Барбара Сигел - Сага о копье: Омнибус. Том III Страница 5

Без ножа старик не мог обрезать леску. Всё, что ему оставалось — это вырвать крючок из чудовища, и он дёрнул леску так сильно, как только мог.

Яростный вскрик чудовища заставил меня закрыть лицо руками и упасть на дно лодки. Я слышал, как что-то прогрохотало рядом, но был слишком испуган, чтобы смотреть.

И хорошо, что не смотрел, потому что из-за рёва моря и чудовища я услышал то, что явно не хотел бы увидеть. Старик сошёл с ума; он обращался к чудовищу, как будто знал его! Шестипалый Фиск вообще-то смеялся — горько смеялся.

— Только дурак будет искать тебя раньше времени — а я и есть тот дурак! — выкрикнул он. И затем спокойно, словно отвечая на вопрос, что только он мог слышать, сказал:

— Да, я должен был знать. Это не я искал тебя, это ты искал меня.

И тут он внезапно воскликнул:

— Свет!

Было всё ещё темно. Я и понятия не имел, о чём это он. Да мне было всё равно. Я думал только о себе. Я понял в этот момент, что сейчас умру.

— Твоё время ещё не пришло, — как будто отвечая на мой страх, прогрохотал в моей голове скрежещущий голос. Отпечаток бессчётных лет был в этом голосе.

Тут я услышал громкий всплеск; гигантская волна поднялась из моря и подхватила лодку. Я вцепился в борт, боясь, что волна смоет меня в море. Но лодка оказалась на гребне волны и её несло мили и мили, пока волна, наконец, не исчерпала себя.

Когда лодка остановилась, я нашёл в себе смелость открыть глаза.

Старика не было. Он исчез.

В страхе и смущении я осмотрел воду вокруг лодки, надеясь найти какой-нибудь след Шестипалого Фиска. Но я ничего не нашёл. Было всё ещё темно, и я остался полностью, абсолютно один.

— Моё время ещё не пришло, — прошептал я, слова великого чудовища эхом отдались у меня в голове.

Я сидел на дне лодки, и мои пальцы наткнулись на что-то острое. Я вздрогнул от боли. Большой палец был глубоко порезан. Я поднёс руку ко рту и принялся отсасывать кровь.

Когда же я посмотрел вниз, чтобы понять, обо что порезался, то в изумлении увидел огромный треснувший зуб, лежащий у моих ног.

Поначалу я испугался его и веслом отодвинул как можно дальше от себя. Сама мысль о сжимающихся челюстях, в которых был зуб, заставляла меня дрожать от страха.

Я хотел поскорее убраться из этого проклятого Кровавого Моря и забыть об этой ужасной ночи.

Было всё ещё темно, но по звёздам я увидел, что ночь на исходе. Я жаждал, чтобы солнце согрело мою душу.

Мне было жаль Шестипалого Фиска, честное слово. Я не мог не думать о нём и о его странных словах перед исчезновением. Но надо было позаботиться о себе, так что я определил своё положение по звёздам и принялся грести к берегу. И чем больше я грёб, тем больше радовался, что остался жить. Я выжил. И медленно приближаясь к маленькой рыбацкой деревне, где началось приключение, я начал думать…

Я увидел всё это своим внутренним взором. Я, Дьюдер Басилларт, встретил Великого Чудовища Кровавого Моря и выжил, чтобы рассказать о нём. Гномы, минотавры, кендеры — все они — придут изо всех уголков мира услышать, как отважно я пытался поймать могущественное морское чудище, как изо всех сил тянул леску и смог-таки заставить чудовище повернуть. Как я пытался спасти старика, как кричал ему обрезать леску. И я расскажу им об этом злом ужасном существе с крыльями и скрежещущим голосом. Да, я скажу им, что оно говорило со мной! Как оно пощадило меня из-за моей смелости. Да, так я им и скажу.

И кто будет сомневаться?

В конце концов, у меня же есть зуб чудовища. Разве где-нибудь ещё в мире есть другой зуб, похожий на этот? Нет, у меня есть доказательство моего сказочного приключения, и моё будущее теперь обеспечено; оно будет превосходным.

Теперь я не мог позволить себе потерять зуб Чудовища Кровавого Моря. Я прекрасно понимал, что без него я останусь ничем. Используя остатки лески Шестипалого, я повесил сломанный зуб себе на шею. Он оказался таким длинным, что свисал до пояса.

Я был так возбуждён мыслями о своём будущем, что стал грести даже быстрее. На заре меня ожидала совсем новая жизнь. И я грёб ещё сильнее, думая обо всех тех подарках, которые я получу, обо всей той вкусной еде, которую мне подадут. Они тогда пожалеют, что изгнали меня, превратили в тёмного эльфа. Они ещё как пожалеют, ведь моё имя будет на языке у миллионов. Я буду самым известным эльфом за всю историю Кринна!

Небо начало светлеть. До зари оставалось совсем немного. На горизонте я видел тёмное пятно, которое могло быть только землёй.

Я грёб всё быстрее и быстрее, а в моей голове разгорались мысли о величии, как вдруг море вокруг меня начало бурлить и пениться. Огромные волны поднимались и падали, и моя утлая лодка очень скоро перестала слушаться меня.

Нет! Ну пожалуйста! Ведь суша так близко!

Я потерял одно весло. Оно выскользнуло из моей руки и упало в воду рядом с лодкой. Мне нужно было добраться до земли. Без весла это никак не получилось бы. Я перегнулся через борт — и увидел Чудовище Кровавого Моря, прямо передо мной восстающее из водных пучин.

— Теперь пришло твоё время! — услышал я в своей голове всё тот же скрежещущий шёпот.

Я посмотрел ему прямо в морду — и в ошеломлении увидел там отражение своего лица. Образ менялся очень быстро. Сначала он был молодым, потом старым, потом настолько изъеденным временем, что остались только кости и пустые глазницы.

И однако это был я. Всё время — я.

Я хотел спорить, сражаться, бежать. Но голос в моей голове сказал:

— Одни умерли старыми, удовлетворённые своей мудростью. Другие умерли молодыми, заворожённые глупыми мечтами. Я прихожу за всеми.

Я стиснул зуб; он ведь должен был изменить всю мою жизнь. Так оно и случилось. Я слишком сильно перегнулся через борт, и когда волна наклонила лодку, тяжёлый зуб, висящий у меня на шее, грузилом потянул меня за борт.

Тогда я увидел яркий, ослепляющий свет.

Теперь я вижу всё.

И ничего.

Маргарет Уэйс, Дон Перрин

Бригада обреченных

Глава 1

— Тревога!

Кэн оказался на ногах еще до того, как полностью проснулся и осознал, что происходит. Его когтистые лапы уже нашаривали в темноте доспехи.

— Проклятые эльфы! Ублюдки остроухие! Почему бы им, провались они в Бездну, не дать мне немного поспать?

Он, наконец, нашел нагрудник, надел его и даже ухитрился закрыть один из замков. Остальные застегиваться не хотели. Кэн, громко ругаясь и придерживая доспех одной лапой, стал пробираться к двери и тут же наткнулся на кресло.

Труба хрипло протрубила сигнал тревоги, ей ответили пронзительные грубые крики. Кэн пинком отбросил с дороги кресло и вновь попытался найти дверь.