Виктория Щабельник - Осколки мира Страница 5

Иногда я мысленно возвращалась в прошлое и тихо рыдала в подушку, а Лохматый самозабвенно лизал меня в лицо, и мне становилось так себя жалко. А потом я вспоминала свое прибытие сюда камеру, кандалы и поражалась, что чувствую только злость, и ни капли сожаления о совершенном убийстве. Да, я защищалась, и он был явно не прав, но хоть какие-то чувства, кроме злости… На этом я старалась отбросить мысли о надвигающейся социопатии, думать о чем-то отвлеченном. Единственным светлым пятном за последние полгода для меня стали дед Корней и Лохматый, и я не хотела их терять. Но жизнь распорядилась иначе.

Последний месяц уходящего года назывался Сечь. После него наступал Фрол. Здесь не праздновали Новый Год, и тем более Рождество. В этот мир не пришел Спаситель, и тем загадочнее было присутствие в нем инквизиции, методов расправы над преступниками и религиозных символов моего мира. Основной религией была вера в единого Светлого Бога, имя которого, по преданию, мог знать лишь первосвященник. Именно он являлся главой Храма и единственным представителем Бога на земле. Хм, что-то до боли знакомое, почти родное средневековье, но тут догма давала сбой, и дальше было все интереснее. В Храме приносились жертвы, человеческие. И обязательно праведников, ибо лишь чистая кровь невинного могла быть угодна божеству. А могла и не быть, но возражений оттуда до сих пор не поступало. Таким образом, бедный люд страдал и от своей грешности и от праведности. В основе их веры явно лежало христианство, в настолько извращенном виде, что напрашивался вывод — мы с дедом Корнеем были не единственными пришельцами. Было у людей нашего мира любопытное свойство — похабить все светлое и возвышенное.

Именно с приходом Фрола я приняла решение покинуть гостеприимный дом деда Корнея и искать свою дорогу в этом мире. Дед долго отговаривал меня, пытался переубедить, но я была непреклонна. Оставаться здесь далее было слишком опасно, и в первую очередь для хозяина дома. В Квазар уже давно был прислан другой инквизитор, и я с ужасом думала, что с приходом тепла у него появится желание прочесать лес и все окрестные деревеньки. Кстати, Демон Квазара, как меня сейчас называли, был все еще в розыске.

Перед уходом, я хотела еще раз взглянуть на то место, где произошел мой переход между мирами. Я смутно помнила дорогу туда, но подробнее расспросив деда, нашла ее почти сразу. Была ночь, бледная луна освещала мой путь. Я всегда любила лунный свет, он меня чем-то завораживал, манил. Я подошла к краю берега и, став на колени, начала перебирать пальцами песок. Вглядываясь вглубь воды, я казалось, все больше растворялась в ней, и почти увидела…

Я увидела огонь, горело все: дома деревья, даже воздух. Казалось, пламя стремиться добраться до меня, сквозь водную гладь. Я зажмурилась, а потом открыла глаза. Картина не менялась. Я действительно это видела — последние мгновения моего мира.

— Господи, за что мне это! — подумала я, — я схожу с ума.

— Нет, не сходишь, — она смотрела на меня прямо со дна. Горящие красным глаза, обожженная кожа, — ты видишь то, от чего смогла скрыться на время, но тебе не спастись. ЭТО ТВОЯ СУДЬБА.

— Сгореть, как другие?

— Принять себя такой, какая ты есть. Принять то, чем одарил тебя огонь. Ты помечена им.

— Огонь, убивший миллиарды? Адское пламя, уничтожившее мой мир?

— Твой мир уничтожен давно, и ты это знаешь, а я предлагаю тебе шанс на спасение. Прими меня, прими себя, и ты поймешь, что жизнь — это не только смерть. Дай себе шанс спасти тех, кто тебе дорог.

Передо мной проносились картины моей прошлой жизни: счастье, покой, любовь, потеря, еще потеря, боль, ярость, и снова боль. Череда событий, приведших меня на берег озера. Новые чувства, что я обрела уже здесь.

— Я не могу, оставь меня. Я все забуду, и начну жизнь заново. А то, что ты предлагаешь — это ад.

— Твой выбор, смотри, не пожалей. Я буду тебя ждать.

— Я не вернусь.

Я очнулась, как будто ото сна, луна почти скрылась за тучами, стало холодно. Кутаясь в плащ, с трудом поднялась с колен, кинула беглый взгляд на дно. Никого нет. Мне все приснилось — слава богу.

Не знаю точно, сколько я отсутствовала, но вернулась в хижину уже на рассвете. Еще на подходе к дому почувствовала — что-то случилось. Бегом, преодолев оставшееся расстояние, я вбежала во двор. То, что я увидела, заставило мое сердце сжаться. На месте дома были руины, поляна истоптана сотнями следов, а под старым деревом лежал Лохматый. Опустившись рядом с ним на колени, я поняла, что он мертв. Я провела рукой по его голове, хвосту, слезы капали ему на шерсть. Я чувствовала, что это не последняя смерть, которую сегодня увижу. Поднявшись с колен, кинулась к руинам дома. Я не видела этого, и пока еще могла надеяться на чудо. Дед Корней жив, он не мог умереть. Не он, не сейчас. Слишком жестоко и несправедливо.

Меня окликнул чей-то голос. Повернула голову и увидела высокого худощавого парнишку лет пятнадцати.

— Ты Анна, внучка деда Корнея?

— Да, где он?

— Его забрали. Пришли ночью и увели, как и остальных.

— Куда увели?

— В Храм. Божеству нужны жертвы. Я остался, чтобы предупредить. Он рассказывал мне о тебе, и хотел, чтобы ты не волновалась. Он просил передать, что ничего уже не исправить, такова судьба.

— Судьба??? Да я этого слова больше слышать не хочу. Веди меня в Храм.

— Нельзя, пойми, тебя не пустят. А если попытаешься помочь деду, то тебя схватят инквизиторы.

— Я сказала — веди в Храм, пора заканчивать эту комедию. Я не позволю деду умереть.

— Ты не сможешь. Их там сотни. Они охраняют Храм, как дворец Императора. А ты одна против всех. Ты ничего не сможешь сделать.

— Одна — нет. Мне действительно нужна помощь. А сейчас ты пойдешь домой и забудешь, что видел меня. Ты понял?

— Нет, я с тобой. Ты ведь попытаешься его спасти.

— Да, а тебе то что?

— Они забрали мою сестру. И я пойду с тобой.

Я внимательно посмотрела на парнишку. Совсем ребенок, жаль, если с ним что-то случится. Но каждый имеет право жить и умереть, как хочет сам.

— Это твой выбор. Пойдем вместе. Но сначала, зайдем в одно место, надеюсь, время еще есть.

— Жертву приносят на закате, у нас еще есть время.

Какой-то частью сознания, я знала, что это бред, обычный кошмар. Но у меня не было выхода. Я вернулась к озеру в надежде, что самый большой кошмар моей жизни — реален.

Солнце едва взошло, когда мы подошли к берегу. Я отослала мальчика вперед, а сама спустилась к воде. Если это бред, тогда все кончено, и нам ничто не поможет.

— Я ждала тебя — раздался голос.

— И я пришла.