Огненное сердце (СИ) - Светлана Катеринкина Страница 5

— Брильянтовый мой Азарк, — хохотнул великий хан Амба, сотрясая свой двойной подбородок и толстые щёки, — как же возможно победить Степь? Разве не ведаешь ты, насколько она сильна и коварна?

— Всё это так, хан Амба, — согласился отец, — но я верю, что сильному народу станет возможно укротить и Степь.

Отец замолчал, а по помещению прокатился шёпот: члены клана Обэк обсуждали услышанное. После наступила пауза и все выжидательно смотрели на великих ханов.

— Ну что ж, — вздохнул Амба, — предложение твоё, хан Азарк, интересное, но мало выполнимое. Трудно будет объединить столько людей.

Тут я нетерпеливо заёрзал на своём ковре, ведь я был уверен, что разумное предложение моего отца все примут с воодушевлением, а тут получалось, что оно не вызвало особого восторга у великих ханов.

— И потом, брильянтовый наш Азарк, — продолжил Амба задумчивым голосом, — с чего ты взял, что, объединившись, наш народ станет сильнее?

Тут я не выдержал и, вскочив со своего места, подбежал к стоящему в центре комнаты отцу и выкрикнул:

— Великие ханы! Уверяю вас, что объединение откроет перед нашим народом новые возможности!

Отец что-то зашипел мне в ухо и начал дёргать за рукав. По перекошенным лицам Амбека и Ларута я понял, что опять проявил неучтивость, не спросив дозволения у старших высказаться.

— Простите моего сына, — виновато пробубнил отец, — он молод и горяч.

— Очень горяч! Горяч, как огонь! — расхохотался Амба, и его многочисленные косички, сотрясаясь, заёрзали по вороту красного хатыля.

— Пусть выскажется, — равнодушно просипел хан Эгги, разглядывая золотых змей на своём бардовом одеянии.

— Пусть скажет, что думает, — дал своё одобрение и хан Лин, продолжая вытирать лысую голову.

— Я много раз разговаривал со странниками, — начал я, — и они рассказывали мне о западных государствах. Люди Запада давно объединились в королевства и царства. В каждой стране есть один главный правитель, который пресекает все попытки развязать междоусобную войну. Государства те крепнут и наращивают свою мощь. Между ними порой случаются войны, но каждая страна имеет шансы победить врага с помощью сильной армии. Более того, западные правители поощряют накопление знаний об окружающем мире. Поговаривают, что на Западе люди покорили некоторые стихии. Например, они создали такие суда, что могут переплывать на них моря…

— Вздор! — выкрикнул вдруг человек в зелёном хатыле. — Как можно покорить море? Разве не слышали вы, как свирепствует большая вода во время шторма?

Все посмотрели на говорившего. Это был хан Омис Обэк, глава клана Обэк. Его невероятно узкие глаза, казалось, вот-вот начнут метать искры.

— Достопочтенный хан Омис, я говорю то, что слышал от странников, — не растерялся я.

— Как можно верить розказням бродяг? — выпалил Омис. — Эти лентяи не собирают виноград, не охотятся, не пасут скот, а только бесцельно шляются по земле, пока Степь не пожрёт их!

— Странники вовсе не лентяи, — возразил я, — они собирают важные сведения, которые могут оказаться полезными для…

— Как ты смеешь спорить со мной, щенок! — прокричал Омис. Я видел, как напряглись его мускулы, они буграми задвигались под шёлковой тканью зелёного хатыля.

— Брильянтовые мои! Давайте не будем ругаться в эти священные дни, — призвал к миру Амба. — В конце концов каждый на собрании может высказать свою идею, пусть и бредовую.

Эти слова меня здорово разозлили.

— Великий хан Амба! — воскликнул я. — Я слышал о вашей мудрости и теперь удивлён её отсутствию в ваших словах!

Лицо Амбы исказилось злобой, но он быстро взял себя в руки и растянул толстые губы в слащавой улыбке.

— Брильянтовый мой, послушай же мои слова и, быть может, твоё огненное сердце остынет, предоставив возможность царствовать разуму, — примирительно произнёс он и, оглядев всех присутствующих, продолжил, — власть одного человека вредна для ахаров. Представьте, сколько крови будет проливаться за трон. Не все ли западные правители опасаются заговоров? Не спят ли они плохо, подозревая подданных в измене? Уверяю вас, что междоусобицы между нашими кланами не идут ни в какое сравнение с дворцовыми интригами и переворотами, поглощающими страны Запада. Мы на Востоке, здесь не подходят принципы правления, принятые в иных государствах.

— Да у нас и государства-то своего нет! — вставил я, за что тут же получил от отца подзатыльник.

— Нет у нас государства, это верно, — улыбнулся Амба, — а нужно ли оно нам? Подумайте над этим. Разве плохо нам живётся? Это челядь наша режет друг друга, но на то она и челядь, что с них взять? Будет гораздо хуже, если между ханами начнётся война за престол. Тут уж точно до истребления ахаров не далеко. Разве я не прав?

Раздались голоса, уверяющие Амбу в правоте его слов. Лишь мой отец и я молчали. Я чувствовал, что отец разочарован не меньше моего, но сдерживает своё негодование.

Собрание то кончилось для нас насмешливыми взглядами со стороны представителей клана Обэк и язвительными шуточками, которые отпускали в наш адрес великие ханы. Лишь один юноша, облачённый в зелёный хатыль, внимательно вглядывался в моё лицо и лицо отца моего. Он, казалось, не испытывал к нам враждебных чувств и даже улыбнулся мне, когда я на него посмотрел.

Наш клан покидал шумный Амбухат в удручённом настроении. Да, выручка оказалась большой, да, мы повидали город с его удивительными развлечениями. Один выход магов чего стоил. Но то, как приняли нас великие ханы, то, что они высмеяли наше предложение, злило и уязвляло нашу гордость. К тому же братья начали меня обвинять, заявляя, что я своим глупым поведением опозорил семью.

— Кто просил тебя встревать, когда старшие говорят? — негодовал Амбек.

— Теперь из-за тебя о нашем клане поползут невесть какие слухи, — процедил Ларут.

Слуги тоже глядели на меня исподлобья, но тут же прятали глаза, когда я смотрел на них. Только отец ехал молча на своём верблюде, а на привалах курил трубку, по-прежнему не произнося ни слова. Я же стыдился к нему подходить.

Степь продолжала иссушать зноем. Ехать становилось тяжело, но мы торопились: нагруженные деньгами и приобретёнными в городе ценными вещами, мы должны были успеть добраться до родной деревни прежде, чем закончится праздник Харун-Дах. До его окончания оставались сутки. Однако на ночь следовало всё-таки остановиться, ведь и люди, и животные нуждались в отдыхе.

Стемнело. Мы успели расположиться между двумя невысокими холмами. Разожгли небольшой костерок, так как в этой части Степи встречались кустарники эрикса. Его сухие стволы отлично подходили для розжига костра. Это было очень кстати, так как в Степи