Крысобой (СИ) - Балханов Олег Страница 5

Картина не из приятных и, скорее всего, мы не стали бы забираться внутрь этой подозрительной пещеры. Только другого пути не оказалось. Ущелье дальше резко заворачивало направо и почти сразу заканчивалось тупиком.

03

Мы спешились и Марвин подошел к стоящему в тупике коню тоширунга. У того был короткий хвост и не стриженая косматая грива. Что-то тихо приговаривая, сотник осторожно взял поводья и погладил коня. Тот успокоился и послушно пошел за Марвином.

— Голодная смерть нам теперь не грозит, — сказал он. — Повезло, что этого конягу не завалило. Можно убить и разделать сразу, прямо здесь, но еда пока есть. Так что лучше, чтобы он своим ходом шел, а не нагружать наших лошадей.

Логично, подумал я. Марвина я начинал ценить все больше по мере знакомства с ним.

— Твоя лошадь, Кранц, поглядывает на этого коня с интересом, — заметил Марвин, ухмыляясь. Его серые глаза сверкнули на мгновение, отразив свет молнии, полыхнувшей среди туч. Начался дождь.

Я посмотрел на свою лошадь, но она отвернулась в сторону, как бы говоря «ну вот еще». Скромница. Надо бы дать ей имя, что ли.

Не успел подумать это, как услышал голос Фрехи:

— Зови ее Арма.

Эта ведьма читает мысли. Она снова превратилась в ворону и сидела высоко на уступе скалы. Марвин задрал голову и помахал рукой.

— Спасибо, — поблагодарил я. — Что там в пещере? Есть какой-то выход? Ведь ты не зря привела нас в этот каменный мешок?

— Да, конечно, там есть проход, — ответила она. — Но вам придется постараться.

— Что нас там ждет? — спросил я.

Фреха взмахнула крыльями и полетела к едва различимому просвету между скал.

— Здесь я вам ничем помочь не смогу, — крикнула она напоследок. — И у меня других дел полно. Увидимся позже.

Я только начал к ней привыкать, как она исчезла. На кого же ты нас покинула?

— «Придется постараться», — повторил я. — Что она хотела этим сказать?

Марвин пожал плечами.

— Главное, что выход есть. Разберемся, не впервой.

Садиться на лошадей не стали. И даже под уздцы не взяли.

— Арма, вперед, — скомандовал я. Арма бодро зашагала к пещере, кося на меня глазом.

— А как моего мерина зовут, она не сказала, — Марвин вздохнул.

— Я думал, ты знаешь. Как хочешь, так и назови.

Он снял шлем и подставил лицо под капли дождя. Потом пригладил короткие непослушные вихры.

— Нам дали новых лошадей, ничего не сказав. Мне не пришло в голову дать своему мерину имя. Назову его Дэз. Это в честь моего первого пони в детстве.

Такая сентиментальность меня немного удивила. Если бы у меня в далеком сибирском детстве, скрытом темной пеленой забвения, был пони, запомнил бы я его имя?

— Кстати, — я решился задать мучивший меня вопрос. Я рукой обвел сырой и мерзлый сумрак ущелья. — Почему все время темно?

Мы стояли у самого входа в пещеру. Я поднял забрало. Без прибора ночного видения вообще невозможно что-то разглядеть. Все серое или темно-серое, но по большей части черное.

— Кранц, я, кажется, понял, — вздохнул Марвин. — У тебя полностью обнулилась память, пока ты был в коме.

Ну наконец-то! Долго же до него доходит. Или у Марвина у самого провалы в памяти? Я же в самом начале ему сказал, что ничего не помню.

— Сейчас ночь, вот и темно. Рассвет еще не скоро, — Марвин посмотрел вверх. — Здесь в Шаме почти нет перехода между ночью и утром, и вечером тоже резко темнеет. Почему так происходит, я не знаю. Таков порядок вещей. Нужно принять это как должное — ты же сам говорил.

Вот оно что. Ночь — поэтому темно. Марвин наверное думает, что я умственно-отсталый или как маленький ребенок. Ну хорошо, что день сменяет ночь, как положено, а то я уже начал беспокоиться, что здесь не бывает светло. Я опустил забрало.

— Чей это скелет? — я показал на мертвеца в рваном кафтане.

Марвин присел на корточки и поднял из пыли ветхую треуголку. Он напялил ее на череп скелета и немного сдвинул набекрень.

— Похоже, это цвельф. К юго-западу, за Черным океаном есть большой континент. Говорят, там таких полно, примерно поровну с людьми. Но люди там немного другие, у них кожа либо красная, либо желтая, — сказал Марвин и поднялся. — Этот цвельф явно моряк, причем не простой. Шкипер или штурман, они такие треуголки носят и вон какой камзол богатый. Был. А сапоги с него кто-то снял. Вообще, таких не встретишь в нашей Империи. Я, например, никогда вживую не видел. Только на старых гравюрах. Ну и слышал, конечно.

Цвельфы-эльфы... Я так и знал. А в пещере впереди, наверное, гномы. Или тролли. Или драконы. И еще этот, как его, хонгор наверху. Печень клюет.

Мир, полный опасности. Как говорили женщины в моей прошлой жизни «Как страшно жить».

Я шагнул в темно-зеленый мрак пещеры, Марвин поспешил за мной. Лошади протиснулись следом и шли сзади. Арма догнала меня и тыкалась мордой в мое левое плечо. Она недовольно фыркала. У нее-то встроенного в шлем фильтра не было, а пахло, судя по всему, не очень приятно.

Проход был почти квадратным, примерно три на три метра, и шел под небольшим уклоном вниз. Дождевая вода из ущелья стекала под ногами тонкими ручейками вглубь пещеры.

Звуки тоже уносило ветром вперед по проходу. Я увидел еще один скелет цвельфа. Одежда на нем почти полностью истлела, скорее всего, это был простой матрос. Он лежал лицом вниз, раскинув руки в стороны. Затылочная кость была раздроблена, что называется «от удара тупым тяжелым предметом».

Что эти моряки-эльфы делали в этом глухом ущелье? Клад искали? Или наоборот, прятали. Пираты, наверное. Очень давно здесь лежат. На всякий случай я вынул саблю из ножен.

Мы шли молча. Коридор плавно загибался вправо. Оглянувшись, я не увидел входа за пологим поворотом. Марвин тоже обнажил короткий трофейный меч.

Черт, надо было считать шаги. Я совсем потерял ощущение времени. Здешний мир в целом отличался непонятным и непривычным его течением.

Захотелось пить. Жестом показал Марвину и мы остановились. Лошадей поить не стали, сами сделали по три глотка из фляг. Арма поняла, что поилку распаковывать никто не собирается и стала пить из ручья, в который превратились ручейки дождевой воды. Он журчал посередине, все увеличиваясь. Снаружи дождь превратился в ливень, такой напрашивался вывод.

Марвин начал заметно беспокоиться. То ли клаустрофобия у него и стены пещеры давят на психику, то ли боязнь воды. Он старался не наступать в ручей, прижавшись к стене. Другой дороги у нас в любом случае не было и мы пошли дальше.

Скоро проход резко завернул налево, и через сорок метров раздваивался. И на этой развилке лежала целая куча костей.

Мы остановились.

— Направо пойдешь, коня потеряешь, — сказал я, показывая на большие, явно не человеческие кости, которые валялись в воде в правом проходе.

— Это мул или осел, — заявил Марвин, ногой разгребая какие-то металлические обломки рядом. — На нем наверное золото перевозили, мне так кажется — это тележка была.

Золото везде в цене — это ежу понятно. Похоже Марвин разделял мою точку зрения, что эти цвельфы были пиратами, закопавшими клад.

— Куда пойдем? — спросил он. — Ты сказал, направо коня потеряем? А если налево?

Чуть не ответил ему, что это поговорка такая, присказка. Но вовремя спохватился. Если у них такой поговорки нет, устанешь объяснять, где я ее слышал. Не знаю, что на самом деле думает Марвин обо мне, как о воскресшем Крысобое, но про свою прошлую жизнь распространяться мне точно не стоит.

Левый проход немного поднимался вверх и воды здесь не было.

— Давай проверим, — сказал я и шагнул налево.

Непонятных костей на полу здесь было полно. Метров через тридцать я наступил на какую-то клавишу или большую кнопку. Где-то в глубине прохода раздался гулкий звон не то колокола, не то удара железом об рельсу. Мы насторожились, прислушиваясь, но ничего не услышали и осторожно сделали еще шагов десять вперед.