Кассандра Клэр - Механический ангел Страница 5

Щелчок замка вырвал ее из мрачных раздумий. Дверь распахнулась. На пороге стояла Миранда.

— Пора идти, — объявила она. — Миссис Блэк и миссис Дарк уже заждались.

Тесс с отвращением посмотрела на горничную. Она никак не могла понять, сколько Миранде лет: девятнадцать? двадцать пять? Казалось, время не властно над ее гладким круглым лицом. Волосы не приятного, грязно-коричневого, совсем как вода в сточных канавах, цвета были гладко прилизаны и зачесаны назад. Огромные глаза навыкате — она всегда выглядела так, будто чему-то удивлялась, — делали ее одновременно похожей и на лягушку, и на кучера Темных сестер. Возможно, что они с кучером даже родственники…

Тесс спустилась вниз, рядом вышагивала Миранда, и походка у нее при этом была такой развязной, словно она была непристойной женщиной, предлагающей себя на углу грязной улицы. Тесс подняла руку якобы для того, чтобы поправить и платье, но на самом деле ей просто хотелось прикоснуться к механическому ангелу, который по-прежнему висел у нее на шее. Тесс поступала так каждый раз, когда шла на встречу с сестрами. Каким-то странным образом крошечная фигурка успокаивала её и придавала сил. Поэтому, пока они спускались вниз, переходя с этажа на этаж высокого дома, Тесс то и дело подносила руку к вороту и поглаживала подвеску.

Должно быть, Темный дом был очень большим. Во всяком случае, так казалось Тесс, хотя она ничего и не видела, кроме лестничных пролетов, нескольких темных комнат, апартаментов сестер и своей каморки. Наконец они добрались до сырого, не много, похожего на склеп, подвала. Стены здесь сочились влагой и в слабом свете казались липкими, но сестрам, похоже, это место было по душе. Их апартаменты скрывались за широкими двустворчатыми дверьми, а узкий коридор шел дальше, в глубину подвала, и скрывался во тьме. Тесс понятия не имела, куда он ведет, и всем сердцем надеялась, что никогда не узнает — слишком уж темно там было, слишком уж сильно пахло сыростью и тленом.

Двери в апартаменты сестер были открыты. Миранда решительно прошла вперед, не постучав даже для приличия, но, войдя внутрь, громко затопала, словно предупреждая о своем появлении. Тесс с большой неохотой последовала за горничной. Она ненавидела эту комнату больше, чем любое другое место на Земле.

Тут всегда было жарко и влажно, словно на тропическом болоте. Стены так же, как и в коридоре, казались насквозь мокрыми, а обивка стульев и диванов цвела плесенью. Вонь здесь стояла такая, что у Тесс поначалу комок к горлу подкатывал: пахло, словно на отмелях Гудзона в жаркий день, — стоялой водой, гниющим мусором и разлагающимся илом.

Сестры, сидевшие у огромного высокого стола, уже ждали ее, впрочем, так было всегда. И как всегда, наряжены они были самым что ни на есть дичайшим образом: пышные формы госпожи Блэк обтягивало яркое платье в оранжевую и розовую полосы, а госпожа Дарк сегодня предпочла блестящее платье темно-синего цвета, было оно, судя по всему, очень узким, но все равно висело на ее худых плечах так же свободно, как на вешалке. Платья эти очень удачно вернее, неудачно оттеняли нездоровый цвет лица сестер — они были похожи на спущенные воздушные шары серого цвета. Обе были в перчатках, которые носили независимо оттого, насколько тепло было в комнате.

— Оставьте нас, Миранда, — приказала миссис Блэк и обтянутой белой перчаткой рукой лениво крутанула тяжелый медный глобус, стоявший на краю стола. Тесс уже давно хотела получше разглядеть этот глобус — ей казалось, будто в расположении континентов на нем есть что-то неправильное. Особенно ее внимание привлекало одно местечко в самом центре Европы… Но сестры всегда держали Тесс на расстоянии и еще ни разу не позволили ей подойти к столу. — И закрой за собой дверь.

Миранда подчинилась, на лице ее застыло равнодушное выражение. Тесс постаралась не вздрогнуть, когда у нее за спиной захлопнулась дверь и легкий сквозняк — единственный источник более-менее свежего воздуха — исчез.

Госпожа Дарк склонила голову набок:

— Подойди, Тереза. — В отличие от сестры, она была более-менее… ласковой. И если миссис Блэк предпочитала убеждать пощечинами и угрозами, то миссис Дарк — уговорами. — Возьми это.

Она что-то протянула Тесс. Это был потрепанный кусочек розовой ткани, который при большом воображении можно было бы принять за ленту для волос.

Тесс уже привыкла к вещам, которые давали ей Темные сестры, — вещам, которые некогда принадлежали другим людям: булавкам для галстука, часам на цепочке, траурным вуалям и детским игрушкам. Однажды ей дали шнурки от ботинок, в другой раз — серьгу, измазанную кровью.

— Возьми, — приказала госпожа Дарк снова, и в голосе ее прозвучали нотки нетерпения. — И изменяйся.

Тесс взяла ленточку. Она лежала в ее руке, блеклая, словно крыло моли. Лица Темных сестер оставались бесстрастными. Тесс помнила книги, которые читала прежде: там героев судили, и они дрожали на скамье подсудимых в Олд-Бейли[14], молясь лишь о том, чтобы в конце концов услышать всего два слова — «не виновен». Тесс часто чувствовала себя в этой комнате, словно в зале суда, только вот не знала, в каком преступлении ее обвиняют.

Она покрутила ленту в руке, вспоминая тот первый раз, когда Темные сестры вручили ей «подарок» — женскую перчатку с кнопками из жемчуга на запястье. Они кричали, чтобы Тесс изменялась, хлестали ее по щекам и трясли, как тряпичную куклу, а она снова и снова повторяла, что понятия не имеет, о чем они говорят.

В тот раз Тесс отчаянно хотелось заплакать, но она так и не смогла этого сделать. Если у кого-то глаза и были всегда на мокром месте, то совершенно точно не у нее. В последнее время у Тесс частенько было тяжело на душе и ей бы очень хотелось выплакать свое горе, но у нее не получалось это сделать даже наедине с собой. Конечно, если бы перед ней были люди, которым она доверяла, может быть, ей бы и удалось расслабиться. Но тетя ее была мертва, брат пропал, а компанию ей составляли опасные сумасшедшие. Темные сестры сразу же ей сказали, что брат у них и, если она им не подчинится, он умрет. В подтверждение своих слов они показали ей перстень брата, доставшийся ему в наследство от отца, — весь в темных пятнах засохшей крови. Темные сестры не позволили Тесс ни взять перстень, ни даже прикоснуться к нему — тут же спрятали, стоило девушке только руку протянуть. Но как бы там ни было, перстень она узнала.

После этого она делала все, что приказывали сестры. Пила зелья, которые ей давали, проводила часы в изнурительных тренировках, заставляя себя думать так, как от нее требовали. Сестры же велели ей воображать себя глиной, обретающей форму на колесе гончара. Они хотели, чтобы она поверила, что ее нынешнее тело — лишь аморфная, изменчивая форма. Они велели Тесс представить их «подарки» живыми существами и оживить их.