Евгений Лобачев - Ведьмоспас Страница 5

— Будет врать-то, — встрял в разговор орк. — Ну метла, ну ковер — в это я еще поверю. Но повозка…

— Если хочешь — оставайся, — Геремор пожал плечами, — а мы через две станции из электрички выходим.

Трудное слово «электричка» он выговорил с особенным ударением, будто смаковал диковинный заморский фрукт.

— А что будет через две станции? — спросил Гиллигилл.

— Волшебный дворец. Называется Аэропорт. Гнездо этих самых самолетов, — ответил эльф и слово «аэропорт» тоже прозвучало по-особенному.

Через две станции толпа оборванцев, навьюченных всевозможным скарбом похлеще любого мула, вынесла их на длинную узкую каменную платформу, огороженную облупленными железными перилами. Повозка, лязгнув на прощанье, укатила прочь.

— Вот он, а-э-ро-порт, — прошептал Олло.

Волшебный дворец Аэропорт — огромная стеклянная коробка, окруженная с трех сторон чахлым лесом — ни эльфам, ни орку не понравился. Его крышу венчали уродливые железные конструкции, похожие на драконьи скелеты из королевской кунсткамеры.

К парадному подъезду вела невероятно ровная дорога, запруженная разноцветными каретами без лошадей. Какая сила толкала экипажи — оставалось загадкой, тем более что магии здесь не было ни на грош — все трое чувствовали это каждой клеточкой тела.

— Нам бы в деревню такую дорогу, — восхищенно воскликнул Гиллигилл, — а то пока на дедовой подводе по ухабам протрясешься, задницу отобьешь так, что синяки аж светятся.

— Так ты у нас деревенский! — удивился Геремор.

— Ну да. И что в этом такого? — взвился орк.

— Да ничего особенного. Просто никогда не думал, что у вас деревни есть и все такое…

— А, понятно, — проворчал Гиллигилл. — Ясное дело: орки рождаются из грязи, живут в казармах, хозяйства не ведут, пожирают слабых сородичей… Силисон, если не ошибаюсь, «Трактат о Темных Народах», том первый?

— Он самый, — согласился эльф, — классика.

Гиллигилл фыркнул.

— Брехня, а не классика. Силисон состряпал свою пачкотню по заказу вашего Ануана III. Старый козел хотел наложить лапу на наши приграничные города, только повода к войне не доставало. А тут святое дело — уничтожение грязных орков. С тех пор никто из вашей длинноухой братии так и не почесался перепроверить весь этот бред. В итоге даже кавланы пугают жуткими орками своих непослушных котят.

Гиллигилл умолк, переводя дух: лекция по истории эльфийской пропаганды оказалась едва ли не самой длинной речью, что он произнес в своей жизни.

Геремор набрал в грудь воздуху, чтобы дать достойный ответ, но вдруг со стороны дворца донесся рев, вой, громовое урчанье, как будто за стеклянными стенами бражничала целая орава драконов.

Путники замерли.

— Нам точно туда? — тихонько спросил Олло. Он отчаянно надеялся, что Геремор что-то напутал и что самолеты, на самом деле, живут в лесу по другую сторону железных полос, по которым только что умчалась электричка.

— Туда, туда, — ответил Геремор нарочито бодрым голосом и сунул под нос приятелю бумажку с планом — Видишь, написано: повернуть направо. Туда и пойдем.

Он подтолкнул Олло и Гиллигилла к краю платформы и, оказавшись за их спинами, зябко передернул плечами: в стеклянном дворце снова что-то оглушительно рыкнуло.

Аэропорт отстоял от платформы примерно на милю. Попасть туда можно было либо по дороге с безлошадными каретами, либо по тропинке через лес. Не сговариваясь, свернули к лесу.

С дальнего конца платформы, поигрывая дубинками, за ним пристально наблюдали два серых стражника.

Лес напоминал поросшую деревьями помойку. Смятые куски белого пергамента, бутылки, пестрые коробки — вся эта дрянь ровным слоем покрывала землю.

Бедняга Геремор, трепетно заботившийся о своих ослепительных ботфортах, прокладывал путь по немыслимой кривой — от прогалины к прогалине, от одного чистого места к другому. Далеко обходя смрадные кучи, он то и дело скрывался за деревьями.

Гиллигилл, наоборот, похоже, чувствовал себя распрекрасно. Он весело насвистывал, и время от времени отправлял в рот пригоршни мух, которые, по всей видимости, признали орка королем помойки.

Олло плелся позади. На его лице висела брезгливая гримаса королевского кота, унюхавшего крысу. Всякий раз, когда рука Гиллигилла описывала круг над головой, а вслед за тем окрестности оглашало жирное чавканье, эльф вздрагивал, передергивал плечами и разражался речью примерно такого содержания:

— Чтобтыподавился, чтобтыподавился, чтоб…

Лес, жара, чужой мир, мухи. От этого кто угодно озвереет.

Но вдруг в жужжащей черной стае мелькнуло что-то желтое. Олло встрепенулся. Пять или шесть дородных ос лениво закружили над головой орка, и жало каждой размером могло сравниться с сапожной иглой. Гиллигилл продолжал лакомиться.

Затаив дыханье, Олло следил за тем, как огромная лапа Гиллигилла с каждым разом ближе и ближе подбирается к осам. «Еще… еще немного» — шептал эльф — «Еще раз… еще…».

Внезапно послышался топот, треск ломающихся веток, будто матерый кабан продирался сквозь кусты. Олло и Гиллигилл навострили уши. Эльф схватился за рукоять меча. Орк выхватил из-за пазухи огромный кривой нож. Топот приближался.

— Кто это? — прошептал Олло.

— Сейчас увидим, — сказал Гиллигилл и оскалился.

Отчаянно размахивая руками, из-за деревьев выскочил Геремор. Белокурые волосы растрепались, серебряные ленточки густо облепила паутина.

— Стражники! Стражники! — шепотом завопил Геремор.

— Сколько? — спросил Гиллигилл.

— Сотня, не меньше! Нас ищут. Уходим!

— Куда?

Геремор кивнул в сторону густых зарослей шиповника, росших неподалеку. Все трое бросились туда. Следом помчалась крылатая свита Гиллигилла.

— Обхожу мусорную кучу, — отдуваясь, начал рассказывать Геремор, когда забрались в гущу колючих кустов, — а они растянулись цепью, идут, по сторонам зыркают. Серые стражи, как те, которых мы повстречали утром. И невесть откуда жуткий такой голосище гремит: рассказывает им наши приметы и велит схватить. Колдовство!

Олло бросил беспокойный взгляд в проем между ветвями.

— Быстро сработали, — проворчал Гиллигилл. — Я же говорил, с людьми ухо держи востро. Тебя они видели?

— Видели, — застонал Геремор. — Там лес редкий, негде спрятаться. Но что мы им сделали-то?

— Тише! — прошипел Олло. — Сюда идут.

Облавщики — их было очень много — приближались, растянувшись цепью. Они нервно вертели головами и перебрасывались короткими отрывистыми фразами. То и дело в разговор встревал скрипучий потусторонний голос. Казалось, он рождался из самой лесной темноты и таким же темным был смысл произносимых слов: