(Не) Желанная герцогиня - Любимка Настя Страница 5

Ах, ты ж, старая скотина, выкрутился!

– Чувствительность в порядке, Ее светлость сможет ходить…

Да ты что?! Прямо Колумб, открывший Америку!

Но вслух, конечно, ничего подобного не сказала.

– Прекрасная новость. Значит, я смогу присутствовать при именовании наследника герцогства в Храме Священной Пары.

– Э… – интеллектуально изрек лекарь и даже оглянулся на мужа.

– В этом нет необходимости, в Вашем положении…

– Не стоит беспокойства, к концу вехимана я буду не только ходить, но и бегать, – горячо заверила супруга и обратилась к старикану: – Верно же?

Совершенно паршивая традиция. Именовать ребенка лишь в конце первого месяца его жизни. А все время до этого дите так и остается безымянным.

– Д-да… Если неукоснительно будете следовать моим предписаниям, то непременно встанете на ноги и сможете присутствовать при именовании.

– Конечно, буду. Хотелось бы услышать Ваши рекомендации.

– Необходимо перетянуть грудь, – прямо заявило местное медицинское светило.

Тебя бы перетянуть! Да поперек седалища хлыстом!

– Умеренно питаться, даже лучше поголодать. Так поступление молока уменьшится, – добавил старик.

– Чудесно, – хрипло выдохнула я. – А Его светлость кормить Вы станете?

– С этим прекрасно справляются, – скривился муженек. – Новая кормилица и вовсе нареканий не имеет.

Новая. Нареканий. Не имеет.

То есть за эту неделю нарекания были? И ребенок до встречи со мной существовал впроголодь? Так вот где собака зарыта!

Я бросила взгляд на Райлису. Та смотрела в пол, втянув голову в плечи. Вот она – их выгода!

– Вы о сегодняшней ночи? – невинно поинтересовалась я. – Приятно знать, что Вы так высоко оценили мою заботу о сыне. Ведь именно я кормила его. Кормилица принесла сына мне. Разве не по Вашему приказу?

Жалеть старуху и ее дочку я не собиралась. Нет уж, пусть получают на орехи и радуются, что я не в состоянии добавить. А мне все равно прислугу сменят. Так может, удастся выстроить нормальные отношения с новенькими.

– Помилуйте! – заголосила служанка, падая на пол. – Да токмо Его светлость есть отказывался! Мамкино молоко – оно ж всяко лучше…

Хотела бы я знать, что чувствовал в этот момент муж. По его лицу что-либо прочесть не представлялось возможным. Такому покерфейсу или учатся с детства, или родятся с ним.

Вот только спокойствие герцога явно было напускным. Мне хватило взгляда, чтобы это понять. Пусть на секунду, но он полыхнул такой яростью, что прямо тушите свечи.

– Стража! – вроде и не крикнул, но сказал достаточно громко.

Иначе с чего бы в мою спальню вломились трое молодцев? Я нахмурилась. И было с чего. Вряд ли эти красавцы мимо проходили. И тут два варианта: либо они приперлись с герцогом и остались в гостиной его дожидаться, а потом уйдут, либо их приставили ко мне сегодня, так сказать, охранять покой домочадцев от моего присутствия. Любой вариант имел право на жизнь.

Оставалось лишь надеяться, что верен первый.

– Двадцать плетей, – четко произнес муж.

У меня по спине мурашки пробежали. Нет, я не жалела о том, что не промолчала. И двух вертихвосток мне также не было жаль. Они знали, на что идут. Понимали, что за подобное вмешательство и ложь последует наказание. Хотели выслужиться? Ну я их поздравляю, выслужились… аж до кровавой спины. Выжили бы… Но если учесть, что ребенка ночью притащили, то ведь могли и вовсе из замка унести…

В общем, двадцать плетей – маловато. Все ж таки запасного наследника у герцогства нет.

Райлиса заверещала, умоляя помиловать, но муж был непреклонен. Только скривился уголком губ и отдал еще один приказ.

– Двадцать плетей нянькам и кормилицам, и вышвырнуть их из замка, – но на этом репрессии не кончились. – Стражу у детской, что дежурила ночью – повесить.

Я молчала, закусив изнутри щеку. Жестоко? Очень. Но для сына все могло обернуться куда хуже, следовательно, охрана, как ни крути, виновата. А нефиг спать, когда ты на посту! Или не спать, но выпускать слуг с ребенком без личного позволения герцога, на худой конец, герцогини.

Я сжимала кулаки и изо всех сил «держала» лицо. Молчать, Настька, молчать! И думать, какие аргументы ты приведешь, чтобы остаться подле сына, а заодно сохранить свою жизнь. Герцог на своих землях царь и бог. И вроде как аристократку повесить не посмеет… Впрочем, найдет оправдание перед королем, будь на то великое желание. К примеру, оступилась на лестнице и свернула шею. Бывает? Чего уж там, еще как! Особенно, когда очень надо. А я ведь слаба здоровьем, так что обоснования непременно найдутся.

Вдох-выдох. Справлюсь!

– Еще рекомендации? – ледяным тоном потребовал герцог, когда из спальни выволокли орущую служанку.

– Д-да… – утирая платком пот, выступивший на лбу, выдохнул лекарь. – Травяные настои, притирки не помешают…

Притирки… Оправлюсь – и как притру! Мало не покажется!

Он бубнил что-то еще, но я уже слушала скорее фоном. Память у меня хорошая, раз услышу – не забуду, необязательно при этом полностью концентрироваться на источнике. Из всего перечня меня устраивали только травяные настои. И то – новых слуг я непременно расспрошу о составе. Ибо подмешать можно все, что угодно. Лишь бы травы не слишком сильно отличались от земных. Хотя бы внешне. А там, если название покажется непонятным, расспрошу, как выглядит.

– Вон, – сказано было сухо, но возымело эффект разорвавшейся бомбы.

Уж не знаю, отчего, однако мне стало не только не по себе. Интуиция просто завопила: опасность!

– Прикройся, – потребовал муженек, когда лекаря буквально ветром сдуло.

Какие мы нежные… Но спорить не стала. Это я задумалась и напрочь забыла, что лежу, считай, полуголая у всех на обозрении.

– После именования ты отправишься в монастырь Святой Аглараны, – сказал как отрезал.

В первую секунду не шибко поняла, о чем речь, но память Стейзи не подкачала, и я вздрогнула. Данный монастырь находился на севере королевства, выдолбили его прямо в скалах. Надо ли было говорить, что жизнь там не сахар?

А уж таким, как Стейзи, изнеженным отсутствием физического труда аристократкам, выросшим совсем в ином климате, делать там вовсе нечего!

Скотина! Натуральнейшая скотина. Отправляет на смерть. Причем не факт, что я до монастыря доберусь, могу и в дороге ноги протянуть.

Спокойствие, только спокойствие.

– Ты выполнишь свой долг. Скажем, что ты дала обет Священной Паре: если родится здоровый наследник, то уйдешь в монастырь после именования.

Все продумал, тварь, по ошибке рожденная человеком.

– До конца вехимана, так уж быть, я не стану запрещать тебе кормить сына.

Какая щедрость!

Я кусала губы, чтобы не выплеснуть все свое негодование. Не шевелилась, заставляя себя успокоиться. Битва была еще не проиграна.

– Его будут приносить для кормления, – уже не скрывая довольства, подытожил гад.

И явно собирался отчалить. Но кто б ему дал?

– Ход, – ровным тоном произнесла я.

Честное слово, я могла собой гордиться. Голос не дрогнул, не сорвался на высокие ноты, звучал достаточно отстраненно.

– Матушка всегда сокрушалась, что не смогла кормить меня ход, как положено в нашем роду. Никто никогда не отдавал дитя кормилицам, так завещали нам предки.

Ничего подобного мать Стейзи, естественно, не говорила. Когда бы? И к чему семилетней-то соплюшке?

Но откуда это знать герцогу? Правильно, неоткуда. А иного я ему не скажу. Будь моя воля, вообще бы с ним не разговаривала и воздухом одним не дышала. Какое там! Я с ним на одном поле гадить бы не села! Разве в навозе бы с удовольствием утопила. Такому, как он – только такая смерть.

Это я знаю, что по-хорошему ребенка следует кормить материнским молоком до полутора-двух лет, так как иммунная система новорожденного еще не способна в достаточном количестве самостоятельно вырабатывать антитела. Сначала он их получал через плаценту, затем должен получать через грудное молоко матери.