Оксана Панкеева - Дороги и сны Страница 49

— Что за глупый вопрос! — Кира слегка нахмурилась. — При чем тут игры? Помнится, ты еще до вылета знала, что хочешь Хрисса, а не того… как его… которого загрызла. Так что вы тоже выбираете.

— Когда в стае всего две девушки и три парня совершают первый вылет, выбирать особо не приходится. А вас так много!

— Ну… — Кира задумалась. — Выбор у нас, конечно, побольше, но принцип все равно тот же. Или ты просто хотела тактично подвести нас к тому, чтобы каждый рассказал свою историю о том, как нашел пару?

— Мне было бы очень интересно, — с энтузиазмом согласилась Аррау. — Вам ведь все равно нужна тема для беседы.

— Почему бы и нет? — обрадовался Толик. — Чем не тема? Правда, тут я пас, потому что у меня пока нет постоянной пары. Не про Раэла же вам рассказывать, вас это травмирует. Преподобного тоже пропустим. А все остальные — почему бы и не устроить вечер воспоминаний? Вот сейчас бросим жребий, кому начинать, а дальше по часовой стрелке.

— Тебе не кажется, что это немного неуместно? — попробовала возражать доктор, быстро покосившись на ученицу.

— Отчего же? Мне кажется, что все присутствующие здесь дамы счастливы в семейной жизни, а разлука с любимыми — явление временное. Вспомнить первое знакомство и рассказать об этом будет очень позитивно и романтично. Нет, вот честное слово — если б мне было о ком рассказать, я бы не ломался.

— Пожалуйста! — проникновенно попросила дракоша, и ни у кого почему-то не нашлось аргументов для отказа.

А шустрый эльф немедленно наломал веточек и протянул Кире зажатый в кулаке пучок:

— Тяни!

— Длинная, — спокойно отрапортовала подруга, небрежно выкидывая веточку в огонь.

Кира — она всегда Кира, ей совершенно безразлично, какой по счету будет ее очередь. Если что-то все равно должно произойти, то какая разница когда? А вот Эльвире страшно не хотелось быть первой, но, похоже, полоса невезения в ее жизни все продолжалась и продолжалась. Нет, ну почему бы тогда не начать с Киры, если ей все равно? Или, к примеру, мэтресса — у нее, поди, тоже все было как у нормальных людей, без всяких сбоев при телепортации…

— Был вечер первого дня весны… — со вздохом начала Эльвира, пытаясь на ходу восстановить порядок событий. Одиночество… Голодный оборванец с неотразимой улыбкой… Несолидный полупрозрачный пеньюар… Кипящая вода в ванне… Холодный ужин… Теплые тяжелые руки на плечах… Лукавый взгляд… «Хочешь и молчишь?»

Безумные разговоры до утра, разноцветные шарики под потолком и пьянящее чувство беспредельного доверия, когда кажется, что этому человеку можно сказать все…

Эльвира вспоминала горе-волшебника в дамском халате, его магические шарики и мальчишеские выходки, и ее рассказ вопреки ожиданиям лился легко и складно, а полустершийся образ беззаботного Карлсона восстанавливался в памяти, заслоняя собой искалеченный обрубок человека на ковре, который до сих пор возвращался в кошмарных снах…

— Как романтично! — по-девичьи ахнула Аррау, когда Эльвира закончила свою историю.

— Паршивец… — беззлобно и почти неслышно проворчал Амарго, видимо вспомнив, как метался по континенту, разыскивая пропавшего короля как раз в то время, когда упомянутый паршивец предавался романтичным приключениям. Да уж, ему, бедняге, было не до романтики…

— А у вас? — Дракоша, все еще ахая от избытка чувств, переключила свое внимание на доктора, которая сидела слева от Эльвиры. — У вас тоже все было так необыкновенно и романтично?

— О да… — Мэтресса переглянулась с мужем, и оба вдруг рассмеялись, словно вспомнили что-то весьма забавное. — Романтичнее некуда… Я тогда как раз работала в одной из больниц в Арборино…

— Кстати, — вдруг подала голос Кира, — мне всегда было интересно: как вас вообще занесло в Мистралию?

— Денег хотела заработать, — с истинно голдианской деловитостью пояснила Стелла. — На момент окончания учебы у меня их не просто не было, я еще и задолжала дюжине разных благодетелей. А как заработать денег, если вокруг жесточайшая конкуренция, а у тебя никакого опыта, да ты еще и женщина к тому же? В Мистралии после охоты на магов возник спрос на медицинские услуги. Вот я и поехала. Итак, стою я в операционной… как сейчас помню, кесарево…

— О да… — мечтательно вздохнул ее супруг. — Стоит, вся в белом… руки в крови по локоть, фартук заляпан…

— … И тут входят какие-то люди… У всех лица шарфами завязаны, а впереди — он. Один из всех — с открытым лицом. Сам весь в черном, глаза синие-синие, а из-под шляпы волосы спадают: с одной стороны черные как вороново крыло, а с другой — мама дорогая! — красные! Весь такой необычный, грозный и вообще интересный мужчина.

— И что вы друг другу сказали? — Аррау от нетерпения даже заерзала. Хорошо хоть притопывать не начала. — Как познакомились?

— Э-э-э… он сказал… не помню… что-то ужасно банальное. «Никому не двигаться… Вы наши пленники…» Или что-то в этом роде. Не помню.

— Зато я отлично помню. «Кто пустил в операционную толпу нестерильных ослов с грязными железяками?!»

— О, да вы, мэтр, еще и террорист, оказывается? — удивился эльф. — Неужто в вашей бурной молодости имели место захваты заложников среди мирного населения? Да еще и в больнице?

— Молодой был. Глупый, — неохотно бросил бывший террорист куда-то в сторону. — Думал, этим чего-то можно добиться.

— Ну а дальше? — перебила любопытная дракоша.

— А дальше… требую зажим и чувствую, что стою, как дура, с протянутой рукой и никто мне никакой зажим не подает. Поднимаю голову и вижу — вообразите себе! — что моя ассистентка закатила глаза и намеревается упасть в обморок! А у нее на руках новорожденный, которого она давно должна была положить в корзинку. А я стою с другой стороны стола и могу только смотреть, как эта идиотка перепуганная роняет младенца и падает сама. Это выглядело так, словно рядом со мной какой-то маг замедлил время. За тот короткий миг, пока ребенок падал, мой герой успел бросить оружие, прыгнуть вперед и в прыжке упасть и поймать орущего младенца у самого пола.

— Отбил себе все, что только можно, — прокомментировал герой.

— А она?

— А госпожа доктор спокойно, будто так и надо, сказала: «Благодарю вас, кабальеро. Положите ребенка вон в ту корзинку и прикажите вашим людям покинуть помещение. Это операционная, а не кабак. А сами, если вас не затруднит, растолкайте мою ассистентку и… хм… и следуйте за своими подчиненными». Я был сражен.

— И что вы сделали?

— Что, что… Ушел. Не потому, что меня попросили, а потому, что понял — я все равно не смогу убить этих заложников, если понадобится. И приказать такого не смогу. Пусть это родственники моего врага, но это женщина и ребенок. И я просто не смогу.