Аскольд Запашный - Камелот. Осколки легенд Страница 49

— Собакоголовые… — пронесся ропот по отряду.

Принц не шелохнулся, словно вовсе не был удивлен тем, что перед ним кинокефал.

— Что ж, — сказал он. — Теперь мы в равных условиях. Добро пожаловать! — Ричард протянул руку для рукопожатия.

Кинокефал с секунду помедлил и тоже протянул руку:

— Догард Беррет Манфред Пинсон Черрингтон.

— Принц Ричард из рода Виздомов, — коротко представился принц, пожимая руку кинокефала.

— Можно просто Догард.

— Можно просто Ричард.

Командиры улыбнулись друг другу.

— Если вернуться к цели вашего появления в отряде, — начал Ричард, — то хотелось бы узнать поточнее, какую помощь вы желаете нам оказать?

— Я должен сопроводить вас к драгу Гринерре во Флорию, — пояснил кинокефал. — К тому же мой отряд в полном вашем распоряжении. Кинокефалы всегда славились воинской доблестью. Думаю, вам не помешает подкрепление из крепких и хорошо обученных воинов.

— Что ж, спасибо. — Принц кивнул и вновь заложил руки за спину. — Прошу меня простить, если я был груб с вами. Условия нынешней войны обязывают быть осторожными, поскольку наши знания о новой реальности столь бедны, что едва ли мы можем быть открыты к общению, как это было прежде.

— Принимается! — Догард поклонился.

Ричард подошел к Томасу Бартолу:

— Как получилось, что вы нас так быстро догнали?

— Нам никто не мешал. Даркан был слишком занят вами, чтобы обратить внимание на наш отряд. Надо признать, что в данном случае Мессилиот ловко обставил темного!

— Что ты имеешь в виду?

— Мессилиот знал, что, когда ты выступишь, Даркан обязательно воспользуется Призмой Рубикона, чтобы сбить тебя с верного пути, и начнет расставлять ловушки, пока не перекрошит твой отряд в капусту. Поэтому он решил не посвящать в новую реальность сразу всех ценных людей, а делать это постепенно, чтобы восстановить твои силы для крупных драк в перерывах.

— А теперь про перерывы, пожалуйста. — Ричард скрестил руки на груди и улыбнулся.

— Дело в том, — продолжил Томас, — что Даркан не может пользоваться Призмой безостановочно. Она, как бы тебе сказать… — Он задумался, поправляя очки. — Она как солнечная батарея…

Ричард с недоумением посмотрел на Бартола.

— Черт! — выругался ученый. — Никак не могу привыкнуть, что ты в этом ничего не понимаешь! Сейчас объясню по-другому. — Он поднял руки, готовясь жестикулировать. — Это… это как… Вот ты представь, что кладешь камень на солнце, и он у тебя лежит целый день и разогревается. Потом ты уносишь его в тень, но камень еще какое-то время остается горячим…

— Так, — кивнул Ричард.

— Проходит время, и камень остывает, он теряет тепло. Вот так и Призма Рубикона. Ей нужно время, чтобы зарядиться, после чего можно творить с ней всякие магические вещи, чем и занимается Даркан, а потом она на время теряет свою силу…

— Я понял. Значит, теперь какое-то время Даркан не сможет переделывать Мироздание?

— Совершенно верно. Вот только как долго он не сможет ею пользоваться, я точно сказать не могу.

В этот момент к ним вновь подошел Догард.

— Раз уж мы какое-то время проведем в одном отряде, — обратился к нему Ричард, — то я хотел бы задать вам несколько вопросов, для обмена опытом, так сказать.

— Я слушаю.

— Что вы знаете о Призме Рубикона? Я имею в виду, как она попала к Даркану? — уточнил Ричард.

Догард заложил руки за спину, слегка раскачиваясь на носках, и Ричард понял, что тот приготовился врать.

— Я очень прошу вас ничего от меня не скрывать, — отчетливо проговорил принц. — Я должен знать правду.

Догард прокашлялся.

— Я на самом деле не так уж много знаю, чтобы что-то от вас скрывать, — начал он. — Но то, что известно, мне скрывать ни к чему. А знаю я только то, что Сиона, которой Призма была отдана на хранение, уступила ее Даркану не безвозмездно. Она ее обменяла.

— Да на что же можно было обменять третью часть от центра Мироздания?! — удивился Ричард. — Что может быть ценнее этого?

— Да бес их, этих драгов, разберет! — усмехнулся Догард. — Но для Сионы то, что она получила взамен Призмы, оказалось гораздо важнее, чем кусок центра Мироздания.

— Зато назад у Даркана ее уже ни на что не выменять!

— Правда ваша, — согласился кинокефал. — Знаю одно, — он заговорщически наклонился к уху принца, — Мессилиот был в бешенстве от этой сделки, узнав, ЧТО именно получила Сиона.

Принц отпрянул от Догарда:

— Значит, он знает, что Сиона получила в обмен на предательство?

— Знает, но не говорит никому. И вам не скажет, — сообщил кинокефал, заметив азарт в глазах Ричарда. — Драги — не люди, ваше высочество, у них нет таких понятий, как дружба и доверие. Им дана высшая власть на земле, а потому им лучше держаться подальше от ярких чувств и страстей. Мессилиот — не исключение.

— К чему вы это говорите?

— К тому, что вам не стоит воспринимать покровительство Мессилиота как дружбу и симпатию к вам лично, — пояснил Догард. — Сейчас вас связывает общая высокая миссия, но после, если ваши действия будут каким-то образом противоречить его интересам, он без сожаления откажется от вас и тосковать долго не будет.

— Спасибо, что предупредили, — искренне сказал принц, — но я все же постараюсь ориентироваться на свое чутье при отношениях с драгами.

Догард пожал плечами.

— Нужно идти, ваше высочество. Думаю, не стоит оставаться здесь до рассвета. Лучше заночевать уже во Флории. До нее совсем недалеко, а тут все-таки небезопасно.

— Согласен, — кивнул Ричард.

Прибавивший в численности отряд двинулся в путь.

Ричард хотел сначала ехать впереди, как он делал вначале, но потом привязал Грома к повозке, на которой сидел Гилберт, и сам устроился рядом со стариком, потеснив ворчащего Ила.

— Скажи, старина, откуда у тебя это? — Ричард воспроизвел голосом звук летящего шара.

— А-а! — засмеялся Гилберт. — Мерлин научил.

— Тот самый Мерлин? — удивился принц.

— Ну, да, тот самый. — Гилберт вновь лукаво засмеялся, и его смех перешел в кашель. — Я ведь не всегда был королевской нянькой. Были времена, когда мы с великим волшебником вызывали ураганы так же легко, как ты зажигаешь свечу.

— Значит, он и правда пережил нескольких королей?

— Правда-правда, — протянул Гилберт. — У Мерлина был секрет, как продлевать себе жизнь с помощью своей же собственной крови.

— Как это?

— Так это только он один и знает…

— Знает? Ты хочешь сказать, что Мерлин жив?

— Кому это ведомо, сынок? Такие волшебники не рождаются, чтобы прожить одну человеческую жизнь и умереть, они творят историю.