Ворону не к лицу кимоно - Абэ Тисато Страница 5

Но прекраснее всего была ее дивная кожа. Словно никогда в жизни не видевшая лучика солнца, она выглядела чудесно. Дочь Северного дома пристально посмотрела на Вторую дочь Восточного дома, которая даже оторопела от этой режущей глаза белизны, а затем резко отвернулась. Испугавшись, что отстанет, девушка быстро нагнала дочь Северного дома, и бок о бок они вошли во дворец.

Невероятно. Какая она красавица!

Вторая дочь Восточного дома, смущенная, краем глаза поглядывала на чопорно вышагивавшую девушку из Северного дома. На ком-либо другом одежды, основным тоном которых был белый, смотрелись бы холодно, но на этой девушке, подчеркивая ее чистоту, этот наряд выглядел очень уместно.

Пока Вторая дочь Восточного дома рассматривала остальных, нарядная группа дошла до залы главного дворца. Это было просторное, вытянутое в длину помещение с дощатым полом. Процессии из Летнего и Осеннего павильонов уже расселись по обе стороны залы. Дочери Южного и Западного домов уселись в середине спиной к саду, так, что остальные придворные дамы сидели лицом друг к другу. После них, как ее научили, села Вторая дочь Восточного дома – по левую руку от дочери Южного дома, справа от девушек из Северного и Западного домов.

Прислушиваясь к тому, как сопровождавшие придворные дамы усаживались одна за другой, Вторая дочь Восточного дома смотрела прямо перед собой. Из-за бамбуковых занавесей над почетным местом раздавался тихий шорох одежд – там находилась Госпожа в лиловом. А еще Фудзинами, с которой они воспитывались в детстве, как подружки. «Ой, как хочется услышать ее голос», – с надеждой ждала Вторая дочь Восточного дома, но заговорила Такимото: за церемониальным приветствием последовала поздравительная речь. Торжественно завершив свое поздравление словами «Пусть в этот чудесный день пребудет с вами благословение горного бога», Такимото продолжила обычным тоном:

– Имейте в виду, что во дворце Окагу девушки, которые без позволения вышли куда-то или без позволения привели к себе кого-то извне, будут строго наказаны, невзирая на свое высокое положение. Посещение дворца мужчинами разрешается только в павильоне Глициний и только в тех случаях, когда мужчины происходят из дома Сокэ или являются представителями гвардии Ямаути-сю, которые осуществляют охрану и прибыли для визита к Госпоже в лиловом или к госпоже Фудзинами. Кроме того, связываться с внешним миром дозволено только через павильон Глициний. Если возникает необходимость выйти наружу, прошу воспользоваться сопровождением дам, приставленных к вам домом Сокэ.

Такимото изящно поклонилась и села рядом с почетным местом. Дальше церемония шла своим ходом, и настал момент, когда Госпожа в лиловом должна была вручать каждой из четырех девушек ключи от четырех усадеб.

– Дочь Южного дома!

Вызванная девушка проворно отозвалась. Двигалась она бодро и резко, по-мужски. Черты ее лица тоже были резкими. Грудь и бедра этой красивой, уверенной в себе девушки были пышными, ноги и руки – стройными, но она совершенно не казалась кокеткой.

– Первая дочь главы Южного дома, Хамаю [3].

– Наслышана о тебе. Когда-то Летний павильон был моим. Это хороший дом, позаботься о нем.

– Повинуюсь.

Придворная дама, подчиненная Такимото, приняла из-за занавесок ключ и передала его Хамаю. Подождав, пока Хамаю примет ключ и вернется на свое место, Госпожа в лиловом вызвала дочь Западного дома.

Прозвучавшее «Я!» было каким-то чувственным. Вторая дочь Восточного дома, уголком глаза следя за грациозными движениями девушки, невольно ахнула про себя: «Красавица». Она подумала, что никогда еще не видела такой неотразимой девушки. Дочь Северного дома и Хамаю тоже были хороши, но эта красота была совершенно иного уровня. Блестящими волнами струились черные волосы, отливающие красноватым блеском, очаровательная розовая кожа,

казалось, источала благоухание. Когда она делала шаг, ее движения были так прекрасны, что становилось не по себе. Свежие губки были подобны сладким, спелым ягодам.

– Старшая дочь главы Западного дома, Масухо-но-сусуки. Я очень рада возможности встретиться с Вами.

Госпожа в лиловом высокомерно молчала и в ответ сказала лишь:

– Позаботься об Осеннем павильоне… Дочь Северного дома! – продолжила она.

– Я! – Девушка из Северного дома, видимо, от волнения ответила очень тихо, соответственно своей внешности. – Третья дочь главы Северного дома, меня зовут Сиратама.

Пробормотав «Сиратама, значит», будто ей больше и нечего было сказать, Госпожа в лиловом только попросила девушку заботиться о Зимнем павильоне.

– Дочь Восточного дома.

– Ой, я!

Вот и ее очередь. Девушка, следя, чтобы голос не дрожал, старалась говорить ясно и отчетливо:

– Вторая дочь главы Восточного дома. Большая честь познакомиться с Вами.

Воцарилось долгое молчание, как будто все смотрели только на нее. Вторая дочь Восточного дома вздрогнула.

Она повторила в голове сказанное – может быть, опять повела себя невежливо? – но убедилась, что все в порядке. Однако Госпожа в лиловом молчала.

– Простите?..

Потеряв терпение, Вторая дочь Восточного дома робко подала голос, и из-за занавеса наконец ответили:

– У тебя что, прозвища нет? Вторая дочь Восточного дома – скучновато. Кажется, я слышала имя Футаба.

Прозвище – это имя, которое используют вместо настоящего имени. Настоящее имя обычно говорят только мужу при бракосочетании, поэтому тем, кто служит при дворе, прозвище иметь обязательно. Футабу готовили для того, чтобы представить ко двору, поэтому ей дали прозвище, но Вторая дочь Восточного дома, тихонько росшая в отдельном здании, такого не получила.

– Простите, Футаба – моя старшая сестрица, она внезапно заболела, поэтому вместо нее я, младшая…

– Ну, хватит, – прервали ее, и Вторая дочь Восточного дома покраснела, оттого что не умела красиво говорить. Однако не похоже, чтобы Госпожу в лиловом это рассердило. Она хлопнула в ладоши:

– Будешь Асэби [4], как тебе? С надеждой на карьеру Восточного дома.

Тут же отовсюду послышались вздохи и шепот.

– Что, не нравится?

Девушка не поняла, что ей сказали, и растерянно застыла, но потом сообразила, что ей дали прозвище, и даже подпрыгнула на месте.

– Что Вы, что Вы, как можно, такая честь! Это слишком для меня!

– Что ж, тогда решено. Асэби. Ну, доверить тебе Весенний павильон?

Асэби – теперь это будет ее имя здесь.

Ошеломленная неожиданной удачей, Асэби приняла от придворной дамы ключ на подносе. В тот же момент изысканный аромат внезапно стал сильнее, и ее мысли перескочили на тех, кто был за занавесом.

– Сестрица!

Асэби, выйдя после окончания церемонии приветствия из главного дворца, обернулась на оживленный голос.

– Ах, госпожа Фудзинами! Как я рада, что вы в добром здравии!

– И ты, сестрица! Я и не думала, что доведется встретиться с тобой здесь.

Бросив сопровождающих, Фудзинами радостно подбежала к подруге. Госпоже Фудзинами только минуло двенадцать. Она была одета в темно-лиловое кимоно, совершенно неподходящее к ее невинному личику, мягкие волосы были убраны красным шнурком, завязанным в форме цветка.

Фудзинами тоже внимательно взглянула на Асэби, а потом вздохнула.

– Как же я рада, что мы встретились. Про тебя всегда говорили, что ты вырастешь и станешь красавицей, и я так хотела увидеть твою красоту…

– Мою? – Асэби печально улыбнулась и покачала головой. – Спасибо. Но не стоит, я прекрасно знаю, что выгляжу хуже всех.

В Окагу она постоянно чувствовала, что другие девушки превосходят ее. Но Фудзинами сердито поджала губки.

– Я не льщу тебе. Конечно, и остальные три девушки красивые. – Произнося эти слова, она, наверное, вспомнила только что произошедшее. Восхищенно прикрыв глаза, Фудзинами прошептала, словно охваченная жаром: – По дощатому полу раскинулись узорчатые одежды. Цветы на ткани только что не источали аромат. Словно богини четырех времен года ненадолго спустились к нам с небес…