Маг поневоле 2 (СИ) - Алексин Иван Страница 5

— Так это, — Гонда с трудом заставил себя ответить, изо всех сил сдерживая поднимавшуюся в душе панику. — Ты меня заклинаниям обещал обучить, мастер.

— Обучу, раз обещал. Как не обучить? — мелко захихикал Янхель, пугая этим смехом ещё больше. — Коль не сбежишь — многому обучу.

— Не сбегу, мастер. Зачем бы мне?

— Теперь не сбежишь.

Перевёртыш неожиданно резко перегнулся через стол и полоснул ножом по кисте, сжимавшей сферу. Юноша вскрикнул, дёрнулся, но рука словно прикипела к шару, орошая его алой кровью.

— Что ты делаешь? — Гонда с нарастающим ужасом почувствовал, что тело начало стремительно цепенеть, больше не подчиняясь его воле.

— Потерпи немного, — Янхель сосредоточенно начал выводить замысловатую цепочку рун, ярко-багровой вязью проявляющуюся в воздухе. Туман внутри сферы задрожал, сгустился, прилип изнутри к оболочке полупрозрачной переливающейся всеми цветами плёнкой. Руку защипало. Сначала уколы были несильными, скорее напоминаю щекотку, но с каждым разом невидимые иглы впивались всё сильней и сильней, нанося всё больше боли. Юноша задрожал всем телом. С губ сорвался глухой стон.

Янхель, тем временем, красивым росчерком закончил магическую вязь, шустро полоснул ножом уже собственную ладонь и приложил кровоточащим порезом поверх ладони Гонды. Тот изогнулся от резкой боли и закричал, проваливаясь в спасительную черноту.

Глава 2

— Придётся через болото идти.

— Зачем? — с трудом выдавил я сквозь сдавленные всхлипы. — Ты же говорил, что на болото лучше не соваться. Мол, и увязнуть в трясине запросто можно в незнамом месте, и разной нечисти там поболее, чем в лесу. Может всё-таки оторвёмся?

— Не оторвёмся, — не согласился со мной Тимоха. Мой спутник, в отличие от меня, дышал почти ровно и особо уставшим не выглядел. — Не уйти нам по-другому от волохов. Слишком медленно бежим.

— Он хотел сказать, что это ты медленно бежишь! — тут же встрял со своим комментарием Толик. — Беременная кура и то лапами шустрей передвигает!

— Не привычен он просто по лесу ходить, — вступился за меня вой. — Тут особая сноровка нужна. Ладно. Айда к болоту, — он круто повернул направо, ломанувшись в сторону стоявшего сплошной стеной мелколесья.

Я, мысленно чертыхнувшись, двинул следом. На лес уже упали сумерки, и перспектива ночёвки в болоте совсем не радовала.

А ведь начиналось всё поначалу совсем неплохо. Тимоха вёл через лес довольно уверенно, ориентируясь на какие-то понятные только ему приметы и умудряясь при этом загодя обнаруживать опасные места. А ближе к вечеру мой проводник выразил надежду, что мы до темноты к какой-то деревеньке выйдем. Разглядел он там непонятно чего. Как по мне, так лес к тому моменту ничем не изменился. Что не помешало безоговорочно Тимохе поверить. Видно же, что человек тут как дома ориентируется. И чего на него отец в своё время взъелся?

Я уже и обдумывать было начал, что дальше делать будем. Деревня — это объект такой, неоднозначный.

С одной стороны — это довольно надёжный приют. Ночёвка вне стен, да ещё вблизи леса местными сильно не приветствуется. Это я ещё по дороге в Вилич для себя уяснил. Тут много кто по ночам вокруг деревни ходит, таких как я ротозеев подъедая.

Вот только будет ли безопасно в деревне? От зверья лесного её стены нас защитят, это так, а вот от зверья человеческого, кто защищать будет?

Ну, предположим, слух обо мне до местных селян ещё не дошёл. С чего бы? Из города я только несколько часов назад выбрался и о том пока даже отцы-вершители не знают. А тем, кто знают или хотя бы догадываются, как, например, тот же Вимс, ещё самим нужно из проклятого города как-то выбраться. Так что отец Яхим меня ещё у стен ждёт и в розыск пока не объявляет.

Вот только местные нас и без всякого розыска повязать могут. Очень уж тут к пришлым отношение «благожелательное»! Особенно к пришлым, вышедшим из леса.

И как прикажите поступить? Рискнуть переночевать в лесу? Если верить Тимохе, лесовики зачастую так и делают. И этой науке его батя тоже обучал. Вот только, по словам всё того же Тимохи, эта наука ему давалась хуже всего, за что он постоянно нагоняй и получал. А тут ещё и меня как-то прятать придётся! И это при том, что бывало, ночные твари и опытных лесовиков находили. В общем, та ещё дилемма получалась.

Впрочем, в свете вновь открывшихся обстоятельств, похоже, мне её решать и не придётся. Ночёвка в болоте — это практически смертный приговор. И это если ещё повезёт, и мы туда добраться успеем!

Таинственные волохи, которых я пока даже в глаза не видел, приближались всё ближе и ближе. Во всяком случае, непонятные звуки, напоминающие шелест осенних листьев под ногами, еле различимые поначалу, усилились настолько, что были слышны даже сквозь треск, ломаемый мною веток.

К тому моменту, когда мы выбрались к болоту, я выдохся окончательно. Тимоха, видимо понимая, что зловредные твари нас догоняют, значительно ускорился и я не отставал от него лишь держась на одном упрямстве.

— И что дальше? — выдавил я вопрос вместе с остатками воздуха.

— К острову пойдём, — Тимоха мотнул головой в сторону небольшого клочка суши, зеленевшего в полусотне метров от берега и, яростно работая мечом, выстругал из чахлых деревьев, робко обступивших болото, две двухметровые жердины. — Волохи болото шибко не любят. Следом не сунутся. Только подальше отойти нужно успеть. А то, не привели Трое, достать смогут.

— Значит, сунется кто-то другой, — возразил я из вредности. И так понятно, что выхода у нас просто нет. Этот кто-то, когда ещё придёт, а волохи уже сейчас что-то нехорошее с нами сделать собираются. Эх! Знать бы ещё что именно?!

Тимоха, не ответив, бросился к острову, шустро перескакивая с кочки на кочку. Я двинулся следом, с трудом передвигая непослушные ноги. Кочки быстро кончились и под ногами противно захлюпала вода, мгновенно намочив ноги. Ну, да. Обувку мне Абашев явно не по болотам шляться выдавал.

Хорошо ещё, что не глубоко было, вода едва доставала до щиколоток и дно на удивление твёрдым оказалось, лишь слегка оплетая ноги травой. Видимо настоящее болото начиналось там, за островком, а это так — лягушатник!

— Быстрее! Они совсем рядом! — Тимоха уже добрёл до острова и, не оборачиваясь, бросился дальше, с хрустом ломая попавшийся на пути редкий кустарник.

Я из последних сил ускорился, выкладываясь без остатка и, буквально, вытолкнул своё тело на твёрдую землю.

— Ну, чего встал?! — тут же нарисовался передо мной айхи, взволнованно тряся лапами. — Двигай дальше быстрее! Эти монстры уже на берег выбегают! Пропадёшь же!

— Не дождёшься, — выдавил я сквозь всхлипы и, шатаясь словно пьяный, поплёлся на подгибающихся ногах в глубь острова.

В голове билась только одна мысль. «Главное не останавливаться. Ещё немного осталось»!

Но остановиться, мне всё же пришлось. Ну а как тут не остановиться, если ноги дальше не идут? Нет. Не из-за усталости! Из сил я, конечно, в ходе часового забега по пересечённой местности конкретно выбился, но дотащиться до другой стороны острова к что-то отчаянного кричащему Тимохе, мне морально-волевых хватило бы. Просто не на чем мне до него тащиться стало. Мои ноги перестали быть моими. Вот такой вот каламбур. Им команды кто-то другой начал посылать. Вернее, другие. Тело послушно разворачивается в сторону недалёкого берега. Я с замиранием сердца оглядываюсь, ожидая увидеть жутких монстров и, не веря своим глазам, с облегчением выдыхаю.

Зайцы! Да ну?! Это что, мы от зайцев с Тимохой во все ноги улепётывали?!

На берегу, возле самого болота уютно расположилось около полусотни самых обычных зайчишек и, усевшись на задние лапы, уставились на меня, двигая во все стороны длинными ушами.

— Ну что я говорил?! — в отчаянии затряс головой айхи. — Увалень неповоротливый! — заорал он мне прямо в лицо. — Теперь пропадёшь не за медный грош!

— Да не верещи ты мне прямо в ухо, — невольно поморщился я, отмахиваясь от коротышки. — Тоже мне монстров нашёл! Да они в десять раз симпатичней тебя, образина ты меховая! Уйди с дороги, не мешай!