Анархия разума (СИ) - Бриз Евгений Страница 5

— Не пори чушь, Вано, — бросил Макс и стянул шорты, оголив упитанные белые ляжки. — Ты оскверняешь мой слух своим словесным бредом.

— Интересно, кого здесь больше, натуралов или синтетиков? — спросила Женя.

— Мне кажется, натуралы сюда редко заходят, — сказал я. — В конце концов, что им тут делать?

Я жестом призвал Макса пойти искупаться. Едва я сделал шаг, как услышал женский голос за спиной:

— Например, наблюдать за синтетиками.

Обернувшись, я увидел двух девушек, лежавших в метре от нашего места. Их лица прикрывали широкополые соломенные шляпы и огромные очки. По фигурам им можно было дать не больше двадцати.

— Порой это бывает любопытно, — продолжила одна из них, в зелёном купальнике. Её соседка, в жёлтом, добавила: — Да, но зачастую скука редкостная.

Они обе хихикнули. Я заметил, как Нат и Женя презрительно покосились на девушек, будто те только что признались в лесбийской связи.

— И какой же сегодня баланс скучного и любопытного? — поинтересовался я.

— К сожалению, на редкость отрицательный, — ответил «зелёный купальник». — Ни одного запоминающегося синтетика, ни одного интересного события.

Макс подмигнул мне и прошептал:

— Похоже, жертвы сами нашли охотника.

Я еле заметно кивнул ему и подошёл к девушкам поближе.

— Негоже дамам покидать угодья без достойного улова, не так ли?

Они переглянулись, по лицам пробежали улыбки. Нат покачала головой и демонстративно повернулась спиной.

«Зелёный купальник» звали Зоя, «жёлтый» — Олеся. Первой на днях исполнилось двадцать, второй ещё не было и восемнадцати. Обе родились в одной из столичных общин. Иммигрировали три года назад и обосновались в Матале. Зоя встречалась с лидером одного из закрытого сообщества натуралов, неким Зверем.

Однако прежде, чем я всё это узнал, мне пришлось задействовать все скрытые резервы чёрного юмора, смекалки и поведать о своих увлечениях. Нельзя сказать, что они верили каждому моему слову, но мне удалось увлечь их, а это главное.

— Скажи честно, Иван, на какой ты сейчас пластине? — бесцеремонно спросила Зоя в разгар беседы, когда мы втроём плавали в море.

Я решил, что враньё — не лучшая тактика и сказал всё начистоту. К тому же никто из моих меня не слышал.

— Во время отдыха мы обычно сидим на «веселье», «интересе» и «любопытстве», иногда — на «эйфории». Сегодня утром я принимал комплекс «веселье-интерес», потому что мы намеревались посетить много новых мест, а ещё «спокойствие», ибо я провожу за рулём много часов. Но с полудня я чист, как младенец, можете не сомневаться.

— А мне кажется, ты напичкал себя «иронией» и «сарказмом», — заявила Зоя. — И теперь пытаешься произвести впечатление. Не выйдет, парень. Встречали таких. — Она поплыла в сторону берега. — Отчаливаем, Олесь, на сегодня достаточно впечатлений.

К счастью, Олеся не была столь категорична.

— А вдруг он говорит правду? Нечасто встретишь синтетика с естественным чувством юмора.

— Ещё реже встретишь того из них, кто не станет тебе лгать, — не уступала Зоя. — А верить первому встречному…

— Хорошо, — перебил её я. — Предлагаю вам пари. Вы проведёте со мной остаток дня. Ни одна из пластин, помимо «однодневной любви», не действует дольше трёх часов. Если вы заметите во мне изменения, выходит, я лжец. Можете применить ко мне жёсткие санкции, которые посчитаете уместными. Но в рамках разумного, конечно же.

Я помолчал, позволяя девушкам переварить услышанное. Наверняка им нечасто предлагали подобное.

— А если ты окажешься прав? — спросила Зоя. — Что тогда?

— Вы проведёте меня в свою общину на ознакомительную экскурсию.

— Вот ещё чего!

— А что, вполне справедливое требование, — вмешалась Олеся. — К тому же Зверь любит знакомиться с «неполноценными» синтетиками. Ему интересны их мотивы. Почему они не погружаются на самое дно, будучи обречёнными никогда не подняться на поверхность.

Зоя смерила младшую подругу укоризненным взглядом. Как та смела перечить ей, да ещё так аргументировано? Однако крыть ей было нечем.

— Идёт, — наконец, согласилась она. — Но если ты проиграешь пари, не жди лёгкой участи. У меня очень коварное воображение.

— Не сомневаюсь, — усмехнулся я. — Чем займёмся?

— Я не собираюсь торчать тут до заката! — возмутилась Нат, когда я рассказал о переменах в плане. Не вдаваясь в подробности о пари.

— Согласен! — добавил Макс. — Я хочу успеть на ужин.

— Поужинаешь здесь или подаришь своему несчастному желудку разгрузочный вечер, — сказал я и жестом пресёк новое возражение сестры. — А ты, если не перестанешь пищать, останешься тут до утра. И любимый папочка не прилетит к тебе на помощь.

— Вот, значит, как ты заговорил, — негодовал Макс. — Натуралки действуют на тебя, как наркотик.

— Как на тебя жратва. Разговор окончен.

Никаких угрызений совести, я делал то, что должен был.

Нат, Женя и Макс отправились в увлекательное путешествие по местным барам. Я же предложил Зое и Олесе куда более культурную программу — прогулку по экзотическим окрестностям, сдобренную разговорами на разные острые темы.

— Почему ты отказался от пластин вдохновения, если не можешь творить без них? — поинтересовалась Олеся.

Куда же без каверзных вопросов.

— Я надеюсь, рано или поздно смогу.

— И ты думаешь, у тебя это станет лучше получаться? — спросила Зоя. — Писать картины и стихи.

— Не уверен, но я буду знать, что их пишу я, а не кучка химиков из правительственной лаборатории. На мой взгляд, вдохновение — одно из самых сложных и необъяснимых чувств, как и любовь. Это подарок Бога для всех творческих личностей, эликсир для их душ. Как можно заменить его пластиной, рассасываемой под языком?

— Тем не менее, многие годы ты не чурался принимать их, — заметила Зоя.

— Да, потому что был юн и глуп. Мне не повезло, как вам, родиться в общине. Разве можно винить чёрного за цвет кожи?

— Но почему ты не пошёл до конца? К чему эти ограничения и попытки плыть против течения?

— С возрастом приходит осознание, формируется собственное мнение. Ну, и была пара эпизодов, сильно повлиявших на меня. — В первую очередь, я вспомнил о первом курсе, Лере Воробьёве и вкратце поведал суть.

— Ясно. Юноша повзрослел и вкусил житейской мудрости, — заключила Зоя. — А что насчёт остальных чувств? Почему не откажешься от всех пластин разом?

— Чтобы превратиться в зомби-овощ или мину замедленного действия? Несколько дней я ещё буду похож на человека, но потом, когда начнётся ломка… — Я замолчал. — Мне нужна полная уверенность, что человеческий организм обладает способностью реанимировать атрофированные чувства. Тогда я начну курс лечебной терапии незамедлительно.

— Что за терапия? — спросила Олеся.

— Последовательный отказ от пластин, пока зависимость не исчезнет полностью.

— А что потом? Выступишь по телевидению, начнёшь агитировать общество за возврат к натуральным чувствам и всё в таком духе?

— Не, мне ещё пожить хочется, — усмехнулся я. — Наверняка случаев полного или частичного исцеления немало, просто нашему правительству, да и вообще мировой системе невыгодно, чтобы люди слезли с пластин. Рассудите сами. Уже давно установили прогрессирующую зависимость от них, но никаких запретов или разработок, как вылечить зависимое общество нет. Пастухов и стадо всё устраивает. Сигареты, алкоголь, теперь и пластины…Мы одновременно трупы и гробовщики.

Я взглянул на темнеющее небо Маталы:

— Вечереет. Можно и выпить.

Культурная программа закончилась. Мы направились в бар.

— Кажется, он заслужил встречу со Зверем, — подвела итог беседы Олеся.

Не думаю, что пара бокалов вина сыграли роль. Она оказалась девушкой с добрым сердцем и верой в благие намерения незнакомцев. Полыхающая юность.

— Пусть Зверь решает, — не согласилась гюрза Зоя. — Я скажу ему всё как есть, без прикрас и недомолвок. — Она внимательно посмотрела на меня. — Если он согласится, то завтра встретимся на пляже в четыре.