Виктор Кувшинов - Лэя Страница 5

После короткого шока, Лэе вдруг стало легко. Она престала чувствовать боль в ноге и в легких. Лэя внезапно всплыла и, не задерживаясь в воде, поднялась в воздух, увидев, как Хлюп, смешно барахтаясь, плывет к ней. "Зачем?" — удивилась девочка: "Мне так хорошо!" Она полетела дальше, к дому, и увидела бегущего Зара.

"Сейчас наверно папа с мамой перепугаются! Вот мне влетит!" — а потом засмеялась:

"А как они меня здесь догонят?! А здорово-то как летать!" Ее внимание отвлекли какие-то воспоминания или видения, она видела себя как будто совсем маленькой, может быть годик или два отроду в каком-то незнакомом замке или дворце — в таком какие рисуют в книжках. Вокруг были какие-то шикарно одетые люди, и даже дядька в короне, как король с картинки, который на нее посмотрел. Но она не успела испугаться, так как будто провалилась или переместилась на красивую лужайку — такую же, как их нескошенное поле, по которому они бежали, только это место было другое — вокруг не было домов или деревьев.

Ей навстречу вышел добрый дяденька. В том, что он добрый, не было никакого сомнения. Доброта от него прямо исходила светом, так что можно было в ней греться, как на солнышке! Он ласково посмотрел на нее, улыбнулся и сказал:

— Ну, здравствуй, Лэя!

— Ой, откуда ты знаешь мое имя?! И потом, мама мне велела не разговаривать с незнакомыми дяденьками!

— Молодец твоя мама! — еще шире улыбнулся дяденька. — А меня зовут Арсен — я твой ангел спаситель или буду ангелом-хранителем, если ты вернешься к маме с папой.

— Ой, как здорово! Я никогда раньше не видела ангела! — счастливым голосом воскликнула Лэя. — А ты настоящий? И чудеса делать можешь?!

— Настоящий, настоящий! — смеялся дяденька ангел. — А чудеса ты и сама можешь здесь делать!

— Как это?! — оторопело спросила Лэя.

— Это не сложно, стоит только захотеть! Но тебе важно решить сейчас: хочешь ли ты вернуться на Сэйлар в реальный мир, или тебе интереснее быть здесь?

— Ой, здесь конечно интересней! — Лэя не сомневалась ни минуты.

— А ты хорошенько подумай: там остались папа с мамой и Хлюп, ты ведь будешь без них скучать!

Лэя задумалась. Конечно, чудеса — это здорово, но потом, мне обо всем надо будет рассказать маме и папе. Иначе, зачем эти все чудеса смотреть, если никому не похвастаться? К тому же, я уже и так много видела — уже есть, о чем рассказать!

Ангел Арсен сидел на лужайке, скрестив ноги, и спокойно ждал ее решения. Вдруг Лэю посетила догадка:

— Слушай! А я смогу еще сюда приходить, если вернусь обратно?

— А ты наверняка этого хочешь? Ведь ты станешь тем, кого сэйлы называют ведьмой!

— А это плохо?

— Нет, это не плохо и не хорошо. Просто ты станешь другой, а других, не таких как все, сэйлы не любят. Тебя будут бояться, если узнают, кто ты такая.

— А если я никому не скажу?

— Есть еще такие же, как ты. И они смогут почувствовать тебя, если будут рядом.

— А я могу просто ожить и стать нормальной?

Ангел подумал, как будто прислушиваясь к себе, и сказал:

— Нет. Уже нет. И у тебя осталось еще несколько минут, чтобы вообще вернуться.

Потом дорога будет закрыта… Выбирай!

— Хорошо, я хочу вернуться. Теперь я буду знать, что мне надо бояться таких же, как я. Но я не прощаюсь, ты будешь меня ждать?

— Хоть каждую ночь! Только позови: "Арсен!" и я сразу приду к тебе во сне. А теперь, закрой глаза.

Лэя послушно закрыла глаза и почувствовала, как ее ударила боль в ноге, горле и легких. Она закашлялась, лежа на животе через отцовское колено. Ее рвало.

Большие отцовские руки аккуратно и нежно положили ее на траву, и Лэя увидела перед собой его глаза, в которых одновременно смешались все чувства на свете: страх и радость, злость и нежность, отчаяние и счастье…

— Дыши, миленькая! Дыши! Радость ты наша! Что бы мы без тебя делали?!

До Лэи стало доходить, что весь мир, оказывается, крутиться вокруг нее! Она вдруг поняла, что папа и мама всю свою жизнь отдают только ей, не говоря уже о Хлюпе, который не смог бы жить без своей хозяйки. Как же она хорошо сделала, что вернулась домой!

— Пап, я люблю тебя! — хрипло шепнула Лэя отцу и впервые увидела, как он плачет.

Когда она отошла от впечатлений ужасного происшествия, ей захотелось похвастаться и она, отловив маму, стала ей рассказывать:

— Мам, ты представляешь! Когда я утонула, то встретила ангела! Его Арсен зовут!

Он хороший, добрый! Он сказал, что будет ко мне во снах приходить, когда я захочу, — восторженно делясь чудесными приключениями, Лэя не сразу заметила, что мама смотрит на нее с болью и страхом в глазах. — Мам, я что-то не то сказала?

— Доченька! За что же нам такое горе! — воскликнула мама, обнимая ее за плечи.

Затем, опомнившись, и сказала, все так же крепко обнимая Лэю. — Но ничего, главное, что ты жива, а об этом мы никому не скажем. Это будет наша самая большая тайна! Только обещай мне сейчас, что ты никому, кроме нас с папой, никогда, ни при каких условиях не расскажешь, что ты видела ангела!

— Хорошо мамочка! — Лэя пыталась успокоить маму. — Я никому не скажу!

— Доченька, ты не понимаешь! Если кто-нибудь узнает об этом, нам не жить!

Инквизиция уничтожает всех ведьм и их ближайших родственников! Ты еще маленькая, но запомни одно: если ты хочешь, чтобы мы жили счастливо, никто не должен узнать о нашей тайне!

Лэя продолжала лежать, отдыхая после купания. Сейчас было смешно представить, что эта небольшая запруда оказалась такой коварной ловушкой для нее в пятилетнем возрасте. Сейчас она переплывала ее поперек за несколько минут. Перевернувшись на живот, она дальше предалась воспоминаниям…

После этого происшествия начались ее удивительные сны. Они приходили не каждую ночь, но стоило Лэе о чем-нибудь встревожиться вечером, как ночью, во сне она попадала в какой-нибудь мир, где ее тревоги могли рассеяться или наоборот, обрести реальность. Иногда, если сновидения оказывались страшными, то она звала Арсена, и он тут же приходил на помощь.

Однажды во сне, после дневных уроков придворного этикета с мамой, Лэя попала в какой-то дворец, выглядящий совсем как на картинке, которая была нарисована в книжке. Она была наряжена в такое же платье, как и то, что показывала ей мама днем. Во дворце было много сэйлов, одетых в шикарные одежды. Она вошла в огромную комнату, или, вернее, зал с высоченным потолком, большими мозаичными окнами и факельными светильниками по стенам. Все вокруг сверкало золотом и зеркальной мозаикой в отблесках огней. Откуда-то из конца зала доносилась красивая музыка. Это не было пиликаньем мамы или бренчаньем дяди Илаира, под которые она училась танцевать. Это было волшебное созвучие многих незнакомых инструментов, сливавшихся в легкую, плывущую по залу мелодию.