Алина Белова - Сказание второе: Плач Волка (СИ) Страница 5

- Уж не положила ли наша принцесса глаз на Пепельного волка? - усмехнулся Кольгрим. Светлана тут же вспыхнула и, отведя взгляд, принялась теребить в руках края своего нового платья, уже успевшего покрыться слоем пыли и грязи.

- Н... нет, что ты! Просто... Знаешь, за ним довольно интересно наблюдать, - вдруг призналась Светлана, по-взрослому сложив руки на своей детской, ещё несформировавшейся груди. - Он похож на настоящего зверя. Дикого, непокорного. Которого сложно приручить. И даже если лишить его свободы, он будет до последней капли крови пытаться вырваться из своих оков... - она примолкла, пристально посмотрела на Свидживальда и выдохнула: - Все варвары такие же?

Кольгрим усмехнулся. Ему только что показалось, или?.. Впрочем, неважно. Девчонке двенадцать лет. Всякое может взбрести ей в детскую голову.

- Не все, конечно же, - хмыкнул князь, опускаясь на пол рядом с принцессой. - Если бы ты так же пристально следила за Эдзардом, то заметила бы, что он совсем отличается от Свидживальда.

- Но Эд старик! - на лице Светланы отразилось недоумение. - Ему положено быть хмурым, спокойным, ворчливым и вечно надоедающим своими советами и нравоучениями.

- Поверь, за время нашего общения и из рассказов Гертруды я убедился, что он был таким всегда, - усмехнулся Кольгрим. Его забавлял весь этот разговор. - Именно поэтому варвары говорят, что Эдзард - мозг Кербера, Гертруда сердце, а Свидживальд... Кхм, пожалуй, тебе рановато слышать такие вещи.

Светлана показала ему язык и, поднявшись на ноги, бросила ещё один мимолётный взгляд в сторону лагеря Пепельных волков. Один из бойцов повалил другого на пол. Занесённая булава проломила череп как яичную скорлупу и размахала по полу мозги. Толпа тут же разразилась одобрительными криками, а Свидживальд усмехнулся, обнажив белые зубы с острыми клыками. Действительно, настоящий зверь - дикий и беспощадный. Тяжело вздохнув, Светлана подобрала подол своего платья и заспешила прочь по коридору, стараясь не попадаться на глаза Свидживальду. Он и так, наверное, был удивлён её внезапным появлением из-за кучи старых потрескавшихся ровельских ваз.

На холодных стенах плясали огни, принимая формы различных чудовищ и совсем слабо освещая огромный круглый зал, в котором собрались, казалось, тысячи людей. Те, кто не помещался внизу, ютились на небольших каменных балконах, вид с которых открывался, пожалуй, даже лучше. Но варвары стремились оказаться ближе к тому, что происходило там, у огромной жаровни, в которой танцевало ненасытное пламя, языками своими обжигавшее четыре стоявшие рядом фигуры. Молодые воины, ещё никогда не бывавшие в Шекрате, с опаской оглядывались на массивные черепа, вывешенные вдоль стен между балконами. Что за чудовища это были? Драконы? Нет, тот, что находился слева, без сомнения, принадлежал волку. Но каких размеров он был, если рука человека спокойно могла поместиться в его пасти и даже оставить немного свободного места?

За огромной жаровней сидели несколько широкоплечих мужчин с мощными руками, которыми, казалось, легко можно было сломать человеческий череп, как грецкий орех. Но эти люди просто сидели и били в огромные барабаны, издававшие громкий гул, эхом разносившийся по круглому залу. И больше не было ничего. На военных советах варвары не любили музыку. Различные рожки и флейты они признавали лишь на празднествах в честь победы или чьей-то свадьбы. Кольгриму до сих пор тяжело было привыкнуть, что даже на пиру были только барабаны. Словно громкое, отчётливое напоминание о том, что война продолжается и в любой момент может быть пролита кровь.

Светланы рядом не было. Она, по приказанию Гертруды, стояла вместе с лекарями в другом конце зала. Впрочем, оттуда хорошо было видно Пепельных волков, и Кольгрим мог поклясться, что принцесса всё это время буравила спину Проклятого Клыка пристальным взглядом. Как Свидживальд ещё икать не начал?

Эдзард медленно поднял руку, и барабаны стихли. Собравшиеся в зале варвары тут же устремили взгляды на троих танов и Улвира - они стояли на небольшой каменной платформе, возвышавшейся над полом. За спинами их горела жаровня, и стоявшим в первых рядах людям приходилось жмуриться от яркого света. Многие смотрели на Кольгрима удивлённо - его запах изменился, стал похожим на их. Молодой Волк не знал, куда деться от этого чрезмерного внимания. Почему бы им не смотреть на танов?

- Братья и сёстры! - хрипло прокричал Эдзард. Взглядом старого волка он окинул собравшихся, как вожак стаи своих подчинённых. - Дети Луны и Солнца! Сегодня настал день, когда нам пора решить - кто мы. И с кем мы.

Не успел Эдзард договорить, как Свидживальд уже подхватил его, и последние слова получились смазанными, но смысл их всё равно остался всем понятен. Кольгрим до сих пор не мог привыкнуть, что таны говорят, думают и действуют как единое целое. Ему никогда не стать частью всего этого.

- Издавна нас было трое. Три головы, что видят и знают всё, что происходит в Сангенуме. Трёхголовый Кербер - вот, кто был на наших знамёнах всё это время. Наше прошлое и настоящее, - голос Свидживальда на мгновение оборвался. - Но настал миг, когда мы поняли, что три головы смотрят лишь в три стороны. Некому прикрыть нам спину. Некому помочь нам в трудную минуту. Три головы не могут знать всё, как не могут посмотреть за собственную спину. Враги расставили ловушки прямо у нас под носом. А мы искали их в совершенно другой стороне.

- Но настал тот день, когда мы уверенно можем сказать, что времена разлада и раздора прошли, - вновь подхватил Эдзард. - Это значит, что с этого момента всё изменится. Мы уже не будем такими, как прежде. Враг не считался с нашей силой - он считал нас грязными животными, способными только убивать и следить за собственной стаей. Он считал, что мы не знаем слов "друг", "товарищ". Но сегодня будет тот день, когда он поймёт, насколько сильно ошибался! Я клянусь в этом собственной кровью! Собственной жизнью!

Остальные таны повторили его слова, и Кольгрим почувствовал странную энергию, исходившую от толпы. Всего несколько фраз, и все эти люди уже внимали Делаварфам, как птенцы своим родителям с клювом, полным еды. Манипулирование - вот главная особенность Керберов. Они словно проникали в мысли и разум каждого человека, заставляя его подчиняться.

Несколько мужчин вынесли огромные фиолетовые знамёна, на которых были изображены керберы. Огромные трёхголовые псы с чудовищными клыкастыми пастями - именно такими Кольгрим всегда представлял их. При виде флагов варвары разразились громкими одобрительными криками. Но Улвир интуитивно догадался, что знамёна вынесли сюда не для этого. Что задумали таны?

- Настал тот день, когда мы докажем, что мы знаем значение слов "друг", "товарищ"! - воскликнула Гертруда, делая шаг вперёд. Её рыжие волосы казались языками пламени при свете жаровни на фоне этих фиолетовых знамён. - Настал тот день, когда мы станем величайшим народом Севера! Братья и сёстры! Настал день преображения Кербера! Смотрите же, мои братья и сёстры! Смотрите и запомните этот день! Вы будете пересказывать этот момент своим детям, внукам, правнукам! Потому что этот день войдёт в историю! День, когда Кербер сбросил оковы и выступил против Псов в полную силу. День, когда нас... стало...

Она вдруг вскинула руки, и мужчины, стоявшие за её спиной, подожгли низ знамён. Кольгрим вздрогнул - огонь быстро охватил ткань и потянулся вверх, заглатывая всё на своём пути. Добравшись до белого кербера, он поглотил его, и Улвир с удивлением обнаружил внизу другой рисунок. Новый.

- День, когда нас... стало... - шёпотом повторила Гертруда и на мгновение прикрыла глаза. Когда пламя поглотило остатки старого знамени, женщина вдруг закричала так, что голос её ещё долго эхом бродил по залу: - ЧЕТВЕРО!

На фиолетовом фоне красовался огромный белый кербер с четырьмя головами, распахнувшими устрашающие клыкастые пасти. При виде нового знамени варвары вдруг разразились громким одобрительным криком, поглотившим эхо от слов Гертруды. Кольгрим изумлённо смотрел на флаги, не веря собственным глазам. Он до последнего мгновения не мог всерьёз воспринять мысль о том, что происходит. Словно это был сон. Совершенно невероятный, просто невозможный. Это была не реальность, нет. Просто волшебство.

- Да здравствует Серое братство! - прокричала Светлана откуда-то со стороны, приложив свои бледные ладони ко рту. - Да здравствует Мрачный жнец!

Варвары ответили ей одобрительным криком, и Кольгрим почувствовал, как Эдзард кладёт свою руку ему на плечо. В другой он держал большой двуручный меч, Волчье сердце - наследие Улвиров, передававшееся из поколения в поколение, но утерянное десятки лет назад во время падения Империи. На угольно-чёрном лезвии отражались языки танцующего пламени. Когда Эдзард вложил рукоятку с гардой в виде волчьей морды в руку Кольгриму, молодой князь рухнул на одно колено и склонил голову. Он не знал, как ещё выразить танам своё почтение и благодарность. В груди бешено колотилось сердце. Волчье сердце.