Александр Щеголев - Доктор Джонс против Третьего рейха Страница 49

— Все ясно, — сказал доктор Джонс, когда перелетели через горный хребет Тавр. — Отцу срочно понадобился «кулон», наверняка он собирался забрать обратно свой подарок, иначе зачем бы ему извиняться?

— Ой! — взялась Лилиан руками за лицо. — А я продала «кулон»… — она тут же переместила руки на другие части своего тела, машинально выискивая что-то под одеждой.

Да, отец все-таки вляпался в какое-то дерьмо, продолжились сыновьи размышления, когда вдали замаячило море, кроваво-красное в лучах заката. Чистая библиотечная душа, называется. В экспедицию по Непалу собирался… Шиву-лингу ему подавай, старому сморчку, камень Шанкары ему вынь и положь… «Немцы», — вспомнил Индиана. При чем здесь немцы? Не может же профессор Генри Джонс сотрудничать с нацистами? Конечно, не может — ведь он искал чашу Грааля для Бьюкенена из Чикагского художественного института! Чаша Грааля — наверняка и есть тот проект, из-за которого он отменил экспедицию на Тибет… «Немцев тоже должен интересовать святой Грааль, — подумал Индиана, — если хоть капля правды содержится в материалах, собранных высокообразованным сержантом. Еще как должен интересовать! Почему бы нацистам не пронюхать о сумасшедших мечтах старого профессора? Тут они и подключились к поискам, желая, очевидно, помочь чикагской школе археологии…»

Вот теперь стало ясно, зачем Индиане лететь в Стамбул. Конечно, не потому, что этого захотел майор Питерс. И уж тем более не потому, что никому не ведомый Александер Орлофф обратился там в американское консульство… «Да, но ведь отец пропал не в Стамбуле, а в Венеции! — вспомнил доктор Джонс. — По крайней мере, так считает менеджер Бьюкенен. Что, кстати, отцу могло понадобиться в Венеции, в темной фашистской Италии?»

Пролетели над Босфорским проливом.

Азия кончилась, настала Европа. Вечерний Стамбул сверху походил на бесформенный песочный городок, брошенный детьми на сумеречном обезлюдевшем пляже. Кое-где горели робкие огоньки, кое-где ощущалось осторожное движение. Но в целом город уже спал. Город был азиатским, что по ту, что по эту сторону Босфора, — населенный азиатами, живущий по азиатским законам. Темные кучи песка, которые при свете дня непременно окажутся памятниками Османской империи, остались под крылом — самолет уже летел кромкой Мраморного моря. Потрудившийся «дуглас» плавно заходил на посадку.

В аэропорту Ешилькей героев встречали. Без марша и ковровой дорожки, но все-таки. Майор Питерс, разумеется, кто же еще, — опять совершенно не похожий ни на «майора», ни даже на «Питерса». Маленький американец был как-то по-особенному черняв, а нынешний его наряд идеально соответствовал стране и обычаям. Шальвары, рубашка, жилет, кушак. На голове — традиционная феска из красного фетра, украшенная синей кисточкой.

— Вот это маскарад! — развеселился было доктор Джонс, но Клопик вовремя дернул его за куртку: «Тихо, мистер, здесь повсюду чужие уши!»

Джонс машинально огляделся. Никаких ушей, кроме мальчишечьих, не увидел, однако на всякий случай придержал свои чувства.

— Я так рад нашей встрече! — сказал майор Питерс по-английски, но с кошмарным акцентом. Его лицо сияло истинно турецким гостеприимством. — Позвольте представиться, господа. Я — Вели Мелих Бирет, представитель местного бизнеса, смею надеяться, достойный.

— А мы, это… — растерялся доктор Джонс.

— Пройдемте, автомобиль ждет нас, — предложил разведчик, беспрерывно улыбаясь во все стороны.

«К чему такая конспирация?» — удивился Джонс, без удовольствия играя навязанную ему роль дорогого гостя, но послушно проследовал в указанном направлении. Лилиан Кэмден и Джи Лопсанг семенили рядом, с откровенным восторгом озираясь, — их ничуть не беспокоила нелепость происходящего, они ловили жадными взглядами детали чужой культуры.

Вместе с автомобилем гостей ждал водитель турецкой национальности. Завидев приближающуюся компанию, он засуетился, открывая двери в салон, забормотал что-то неразборчиво приветливое. Уильям Питерс, то бишь Вели Мелих Бирет, обратился к нему на беглом турецком, отдавая распоряжение, и тот ответил, через каждое слово не уставая вставлять подобострастное «эфенди». Машина оказалась гигантским «опелем» — с тремя рядами кресел, со стенкой, отгораживающей водителя от пассажиров. Откуда-то возникли еще два молодых человека неопределенной национальности, одетые, впрочем, так же традиционно. Один сел рядом с водителем, другой помог гостям забраться в салон, тщательно огляделся и влез следом. Двинулись в путь.

— Прохладно, — начал доктор Джонс.

— Плюс сорок шесть по Фаренгейту,[23] — возразил майор Питерс. — Для второй половины ноября — тепло.

— В Кхорлаке было — ну как холоднее! — вставил мистер Лопсанг.

— О погоде поговорили, — зевнул доктор Джонс, — можно поговорить о смысле жизни. Майор удивительно органично смотрится в роли «эфенди», ты не находишь, Лили?

— А что такое «эфенди»? — она прекратила глазеть по сторонам.

— «Господин» по-турецки.

— Не знаю, Инди, решай сам, — и отвернулась.

— Куда мы едем, майор?

— В мой собственный дом, мистер Джонс. Вы, главное, расслабьтесь и успокойтесь, пока все идет по плану. Я — преуспевающий бизнесмен, перебрался в Стамбул из Измира, живу здесь уже пять лет. Владею импортно-экспортной компанией, а значит, беспрерывно в разъездах по всему миру, что очень удобно. Идеальное прикрытие, зря вы иронизируете.

— Ну что вы, — пожал плечами Джонс. — Не мое это дело, рассуждать о том, куда наше правительство девает деньги налогоплательщиков.

— Опять мимо! — ухмыльнулся разведчик. — Моя фирма приносит Штатам хорошую прибыль. В Стамбул везем мясо, ширпотреб — у них здесь начинается мода на все заграничное, — из Западной Турции экспортируем хлопок, табак, фрукты. Особенно хорош бизнес, связанный с фундуком — вы, кстати, знаете, что на Турцию приходится половина мирового сбора этого ореха? Дела идут, мистер Джонс.

— Да-да, понимаю, — согласился тот. — Из Непала — курятину… Отличный бизнес. Но последний рейс принес большие убытки, не правда ли?

— Нет, отчего же. И груз, и самолет были застрахованы.

— А пассажиры? — спросил доктор, с трудом сдерживая злость. — Пассажиров забыли застраховать.

— Что вы имеете в виду?

— Послушайте, Питерс! Или как вас там — Бирет! В вашем самолете не было горючего, а пилоты, подняв машину в воздух, прыгнули с парашютами! Жду не дождусь, когда вы это прокомментируете.

Майор помолчал, скорбно кивая головой.

— Плотно они вас держали, все предусмотрели, ублюдки, — вздохнул он. — Прозевали мы это, просто позор… Собственно, из-за вас и меня расшифровали, вот почему мой самолет оказался с сюрпризом. Я и сам-то еле выбрался из Непала, с такими приключениями, что не при ребенке рассказывать.