Дуглас Брайан - Вендийское проклятие Страница 5

Поэтому Илькавар решил во что бы то ни стало выяснить, кто этот нищий старик, каким образом он пробрался в дом и что означают его странные проклятия мертвецу?

Разумеется, сам Илькавар не испытывал нежных чувств к почившему Катабаху. Но ведь дядюшка умер, не так ли? Дядюшка больше никогда никому не причинит зла. Следует думать о том, что есть, а о не о том, что давно миновало.

– Стой! Подожди! – взывал Илькавар.

Серые лохмотья мелькали у него перед глазами, когда он гнался за нищим через анфилады роскошных комнат. Нищий, казалось, хорошо знал дом Катабаха. Он уверенно нырял в переходы, о существовании которых неопытный человек мог даже не подозревать, он открывал замаскированные драпировками двери и в конце концов выскочил в сад и исчез.

– Проклятье! – Илькавар ворча закрыл последнюю дверь.

В саду не обнаружилось никаких следов. Нищий словно растворился в воздухе.

– Хотел бы я знать, кто это был, – говорил себе Илькавар. – Что он делал в моем доме? Откуда такая ненависть к Катабаху – это я еще могу понять… Хотя нет, не могу. Это нечеловеческое чувство, слишком яростное для того, чтобы его могло вместить в себя человеческое сердце.

В конце концов Илькавар принял единственное разумное в данной ситуации решение: нищего он выбросил по возможности из головы, прихватил пару кувшинов аквилонского, как и собирался, и отправился в «Зеленого медведя».

Как оказалось, дворецкий уже прибыл туда и разместился со всеми удобствами в небольшой комнатке. Илькавар лично удостоверился в этом, однако тревожить покой старика не стал. Если бы новый хозяин имения увиделся с дворецким, то не удержался бы и начал расспрашивать про загадочного нищего, а это могло бы вызвать нежелательные последствия.

Дворецкий, небось, перепугается до полусмерти и сбежит. А сбежав – пропадет где-нибудь на большой дороге. Илькавар меньше всего на свете хотел его гибели.

Поэтому он уселся на стол и выставил кувшины.

– Угощаю! – объявил он.

Хозяин «Зеленого медведя» недолго думая присоединился к веселому обществу. Ему любопытно было послушать.

Два кувшина аквилонского прикончили очень быстро, так что скоро опять возникла нужда в выпивке.

Илькавар рассказывал с громким хохотом:

– Все слуги разбежались! Я прихожу – а в доме никого, кроме дворецкого, и тот напуган до полусмерти. Воображаю, какие ужасы наговорил им обо мне дядюшка.

– Нет никого страшнее нашего Илькавара! – гомонили кругом. – Ха-ха, вот так чудовище! Особенно когда пьяный. Но и трезвый хорош: лицо розовое, глаза голубые… Он похож на ночной кошмар!

Илькавар чувствовал себя совершенно счастливым. Он смотрел на своих разгоряченных выпивкой и веселой болтовней приятелей, и ему думалось, что нет в мире ничего лучше, чем вот так сидеть и смеяться.

И только маленький червячок беспокойства изредка шевелился в глубине его сердца, но Илькавар упорно не обращал на него внимания.

– А как насчет условия завещания? – спросил один из приятелей, некий Кракнор. Он слыл наиболее рассудительным во всей компании. – Ты собираешься выполнить его?

– Разумеется, – кивнул Илькавар. – Я человек честный, как известно. Да и не хотелось бы мне лишиться такого богатого куска. А законники – люди суровые. Если они пронюхают о том, что я нарушил условие, меня быстренько вытолкают взашей. Король Конан внимательно следит за тем, чтобы законы исполнялись.

Он назвал имя короля и смутился. Ему вдруг показалось, что остальные знают о его встрече с королем. Но это, конечно, было не так.

– Где находится склеп? – спросил Кракнор.

– В саду, за домом. Я там еще не был. Полагаю, у меня будет достаточно времени, чтобы там осмотреться.

– Странная фантазия – выстроить свою гробницу рядом с домом! – сказал Кракнор.

– Для меня это удобно, – пожал плечами Илькавар. – Я склонен рассматривать подобное расположение гробницы как проявление заботы о племяннике. Мне не придется ходить куда-то далеко, на кладбище. Все под боком – и живые, и мертвые.

– Мертвые – скверная компания для живых, – заметил другой их приятель.

– Согласен, но мне выбирать не приходится, – сказал Илькавара. – В конце концов, все это продлится три дня, а потом я прикажу замуровать вход в гробницу и посажу вокруг кусты.

– Хорошая идея! У Илькавара голова варит! Ура Илькавару! – закричали кругом.

Илькавар со смехом опрокинул в горло еще стакан.

– Может быть, кто-то хочет пойти со мной? – предложил он. – Посидим у гроба старикана, выпьем за его здоровье, скоротаем ночь?

– А что? – проговорил Кракнор, – Лично я не против. Аквилонское, которое сохранилось в запасах дядюшки Катабаха, произвело на меня сильное впечатление. Давно я не пил ничего подобного.

– Скажи уж прямо – никогда! – воскликнул Илькавар.

– И скажу! – подхватил Кракнор. – Никогда я такого не пил! А добрый наш хозяин, – он немного шутовски поклонился хозяину «Зеленого медведя», – нарежет для нас ветчины.

Сказано – сделано. Скоро вся харчевня участвовала в подготовке «экспедиции». Кругом обсуждали предстоящую вечеринку с мертвецом.

– Передай ему от нас привет!

– Спроси, хороши ли в Серых Мирах красотки?

– Не отваливаются ли у них части тела при объятиях?

– А как насчет нижней челюсти? Не мешает ли ее отсутствие поцелуям и милой болтовне?

– Что они там пьют, в преисподней?

Илькавар вдруг некстати вспомнил проклятья страшного нищего и то, что тот говорил о «преисподней», и холодок пробежал у него между лопатками. Однако он сдержался и поскорее отогнал дурное предчувствие.

– Так вот как здесь, значит, все устроено? – сказал Кракнор, озираясь по сторонам, когда они с Илькаваром вошли в сад. – Очень богатый участок. Посмотри, какие деревья! Это же не местные породы. Вон то – я точно тебе говорю – привезено из Зингары. Очень плотная древесина. Старик явно не скупился, когда речь шла о его саде. А вот это – полагаю, из самого Шема. Ну и ну! Никогда не подозревал, что здесь могут быть собраны такие богатства.

– Откуда ты знаешь про деревья? – удивился Илькавар.

– Как-то раз ездил с караваном купцов до Шема и обратно. Давно, в детстве. С отцом, – нехотя сказал Кракнор. – Он начинал как простой торговец, только потом ему повезло. Он торговал древесиной.

– Ясно, – кивнул Илькавар. – Моему отцу тоже повезло бы, если бы его компаньоном не был Катабах. И если бы он не спился после смерти матери.

– Невезение и везение человека – в руках богов, – философски заметил Кракнор.