из народа альвов была ее мать? Или отец?

— Мать.

— Если я правильно тебя понял, ты считаешь, что черноглазые обучили Третьих кое-каким своим умениям, — задумчиво подытожил Златорукий. — Но как это возможно? Детям Кузнеца не дарован магический талант.

— А как же Года? И мои дети? — возразил Боиндил и тут же устыдился своей гордости. Его жена была волшебницей. Единственной волшебницей среди гномов. — Года из племени Третьих. Можно предположить, что магическими способностями наделена не только она.