Петр Викулов - Попаданец в мире Морровинды Страница 5

Так что ни контрабандисты, ни Гильдия воров за них не впишется потом. Мстить, то есть, не будет. Самое то для меня. По мнению капитана. Интересно в самом деле, думаю себе, а я умею владеть кинжалом? Или вообще каким оружием? И как тут насчёт магии? То есть, лично я насчёт кинжала имею лишь общее представление, с какого конца за него браться. Но ведь у тела могли остаться соответствующие навыки, ведь так? Как бы это проверить? Желательно, не в бою.

Джиуб встретил меня на выходе. Решил, говорит, дождаться. Нашему брату, мол, лучше вместе держаться. А то схарчат без соли. Я слушал и оглядывался по сторонам. Сейда Нин в размерах поболее оказался, чем в игре. Прямо передо мной начиналась улица, с каждой стороны имевшая не меньше десятка домов, из них примерно каждый третий имел два этажа. По левую руку и чуть сзади от меня осталось то строение, в котором жил гостеприимный капитан, справа ещё одно, позади плескалось море. Налево отходила ещё улочка, в конце ее виднелся маяк. Домики на этой второй улочке были только одноэтажные, качеством похуже, в количестве около дюжины. Больше с данного наблюдательного пункта разглядеть оказалось проблематично.

— Вот что, Джиуб, мне можно тебя так называть, не обидишься? Так вот скажи-ка мне вот что. Не наблюдаешь ли ты в окрестностях какого-нибудь трактира или иного заведения, где два страждущих путника могут промочить горло и узнать последние новости? — Во как я заговорил. Странно, раньше я за собой склонности к подобному словоблудию не замечал.

— А как же, господин Вварави, а как же! Вон явно трактир стоит, видите, на вывеске лань намалёвана? Тут ведь как, если б это оружейник был, али шорник, или ещё какой умелец, то он бы своё ремесло на вывеске изобразил. Торговцы, они обычно мешок рисуют, в Гильдиях свои особые эмблемы имеются, а вот значит если какая-нить бессмысленная картинка на вывеске, то это к гадалке не ходи, либо трактир, либо двор постоялый, но пива, или там вина, если вино предпочитаете, по-любому нальют.

— Ну ты, Джиуб, что за церемонии, мы ж можно сказать, в одной лодке сюда плыли, зови меня просто Ридал, в самом деле. Мысль же твоя мне представляется весьма здравой. А как ты считаешь, имеет ли смысл заходить в это заведение с нашими финансами, или может поискать что-то более соответствующее толщине наших кошельков и покрою нашей одежды?

— Ну как можно, господин Вварави, как можно. Эвона вы, из господ грамотных, то сразу видно, куда уж нам на равных-то, да мало где мы и куда плыли? А вот насчёт одёжки вы верно заметили, денег-то на кружечку пива у нас хватит, чай не отель «Тайбер Септим» в городе столичном, обычная забегаловка деревенская, а с одежкой лучше порешать, в таком-то рванье, смилуйтесь Трое, могут не пустить, чай чистое заведение, сразу видно. Вона как стены крашены, сразу видно, хозяин за порядком следит.

— И как же мы с тобой, Джиуб, с одежкой-то порешаем?

— А известно как. Сейчас вон к портному зайдём, прикупим что-нибудь из готового, а потом вон в мыльню заглянем, грязь тюремную смоем, вонь корабельную. Там, кстати, и пива нальют, и уши погреть можно. А потом уже, во всём чистом, да приличном, можно и людям показаться. Тут ведь какое дело, господин, к серьёзным людям и подходить серьёзно нужно. Поставишь себя, как человек, и к тебе отношение человеческое. А с босяком, в тряпье ходящем, никто делового разговора не заведёт.

— Воистину, Трое направили мне такого умного и знающего товарища, Джиуб! — Ага, ещё б знать, кто эти Трое? Вивек, Альмалексия и Сота Сил, что ли? — Тогда решено, немедленно к портному!

К счастью, готовые вещи у портного оказались. Как выяснилось из разговора, это для здешних портных, тем более деревенских, нехарактерно. Работают, как правило, на заказ. Но Сейда Нин являлся не просто поселением, а достаточно важным транспортным узлом, прохожего люда здесь всегда хватало, поэтому местный портной имел обыкновение держать несколько предметов наготове, на «горячую» замену. С нас сняли мерки и пообещали в течении часа, пока будем отскребать со своей кожи различные загрязнения, подогнать по фигуре и отнести прямо в мыльню. Тамошнему банщику портной велел передать привет, дабы получить скидку за услуги. Это условие сумел выбить Джиуб, пытаясь снизить количество дензнаков, потребное для оплаты купленного. Я в процессе торговли не участвовал, но внимательно прислушивался. Сразу скажу, я б так не смог! Не вдаваясь в подробности, за кожаные штаны, кожаные же мягкие туфли без подошвы, пару подштанников, пару нижних рубашек, две пары чулок и холщовую куртку мой товарищ отдал всего восемь серебряных монет. Хотя первоначально речь шла о двадцати. Мне за такие же подштанники и рубашки, плюс штаны из мягкого серого сукна, замшевые же сапожки с подошвой из толстой кожи, две пары портянок под них, льняную рубашку, а также прочную суконную куртку пришлось выложить целых пятнадцать «коней»! Джиуб настоял именно на таком наборе, зато обнадёжил меня известием, что за помывку заплатит за двоих, а на кружку пива оставшихся у меня трёх серебряных монет должно хватить. О том, что нам потом ещё и на ночлег надо оставить, я предпочёл не напоминать. Зато, говорит Джиуб, на меня посмотришь, — сразу видно, что важный господин. Я же вспоминал слова капитана о том, что на три дрейка, — восемнадцать «коней», — с трудом можно пообедать в местном трактире. Скорее всего, имелось в виду, пообедать так, как капитан привык. С рюмочкой сиродильского бренди. Иначе это либо очень дорогой трактир… либо труд портного здесь вообще практически не ценится.

Помыться в местном храме гигиены стоило три «коня» на двоих. Без привета от портного было бы четыре. Точнее говоря, без привета от портного таких оборванцев вообще бы на порог не пустили. А вот с прилично одетых, но без привета взяли б по две серебряных с носа. Помыться в представлении местного населения — это залезть с большую кадку с очень горячей водой и сидеть в ней, пока мозги не расплавятся, а грязь не начнёт соскребаться с кожи катышками. Потом взять мочало, окунуть его в щёлок и с силой протереть себя, сдирая верхний, загрязнённый слой кожи. Зачерпнуть в ладошку этого же щёлока, промыть волосы, а потом разные складки и прочие места. И так несколько раз. Мыло наличествовало, в принципе, но за отдельную плату и очень дорого. Я даже не стал уточнять, сколько, просто поверил на слово, — дорого. После завершения изуверских процедур, симпатичная дочка банщика несколько раз окатывает вас с головы до ног чистой горячей водой и исчезает, прежде чем до расплавленных мозгов доходит факт присутствия женской особи рядом с абсолютно обнажённым мужским телом. Значительно более чистый, а также значительно более красный (нет-нет, смущение здесь не причём), вы пересаживаетесь в другую кадку, на этот раз с прохладной водой. Пока вы там сидите, банщик бреет вашу физиономию, подстригает бородку и шевелюру, обрезает ногти, соскребает кусочком пемзы участки ороговевшей кожи на ногах. Блаженство.