Аня Бутенко - Кудряшка и корона (СИ) Страница 5

— А, и кое-что ещё, — словно бы вспоминает невзначай Пинки Пай, но Селестия уверена: весь свой «почти-монолог» земнопони прекрасно знает от «а» до «я». — Ты действительно рассчитывала подружиться со всеми? Интересно, как ты себе это представляешь? Невозможно подружиться с каждым, Тия. Это не получилось даже у меня — да, конечно, странно нас сравнивать, но всё же… Ну а раз тебе нужен друг… — пони подозрительно замолкает, и богиня поворачивается к ней — как раз для того, чтобы увидеть хитрую, но добрую улыбку. — То я буду этим твоим другом! Та-да!

Аликорн моргнула. Как-то это всё… странно. Но правильно. Гораздо правильнее, чем её совершенно нелепая затея.

— Я… — принцесса облизнула пересохшие губы, пытаясь поймать разбегающиеся мысли. Тем не менее, вся её обида растворилась без следа. — Ох. Я дура. Не понимаю, что на меня нашло.

— Это нормально, — заверяет её Пинки. — По крайней мере, теперь у тебя одной занозой в крупе меньше. Без обид.

— Всё в порядке, — усмехается Селестия. Настроение поднимается, и Солнцеликая вытирает невысохшие слёзы крылом. Грива, доселе лежавшая словно мокрая тряпка, вновь гордо струится на невидимом волшебном ветру, а земнопони весело хихикая, утыкается в неё мордочкой. Однако длится это всего секунду, не более: теперь Пинки, подпрыгивая, как обычно, тянет аликорн за собой.

— Куда ты меня тащишь? — хохочет богиня в голос, но покорно поднимается и, обняв нового друга, идёт вслед за ней. Земнопони встряхивает свисающей кучерявой чёлкой и смеётся вместе с Селестией.

— У нас же там целая гора вкусняшек осталась, глупенькая! — и принцесса невольно радуется, что кудряшка вновь стала собой: весёлой живой кобылкой с конфетным ветром в голове и не поддающейся ничему своей уникальной логикой. Всё-таки её принимают везде такой, какая она есть, без всяких масок, так пусть же ценит это… И проскакивает на секунду гадкая мыслишка, что этот ветер и эта логика — тоже хитрая, наращиваемая годами, искусно сделанная маска (пожалуй, даже лучше, чем у неё)… Но разве так стоит думать о своих друзьях — особенно о тех, перед которыми тебе самому не нужно скрываться и хитрить? Селестия уверена, что знает ответ.

— И точно! А то я со своей глупой истерикой всё на свете забыла, — и они спускаются вниз, к оставленному празднику…