Маргит Сандему - Весеннее жертвоприношение Страница 5

Сейчас же все было иначе, важнее в какой-то степени. Многого увидеть она не могла; единственными источниками света были отблеск огня камина, шедший из соседней комнаты, и одинокая свеча, стоявшая там же на столе. Свет от нее почти не проникал через дверь.

Когда погасли свечи, она чуть не закричала: «Постой, как мы увидим что-нибудь здесь?» Но у нее оказалось достаточно выдержки, чтобы промолчать, хотя это было и не в ее стиле.

Все происходило до ужаса интересно. Подумать только: они будут разговаривать с ее Хейке! Восхищение Винги, если не сказать поклонение ему, возросло еще больше, как будто это еще было возможно. Оно и так было безудержно огромным.

Тут она поняла, что разговор уже идет. Она могла слышать их своеобразные отдаленные голоса, словно тихий перезвон лепестков хрусталя, могла различать, как передвигаются предметы, находившиеся на столе. Хейке отвечал тихо, вставляя иногда слово в разговор, но он настолько понизил голос, что разобрать его слова она не могла.

Разговор их так раздражающе неслышно для нее продолжался долго. Обрывки предложений изредка доносились и до слуха Винги, но понять она ничего не сумела. Однако ей казалось, что в голосах четырех духов звучал предостерегающий тон.

Само собой разумеется, она их не видела. Вообще не видела ничего. Но она отмечала, куда поворачивал голову Хейке, и делала то же самое, стремясь показать свою почтительность и смышленость… Через некоторое время после завершения беседы Винга внезапно испытала нечто такое, что было похоже на прикосновение грубой мужской руки к щеке. Это был Ульвхедин? Потом последовало еще одно нежное прикосновение. Это, видимо, Ингрид. Ее-то она знала, когда была ребенком. Прекраснейшая из колдуний Гростенсхольма. Значит, и на ее присутствие они обратили внимание. Винга почувствовала себя чрезвычайно польщенной и гордой.

Хейке зажег свечи, и в столовой снова стало светло В этой самой комнате, которую Александр Паладин отделывал и украшал, как и весь дом поместья Элистранд, для своей дочери Габриэллы. Потом новые поколения оставили свои следы в отделке дома — Виллему, Тристан, Ульвхедин, Тора, Элизабет…

Но сейчас здесь все выглядело по-иному. Винга вовсе не хотела сохранять старину. И сейчас здесь состоялся сеанс. Избранные Люди Льда выбрали для встречи именно эту комнату. Умершие представители Людей Льда охраняют живых постоянно и заботливо.

Ах, сколь мало осталось из этого рода живых! Горсточка.

Винга глубоко вздохнула.

— Как все прошло? — прошептала она.

Хейке улыбнулся.

— Тебе уже не нужно говорить шепотом. Они ушли.

Но она видела, что ему трудно выйти из того ужасно напряженного состояния, в котором он находился. Он чувствовал свою незначительность. Маленький человек лицом к лицу с непостижимым.

Дрожащими руками он передвигал предметы, лежавшие на столе.

— Все прошло хорошо, — сказал он. — Но я не знаю… От нас потребуется очень многое.

— От нас? — живо воскликнула Винга, она предчувствовала, что им придется все делать вместе.

— Да, ты должна быть со мной. И сейчас ты должна благодарить меня или твоего творца или же обстоятельства за то, что ты осталась нетронутой. Для этого дела требуется рука девственницы.

— Да, но как же сделала это Ингрид? — воскликнула Винга бестактно, но искренне. — Я имею в виду, когда она должна была войти в контакт с серыми ? А Суль? Она ведь тоже не была непорочной женщиной?

— Как поступила Суль, я не знаю, — улыбнулся Хейке, но лицо его все еще оставалось напряженным.

— Ингрид вынуждена была пройти через иной ритуал, которого она не хотела. Поэтому она не хотела вовлекать в то, что ей пришлось перенести, девственницу. Они сказали, что мне выпала удача, поскольку рядом со мной юная девственница. В этом случае все пройдет гораздо легче.

— Ты имеешь в виду, что мы оба войдем в контакт с ними?

— Нет. Ты будешь только помогать проникнуть.

— Так я и думала, — промолвила она, — всегда я должна довольствоваться… — Тут она спохватилась. — Проникнуть? Куда?

— Через стену в другой мир. В мир, существующий рядом с нашим.

— И ты для меня исчезнешь? — ужаснувшись, воскликнула Винга.

— Нет, об этом я тоже переговорил, ибо звучит это довольно странно. Но это касается только способа встречи с ними и установления связи.

— Да, но… но… — смущенно произнесла она. — Мама могла почти видеть их. Но она не проходила через стену!

— Тени мы все можем видеть. Передо мной стоит более конкретная задача. Я должен получить возможность разговаривать с ними, и еще труднее: стать для них господином. Этого-то и боятся пуще смерти наши четыре добрых гения.

На губах Винги появилась еле заметная улыбка.

— Ты сейчас сказал абсолютную белиберду: эти четверо уже не могут страшиться смерти, они же мертвые.

— Ну в таком случае, боятся за меня, тебе нравится вылавливать отдельные слова?!

— Очень! Это такая игра.

— Знаю.

Затем Хейке сообщил ей, что им двоим предстоит сделать. Но не все; не хотел пугать ее.

В том, что Винга сейчас почти не испугалась, он весьма сомневался.

Он задумчиво смотрел на нее, пока она изучала доверенные им рецепты. Винга была одной из тех, кто должен был быть избранным, помеченным проклятием, у нее такой же темпераментный характер, как у Ингрид или у Виллему, или, может быть, как у Суль. Такой же непосредственный и необузданный. Но она совсем обычная девушка. Нет, этого он не должен ей говорить, иначе она придет в ярость.

Они должны выжидать, сказали ему духи. Подождать до полнолуния, самого близкого к весеннему равноденствию. Поскольку все внимательно следили за движением луны — это было важно для урожая и многого другого, — Хейке знал, когда наступит эта ночь. Это будет четверг. И, как сказала Ингрид, он подходит лучше других дней. Сейчас конец февраля. Ждать осталось немногим больше трех недель…

Это время они должны использовать для приготовления необходимых эликсиров. Именно для этого им были даны отобранные рецепты. Варка волшебных напитков займет немало времени, особенно потому, что сейчас зима и может быть будет трудно раздобыть все то, что требуется для них.

— Справимся, — заявила Винга с присущим ей оптимизмом.

— А что потом? Когда момент наступит?

Тогда они должны подняться на вершину горы, откуда открывается вид на Гростенсхольм, пояснил Хейке. Перед самой верхней точкой есть место — небольшая открытая возвышенность в лесу. Оно было известно Суль, Колгриму. Там всей произойдет.

— Что именно?

— Это мы увидим тогда… — Хейке вздрогнул. — Пожалуй, это будет не столь приятно… Я должен выпить все, что мы сварим. А затем последуют ритуалы. Заклинания.