Камер-паж ее высочества. Книга 3. Часть 2 - Москаленко Юрий "Мюн" Страница 5

– Устал? – саркастически-участливым тоном спросил я.

– Да, мне все равно, – не оборачиваясь, пожал плечами слуга, довольно быстро двигаясь в сторону герцогского кабинета. – А вот Его светлость ждать не любит, особенно всяких непонятных юнцов! – в его голосе, к моему удивлению, явно послышался сарказм.

Я просто пожал плечами и решил не обращать на него внимания. Так, в молчании, мы и добрались до кабинета герцога, куда я и зашел, после поощряющего кивка бессменного секретаря герцога шевалье Дэвида Ковердейла.

– Доброе утро! – я воспитанно поклонился всем, находящимся в герцогском кабинете. К моему удивлению, в кабинете у герцога было довольно многолюдно. Окинув всех взглядом, я понял, что присутствуют все те же лица, что и вчера вечером, когда принц просил у герцога руки его дочери. Интересно, зачем? Встал рядом с отцом, который молча кивнул мне, в виде приветствия. Вопрос задавать не стал, понимаю, что с большой вероятностью сейчас услышу на него ответ. А так как всех, судя по всему, собрал герцог, значит, он сейчас все расскажет.

– Так как у принца очень мало времени, то буду краток, – герцог встал из-за стола и оперся руками о столешницу. – Я обещал дать ответ Его высочеству на его предложение моей дочери, а потому посчитал необходимым собрать всех, кто присутствовал при вчерашнем предложении принца.

Он сделал паузу, колокольчиком вызвал секретаря, после чего обвел взглядом всех присутствующих. Я посмотрел на принца. Его лицо было бесстрастно, но выглядел он напряженным, при этом он, не отрываясь, смотрел на герцога.

Герцог не стал затягивать с паузой.

– Ваше высочество, – как-то очень жестко, тоном, после которого желание оспорить будущее возможное решение, лично у меня, вообще не возникло, продолжил хозяин кабинета, – когда-то, очень давно, я обещал, что я не выдам свою дочь замуж против ее желания… – герцог снова умолк.

Видимо, Георг совсем не ожидал от него таких слов, потому что его бесстрастная маска вдруг треснула, и он с каким-то беспомощным видом оглянулся по сторонам. Я поймал его растерянный взгляд и, постаравшись как можно успокаивающе, медленно прикрыл глаза, чуть-чуть кивая головой. Я почему-то был уверен, что если бы герцог решил отказать принцу, то не стал бы собирать столько народа. Зачем? А вот, напротив, в случае положительного решения, тут собралось достаточно свидетелей, чтобы потом эти договоренности были пересмотрены в одностороннем порядке.

Уж не знаю, что для себя уяснил принц, но он вернул своему лицу бесстрастное выражение и вновь вернул свой взгляд на герцога. В этот момент дверь в кабинет распахнулась и, к моему удивлению, на пороге возникла Энария. Вот уж кого я не ожидал здесь сейчас увидеть. Судя по удивленному лицу принца, Георг тоже был не готов к такому появлению дочери герцога. Энария быстрым шагом пересекла кабинет и встала рядом с отцом.

– Ваше высочество… – она вежливо склонила голову, – герры… – еще один вежливый кивок, но уже в сторону всех остальных присутствующих.

– Я решил, – после того как все ответили на приветствие его дочери, переключил на себя герцог внимание всех, находящихся в его кабинете, – что свой ответ, Ваше высочество, моя дочь должна озвучить вам лично. Итак… – он многозначительно замолчал, как бы передавая своей дочери право говорить.

– Ваше высочество, – Энария вдруг запнулась, – Георг! – было заметно, что она волнуется. – Я принимаю ваше предложение и согласна стать вашей женой! – выпалила она, собравшись с духом. Во всяком случае, именно так я истолковал выражение на ее лице.

Я облегченно выдохнул. Вот же! Оказывается, пока маркиза говорила, я даже не дышал! И, вроде бы, меня это особо никак не касается, а вот поди ж ты! Это что же получается, я волновался за принца? С чего бы!

А вот лицо принца после этих слов расслабилось, он улыбнулся, а Вице-канцлер что-то шепнул ему на ухо, после чего Георг нахмурился и коротко, но выразительно, даже не глядя на своего тезку, бросил:

– Нет!

И сделал шаг в сторону Энарии.

– Однако! – герцог опять переключил на себя внимание всех присутствующих, одновременно подняв правую руку с выставленным указательным пальцем. Все замерли и вновь уставились на него. – Как вы все прекрасно понимаете, хоть это и официальный ответ моей дочери, говорить о свадьбе пока рано. Свадьба состоится не раньше лета, точную дату мы обсудим с Его величеством, так что, Ваше высочество, можете спокойно отбывать в столицу. Вам в сопровождение выделен конвой из полусотни всадников, он ожидает вас у ворот. Ну, вроде, все! – он закончил говорить и обвел всех взглядом, давая понять, что пора уже освобождать его кабинет.

– Ваша светлость, – принц не двинулся с места. – А когда моя невеста, – легкий поклон в сторону Энарии, – сможет прибыть в столицу? Ведь всю подготовку к свадебному торжеству лучше проводить в столице, – поспешил пояснить он герцогу свой вопрос. Правда, при этом он смотрел на герцогскую дочь каким-то странным, я бы сказал, шальным взглядом, хотя… я могу и ошибаться. Но я бы назвал его взгляд именно таким – какой-то шальной, с некоей сумасшедшинкой.

– Ну-у, – протянул герцог. По его озадаченному лицу было видно, что вот такого вопроса от принца он не ждал. – Ну-у… Летом! – наконец, как ему показалось, он нашел приемлемый ответ.

– Ну, папа! – буквально взмолилась Энария, услышав ответ своего отца. – Если свадьба будет летом, то я не успею приготовиться!

– Тебе не хватит несколько месяцев, чтобы сшить себе платье? – возмутился герцог.

– Папа, – вдруг как-то хитро посмотрела на него маркиза, – а скажи мне, через какое время… – она продолжала лукаво смотреть на родителя, и когда он состроил внимательную мину на лице, выпалила:

– Через какое время после твоего предложения состоялась ваша с мамой свадьба?

– Э-э-э? – не понял герцог. – А это-то здесь причем?

– Так, через сколько? – продолжала настаивать дочь.

– Ну, – задумался ее родитель, припоминая. – Где-то, через год, наверное. – Он продолжал хмурить лоб, а потом согласно кивнул сам себе. – Да, точно! Через десять месяцев! – его лоб разгладился, а лицо повеселело, явно от того, что ему удалось это вспомнить.

– Вот видишь! – его дочь выразительно посмотрела на него, приподняв оби брови. – Мама готовилась десять месяцев, а ты хочешь дать мне всего два! Это нечестно!

Герцог уже открыл было рот, чтобы что-то сказать, и вдруг задумался, а потом просто махнул рукой.

– Хорошо! В чем-то ты права. – Он посмотрел на, ошарашенного от всего услышанного, принца. – Весной! Ваше высочество, Энария прибудет в столицу весной!

– Спасибо! – поблагодарил его принц, вежливо склонив голову. – Ваша светлость…

Герцог молча вопросительно уставился на принца, а на лице я ясно читал: «Ну, чего тебе еще нужно, сопляк? Когда же ты, наконец, уедешь?!»

– Ваша светлость, – Георг плевать хотел на всякие взгляды, он хотел добиться того, чего желал, а потому на его лице промелькнуло упрямое выражение, – я бы, перед отъездом, хотел переговорить с маркизой! – у принца был такой тон, что я бы ни в коем случае, не принял это за просьбу. Видимо, герцог тоже почувствовал что-то такое, потому что он просто кинул и молча смотрел, как принц, вежливо распахнув дверь, пропустил его дочь вперед, а затем, вежливо кивнув нам с отцом, вышел вслед за маркизой. За ним вышли и Вице-канцлер с Валентайном-младшим, предварительно попрощавшись с герцогом, отцом и мной.

– Волан! – у герцога с самого утра явно было испорчено настроение. Я посмотрел на него, постаравшись вложить в свой взгляд побольше преданности. – Ты сейчас идешь к моей дочери, сейчас время завтрака… – я склонил голову, соглашаясь, – принцу я, конечно, верю…, но, все равно…, ты проследи… там… – хозяин кабинета явно затруднился с подбором слов, но я его понял.

– Понял, – я поклонился и быстрей-быстрей покинул его кабинет.

«Сладкую парочку» я обнаружил в покоях Энарии. Причем, что меня поразило, так это то, что Вице-канцлер и Валентайн-младший в покои маркизы допущены не были. Нет, не то, чтобы они торчали, что называется, под дверью, нет, они заняли каждый по мягкой кушетке, стоящие в небольшом зальчике, из которого были видны входные двери в покои маркизы и сидели о чем-то крепко задумавшись. Настолько, что даже никак не отреагировали на мое появление. А может, просто не захотели, ну, действительно, кто я такой, чтобы подскакивать при моем появлении?!