Лайон Де Камп - Башня Занида [Авт.сборник] Страница 5

— По моим сведениям, не так давно на «Журуа» в числе прочих прибыли пассажиры по фамилиям Фаллон и Батруни. Не так ли?

— Я могу посмотреть в списках, хотя… припоминаю. Прекрасная темноволосая девушка…

Детектив показал агенту фотографию Джульнар, и тот подтвердил:

— Да, это она! О, Глориа-Патри[9], какая женщина! Что вам от нее нужно?

— Не то, что вы думаете, сеньор Жоржи, — усмехнулся Хассельборг. — Она все еще здесь?

— Нет.

— Я так и думал. Куда она отправилась?

Агент сделался заметно осторожней:

— Ну… если бы вы могли объяснить мне обстоятельства…

— Так, у мисс Батруни есть отец, который очень озабочен ее возвращением. А у мистера Фаллона есть жена, которая хоть и меньше, но все же волнуется и интересуется его местонахождением. И эта парочка улетела в такую даль явно не просто полюбоваться видами Солнечной системы. Улавливаете, куда я клоню?

— Но мисс Батруни совершеннолетняя! Она может отправляться куда пожелает.

— Возможно, но дело в том, что и я имею право последовать за ней. Итак, куда она отправилась?

— Я предпочел бы не отвечать.

— Придется, приятель. Эта информация по закону общедоступна, и я могу поднять большой шум…

— Полагаю, можете, — вздохнул агент. — Но это противоречит всем традициям любовных романов. Обещайте мне, что когда найдете их, то не станете прерывать такую романтическую связь.

— Ничего подобного я обещать не буду. Но надевать девушке на запястья наручники и волочь ее на Землю под дулом пистолета я не собираюсь, если вы это имели в виду. Итак?

— Они вылетели на Кришну, — произнес наконец сеньор Жоржи.

Хассельборг присвистнул. Насколько он помнил, из всех сотен известных обитаемых планет именно Кришна по всем параметрам более всего походила на Землю. Для него это сейчас представляло дополнительные затруднения, поскольку сбежавшая парочка могла запросто затеряться среди туземцев: не требовались ни кислородные маски, ни другое специальное снаряжение.

Но делать было нечего.

— Обригаду[10]. Когда отправляется ближайший корабль на Кришну?

Агент взглянул на сложные часы на переборке:

— Через два часа четырнадцать минут.

— А следующий?

— Через сорок шесть дней, — ответил он, справившись с расписанием.

— И сколько длится полет?

— Вы имеете в виду субъективное или объективное время?

Виктор покачал головой:

— Всегда путался, с этим. Скажем, и то и другое.

— По корабельному, то есть субъективному, времени вы прибудете через двадцать девять дней. А по объективному времени Солнечной системы — через тысячу четыреста девяносто семь дней.

— И на сколько дней опередят меня Фаллон и мисс Батруни?

— По времени Кришны — примерно на сто дней.

— О! Вы хотите сказать, что если они улетели на шестнадцать дней раньше меня и у меня уйдет двадцать девять дней на их преследование, то прибуду я через сто дней после них?! Но это невозможно!

Сожалею, но с эффектом Фицджеральда — возможно. Понимаете, они ведь сели на «Мараньяу»[11], один из суперсовременных почтовых кораблей с турбоускорением.

Хассельборг содрогнулся:

— Получается, что в один прекрасный день кто-нибудь, слетав туда-сюда на таком «Мараньяу», вернется домой раньше, чем улетел.

Одновременно он размышлял: подготовка к вторжению на незнакомую планету требует значительно больше времени, чем отпущенные ему два часа. С другой стороны, ждать целый месяц… Он легко представил себе реакцию Батруни: негодующий магнат будет походить уже не просто на слона, а на слона-самца в мусте[12]. К риску призывала также сумма обещанного гонорара.

— Койка на ближайшем корабле найдется? — решился Виктор.

— Сейчас узнаю.

Сеньор Жоржи позвонил клерку из соседней клетушки, что-то гнусаво буркнул в трубку, выслушал ответ и сообщил:

— Есть два места.

— Отлично, проставьте мне визу, я займу одно из них. И нет ли в вашей библиотеке информации по Кришне?

— Очень мало. «Путеводитель астронавта» и энциклопедия на микропленке. У сотрудников могут быть книги на эту тему, но мы не успеем их достать.

— Мне также хотелось бы заглянуть в регистр «Мараньяу», чтобы сравнить подписи.

На самом деле Хассельборг опасался, как бы этот престарелый купидон не подсунул ему «липу», желая защитить такую «романтическую связь». Однако обе фамилии оказались в списке.

Библиотека действительно дала мало что полезного. Гравитация на поверхности планеты составляла 0,92 g, атмосферное давление — 1,34 А, неполное давление 02 превосходило в 1,10 раз земное — с высоким неполным давлением гелия. Планета была ненамного больше Земли, но с более низкой плотностью, а общая площадь суши втрое превышала земную. Обитатели планеты — «двуполые, яйцекладущие, двуногие организмы со внутренним скелетом» — внешне весьма походили на землян. Фактически, любой человек мог сравнительно легко замаскироваться под кришнянина. Оказалось даже, что между представителями этих двух рас случались браки, хотя и без потомства. Цивилизация Кришны определялась энциклопедией как «домеханическая», и ей были свойственны такие архаические вещи, как войны, эпидемии, право наследования, частное землевладение и национальный суверенитет.

Фискальный агент постучался в дверь:

— Поторопитесь, мистер Хассельборг, осталось всего двадцать минут. Вот ваш паспорт.

— Секундочку, — отозвался Виктор, отрываясь от окуляров. Он быстро набросал три коротких письма для отправки на Землю с ближайшей почтой. Одно отменяло слежку, заказанную фирме «Монтехо и Дуррути», а два уведомляли Юсуфа Батруни и миссис Фаллон о его дальнейших планах.

Поднявшись на борт корабля, детектив обнаружил, что пространство здесь еще более ограничено, чем на «Коронадо». Каюту с ним разделял не только прежний попутчик Чжуэнь Ляо-цзы, но и средних лет дама из Бостона, находившая подобное соседство с мужчинами абсолютно неприличным. «Вот будь на моем месте Энтони Фаллон, тебе и впрямь было бы из-за чего беспокоиться», — цинично подумал Хассельборг.

Наконец они прибыли.

Сразу бросался в глаза контраст с Плутоном: спускаясь по открытому трапу, Виктор с наслаждением вдыхал мягкий и влажный воздух Кришны. По зеленоватому небу степенно проплывали облачные массивы, из-за них время от времени выглядывало огромное желтое солнце. Растительность также была в основном зеленого цвета различных оттенков. Вдали, по холмистой равнине, серой нитью тянулась высокая стена — граница Новуресифи.