Наталья Шнейдер - Двум смертям не бывать Страница 49

Рамон усмехнулся.

— А что, много желающих пограбить было? По вам не скажешь, что совсем до костей обобрали.

— Э, да это так… крохи последние остались. Последний год разве что тихо. А так — приходят и берут, и поминай как звали. Только и гляди, как бы успеть…

— Скотину в лес свести, хлеб закопать. — Закончил за него рыцарь. — Сейчас тоже поди мальчишек послали к пастухам, чтобы успели? И к соседям — предупредить?

— Да откуда ж мне знать, господин. Стар я, носа из дома не высовываю.

— Послали. — Снова хмыкнул Рамон. — Ладно, то дело ваше: я коров по рогам пересчитывать не собираюсь. Староста завтра чтоб в полдень дома был. Приеду.

Он холодно простился с хозяином, вернулся к своим. Отстраненно подумал, что в соседних деревнях наверняка будут знать, кого встречают: хоть они и верхом — а ничто не сравнится в скорости с мальчишками: там сиганут через забор, там нырнут в перелесок и поди угонись. Впрочем, гоняться за кем бы то ни было Рамон не собирался. Будут знать — тем лучше. Начнут притворяться сирыми и убогими — тоже не страшно. Рано или поздно поймут, что лучше, чтобы "грабил" один, а не "всякий, кому не лень". Проповедовать, объясняя, что привилегии знати даны господом, рыцарь не собирался тем более. Черни довольно знать, за кем сила, высокие материи ей недоступны. А уж за кем сила — они поймут.

Вернувшись, Рамон задал Хлодию подумать, что он возьмет с собой в лагерь, бросать мальчишку одного дома не годилось. И рассчитать, сколько понадобится леса, чтобы огородить частоколом в два человеческих роста двор в семь акров, и выстроить башню. На сараи и прочее сойдет и амбарник, его считать нечего. При слове "посчитать" Хлодий сделал такое лицо, что рыцарь едва не рассмеялся. До сей поры парень искренне не понимал, к чему нужна книжная премудрость и зачем отец терпеливо вдалбливал ему цифры. Ничего, пусть привыкает. Жаль, конечно, что мальчика воспитывали как простолюдина, теперь когда еще наверстает. Рамон мысленно положил себе поговорить с Бертовином — пусть подумает, на что Хлодию стоит приналечь уже сейчас, а что может погодить. Чтобы в конце концов парень смог находиться в обществе аристократов и не чувствовать себя невежей, ни ступить ни молвить не умеющим. Кое-чего он, конечно, нахватался, воспитываясь в замке, да и в бытность оруженосцем — но мало, непростительно мало. И бог с ней, с грамотой — не каждый дворянин способен написать свое имя, не говоря уж о сложных расчетах, наподобие тех, что Рамон только что задал парню. Но этикет… Но танцы… Но умение с невозмутимым видом встречать и лесть и ненависть — впрочем, с этим нужно родиться.

Правда, танцевать Хлодий умеет — не бог весть как, но умеет. Нет лучше способа почувствовать себя в полном доспехе непринужденно, как научиться в нем танцевать. Помнится, по такому случаю Рамон дал на время кольчугу. Старую, доставшуюся от какого-то предка, тяжелую и неудобную — не то, что нынешние. И неважно, что кольчуга рыцаря доходила почти до щиколоток, тогда как у оруженосца едва прикрывала бедра. Если уж научится легко и уверенно двигаться в этом чудовище, то уж со своей, более легкой, управится наверняка.

Значит поговорить с Бертовином. Забивать себе голову деталями Рамон не собирался. Бертовин воспитал трех графских сыновей, с собственным точно справится. Правда, вдалбливать науку в почти взрослого парня будет потруднее, не зря же говорят: учи дитя, пока поперек лавки помещается. Ну да куда деваться.

Оставив Хлодия с несчастным видом корпеть над бумагой, рыцарь поднялся к себе. Подумать, что стоит взять с собой, а что оставить в доме. В отличие от многих знатных людей, Рамон не любил путешествовать с большим обозом. Возить за собой мебель и драгоценную посуду — к чему? Нет, поборником умерщвления плоти ради того, чтобы дух воспарил в горние выси, он тоже не был — все хорошо в меру. Но стол и лавки можно сколотить из негодного леса, во время постройки его будет в преизбытке, посуда сгодится та, что была в походе, а добрая усталость сделает постель мягче любой перины. Вот отстроятся — тогда другое дело, тогда нужно будет обживаться, да так, чтобы не ударить лицом в грязь перед соседями. Это ему самому можно до определенной степени не обращать внимания на то, что люди скажут, а Хлодию в первое время любую мелочь будут в укор ставить. Потом надоест, конечно, но то потом.

Он позвал слугу, приказал собрать к утру все необходимое. Снова спустился, заглянул к оруженосцу — тот с несчастным лицом корпел над задачей — и пошел разыскивать Бертовина. Тот выслушал, кивнул — мол, подумаю. Спросил:

— Завтра когда выезжаем?

— На рассвете. Хлодий, да телеги — быстро не поедешь. Потом людей оставим лагерь разбивать, а мы с тобой — в лес. Посмотрим, где на замок дерево брать будем. И какой участок мужикам на дрова оставить, нечего им господский лес где попало рубить. А потом — по деревням. — Рамон потер лоб. — Забот по горло, не знаю, за что хвататься.

— Хлодий скоро поднимется, поможет.

— Да… Вот еще, чуть не забыл: прикажи там еды подготовить на неделю. Пока еще оброк соберем. Охотиться точно времени не будет, поначалу особенно. И подумай, сколько оброк назначить, чтобы голодными не сидеть. И сколько людей на барщину, чтобы и на замок, и озимые засеять. Чтобы нам хватило и на сторону продать осталось… надо еще будет посмотреть, где распахать, приметил сегодня, но мало ли. Завтра, если успеем.

— Успеем. Не завтра, так послезавтра. Куда гонишь?

— А то не знаешь, куда.

— А с ней в догонялки играть бесполезно.

Рамон усмехнулся:

— Вот и поглядим. — Помолчав, добавил. — Ступай. Я, пожалуй, в гости съезжу, пока светло. Хлодию передай, чтоб не ложился — вернусь, проверю, что он там насчитал.

— Загонишь ты себя…

— В гробу отдохну. — Хмыкнул рыцарь. — Вот тогда точно времени будет навалом.

Он не знал, будет ли Лия дома — явившись без приглашения трудно рассчитывать на то, что застанешь хозяев. Да и если застанешь, едва ли они смогут уделить незваному гостю больше нескольких минут. Но кто знает, когда снова получится вернуться в город. И не просто вернуться, возвращаться придется постоянно, пока замок не будет пригоден для жилья, пока не найдутся люди, достойные ходить под его гербом. Пока, наконец, не обустроится хозяйство — так, чтобы хотя бы обеспечивать себя самим. Но кто поручится, что во время наездов в город найдется время бывать по гостям? Так что только и остается — ловить момент. И надеяться что девушка окажется дома: было бы обидно уехать, не простившись толком.

Рамону повезло: Лия как раз выходила из ворот, когда он подъехал. Рядом шла девушка, одетая как было принято у него дома. Рыцарь спешился, поклонился обеим.