Владимир Пекальчук - Живые и мертвые Страница 5

Король беззвучно засмеялся:

– Зольберт учил тебя фехтовать аэтаванн мандала. Это церемониальное оружие высших эльфов, не имеющее ничего общего с настоящими мандалами. Аэвардэ мандала – боевой клинок длиной с полуторный меч и весящий еще больше, несмотря на тонкое узкое лезвие. Эльфийская сталь в полтора раза тяжелее обычной, так что люди слегка слабоваты для боя мечами эльфов. Шпагой нельзя отхватить лапу тигру одним ударом – а мандалой можно, если она в руке сильного бойца. Такого, как да Ксанкар.

– Однако же эльфы отдали вампира Зиборну, и тот убил его на арене.

Ответом ей стал гомерический хохот короля.

– Любовь моя, ты хоть раз в жизни видела Зиборна? Я видел и клянусь святыми богами, что никогда не поверю, будто увалень с пузом до колен, не влезающий ни в один панцирь, способен одолеть старого вампира. Особенно если этот вампир – да Ксанкар. Он вырвался из погреба, где его хотели сжечь рыцари ордена Белой Розы, средь бела дня и не сгорел. Убил моего брата в толпе его телохранителей. Вырвал свою подругу с боем из темницы Зиборна – опять-таки днем. Отделал Битого – в его же дворце и снова днем. Он перебил более полусотни рыцарей в бою на мосту через Вартугу.

– Вообще-то большинство их утонуло, – уточнила королева, – он сбрасывал их в реку.

– Какая разница, как он их убил? С да Ксанкаром даже солнце не совладало, так неужели можно хоть на миг поверить, что старый хрыч Зиборн смог бы с ним справиться?!

Леннара задумалась. Всего год минул, как могущественный орден Белой Розы потерпел сокрушительное поражение и перестал существовать, попросту напоровшись на одного-единственного вампира, которого стоило бы обойти десятой дорогой. За пару недель загнанный в угол да Ксанкар наворотил столько дел, что менестрелям хватит тем для баллад на долгие годы. И гибель вампира в неравном бою на злополучном мосту, казалось, не вызывала сомнений: множество людей, в том числе и Кира ан Кранмер, своими глазами видели, как он, расстрелянный арбалетчиками, падал в реку… А всего несколько недель спустя Зиборн убил его на арене. Нестыковка налицо.

– Дорогой, ты хочешь сказать, что на самом деле да Ксанкар не погиб ни на мосту, ни на арене?

– Я бы не поверил, если б не сходство. Ведь это же ты первая заметила его, когда вернулся Рольф. Мандала, огромная сила и сноровка, даже описание сходится. Да и потом… Умри он один раз – я бы поверил. Но если одной смерти да Ксанкару оказалось мало, то почему нельзя и две обмануть?

Молодые монархи замолчали в глубокой задумчивости, королева бросала куски булки слетевшимся на угощение голубям, король рассматривал игру заходящего солнца в наполненном вином бокале. Чуть погодя Тааркэйд негромко сказал:

– Я склонен поверить в твою интуицию снова. И если ты угадала, если это действительно Зерван да Ксанкар, то напрашивается очень интересный вывод.

– Позволь, я сама предположу. Эльфы не могли бы надуть Зиборна, знай они, что да Ксанкар жив: обман мог бы вскрыться. Но если мы примем как данность, что он все же жив, то выходит…

Король широко, торжествующе улыбнулся:

– Вот именно. Да Ксанкар связан с длинноухими. И поскольку голову в дар он послал от имени клана Этиан, то он уже не просто связан с ними. Только состоящий в клане эльф может посылать дар от имени клана.

Супруги улыбнулись друг другу: может быть, боги начинают благоволить к ним? Ведь кто, если не боги, свел их вместе?

Всего десять месяцев назад принцессу Леннару без ее на то согласия выдали за одного из полутора десятков кор-гальских принцев, Тааркэйда. Сам Тааркэйд, не имея ни единого шанса стать королем на родине, согласился не раздумывая. Пусть консорт, да на чужбине, да женат неизвестно на ком – но все-таки король, хоть и формально.

И вот тут Совет Благородных, будь он неладен, крепко просчитался. Новоиспеченные супруги пришлись по душе друг другу, кроме того, у них нашлось еще кое-что общее. Тааркэйд не хотел быть игрушечным королем, а Леннара желала быть настоящей королевой, супругой настоящего короля. Они имеют право на корону по праву рождения, данному богами, и с их же помощью будут править этой страной! Совет Благородных думает, что держит законных монархов Эренгарда в кулаке… Блажен, кто верует!

Глава 2

Навеки проклятые

Двадцать верст были пройдены словно одна – по крайней мере, так показалось Зервану. Все-таки путешествовать в приятной компании – совсем не то же самое, что в одиночку. Каттэйла щебетала без умолку – даже не верилось, что она только что отмахала такое расстояние. Крепенькая девочка. И куда только исчез злой, колючий взгляд?

Вампир поймал себя на мысли, что узкая, ухабистая лесная дорога не производит своего обычного унылого впечатления, даже нависшие над головой тяжелые ветви деревьев больше не похожи на лапы гротескных чудовищ.

На самом деле он и раньше не избегал подобных дорог, особенно таких, за которыми закрепилась дурная слава. Да, в лесах полно тварей и людей, которые сами хуже любой твари, но и вампир не лыком шит, всем остальным, будь то оборотень, медведь или двуногое отребье, лучше дважды подумать, прежде чем становиться у него на пути. Незачем бояться чудовищ тому, кого чудовища и сами боятся. А вот преследователи, если, конечно, они идут за ним по этой же дороге, пускай опасаются засады за каждым кустом. Пускай всматриваются в темень леса по обеим сторонам и боятся хоть на секунду отпустить рукоять меча. Пускай дрожат.

Зерван поежился – он вспомнил свой поединок с охотницей по имени Черная Райла. Не так давно эта рубака очень доходчиво разъяснила вампиру, что его скорость и сила еще не залог победы. Физическое превосходство ничто перед истинным мастерством. В тот раз он победил снова, но только хитростью. И теперь, год спустя, Зервану все еще неприятно вспоминать, каким беспомощным он тогда оказался перед женщиной, уступавшей ему и в скорости, и в силе. А прямо сейчас Черная Райла, вполне возможно, среди тех, кто идет по следу. Отпустить ее живой еще тогда казалось не очень умным поступком, но что сделано, то сделано, к тому же вампир не очень хорошо себе представлял, как бы он добивал поверженную и обезоруженную женщину.

– Дождик собирается, – заметила Каттэйла невзначай, на миг прекратив перемывать косточки различным видным персонам.

«Она просто до невозможности легкомысленна, – подумал Зерван. – Посреди лесной дороги, в месте, и днем не очень-то безопасном, в сопровождении всего одного мужчины, к тому же незнакомого, девушка явно чувствует себя превосходно. По сторонам не смотрит, болтает без удержу, острит и шутит…»