Ярослав Бабкин - Незнакомая звезда Страница 5

— Ты сможешь это зажечь? — хмуро спросил Броган.

Орелий покачал головой.

— А откуда здесь столько костей?

Горец наклонился, и пошевелил рукой смёрзшиеся обломки.

— Истурца. Саблезубы. Летом они поднимаются сюда из долин. Зимой спускаются обратно. Нам повезло, они уже ушли.

— Придётся обойтись без огня, — вздохнул Родгар.

Путешественники сгрудились в дальнем углу, пытаясь согреться. Ветер в пещеру не задувал, но и без него было очень холодно. От долгого снегопада одежда промокла, заледенела и почти не грела. Мольфи чувствовала, как её начинает мелко трясти.

— Нет, так не пойдёт, — выкрикнул Родгар.

Девушка отчётливо слышала, как лязгают его зубы.

— Надо развести костёр из этих костей, или к утру мы сами будем костями!

Он начал сгребать обломки в кучу.

— Они промёрзли насквозь, не будут гореть, — флегматично заметил Броган, — Хозяин Перевала не рад нам, и послал эту бурю…

— Суеверный дикарь, — рычал Родгар, нервно стуча огнивом, — ты сам затащил нас сюда в такую метель, а теперь ссылаешься на сверхъестественные силы!

— А кто торопил?! — огрызнулся горец, — я говорил, надо бы обождать…

— Ты бы до весны ждал, над тобой не каплет!

Родгар угодил себе по пальцу, чертыхнулся и облизнул выступившую кровь.

— У меня есть огненный порошок, — вмешался Орелий, — можно попробовать им…

Порошок вспыхнул с небольшим взрывом, разбросав половину тщательно собранного Родгаром костра и наполнив пещеру омерзительным запахом.

— Это был не лучшая идея, — согласился Орелий, протирая слезившиеся глаза, — но, в конце концов, попробовать стоило…

— Я же говорил, не загорятся, — позлорадствовал Броган из своего угла, — надо ждать пока Хозяин Перевала сменит гнев на милость.

— К тому времени мы сменим жизнь на смерть, — прорычал Родгар снова укладывая кости в кучу и берясь за огниво.

— Подождите, — тихо сказала Мольфи, — я попробую…

Орелий с удивлением обернулся в её сторону.

Она закрыла глаза и представила себе пещеру. В её голове образы людей и вещей были серыми и едва заметно колыхались. Она сосредоточилась на горке костей, мысленно представив себе как она загорается, пуская струйки дыма, и прорываясь изнутри красноватыми дрожащими язычками. Ощутив горький запах палёной кости и едва заметную волну тёплового воздуха на лице, она расслабилась, и провалилась в черноту.

Орелий непонимающе смотрел на напряжённое лицо девушки, затем перевёл взгляд на груду костяных обломков и увидел как та начинает загораться. Несколько секунд он потрясёно глядел на разгорающееся пламя, потом снова обернулся к Мольфи.

Напряжение с её лица исчезло, и она, не открывая глаз, стала медленно оплывать и заваливаться набок. Вскочивший Броган подхватил её и, сбросив плащ, запеленал её в оба шерстяных полотнища, и её и своё.

— Она слаба для такого колдовства, — пробормотал он, — это отняло у неё всю силу, теперь её надо согреть…

Он бережно уложил девушку у огня. Пламя задрожало и стало меркнуть. Горец зарычал и, встав на колени, принялся его раздувать. Огонь немного потрепетал и снова разгорелся.

Орелий внимательно посмотрел на девушку.

— Так вот почему вы бежите, — едва слышно прошептал он.

Когда Мольфи очнулась, над ней светили звёзды. Необычно яркие, в чёрном, глубоком небе. Кое-где их заслоняло что-то тёмное и мохнатое, раскачивавшееся наверху. Пахло смолой. Повернув голову, она увидела костёр и дремавшего, привалившись к стволу вековой ели, Брогана. Именно колючие ветви этого дерева и заслоняли ей звёзды.

Девушка привстала и завернулась в служивший ей одеялом плащ. Было зябко, но не так пронизывающе холодно как на перевале. Она подошла к костру и протянула руки к огню.

Броган, что-то сонно забормотал, чмокнул губами, перевернулся на другой бок и мерно засопел дальше. Рядом едва слышно хрустнула ветка. Мольфи не испугалась. На это у неё не осталось сил, просто обернулась. Это был Орелий, он присел рядом.

— Вам уже лучше? — негромко сказал он.

Она кивнула, потом спросила.

— Почему ты говоришь со мной на вы?

— Вы… ты нас спасла. Тогда в пещере. Мы бы замёрзли. Я не ожидал, что ты волшебница. Я думал ты просто… ну… в общем, не важно, что я думал.

Девушка опустила голову.

— Я не волшебница…

— Я видел, как ты зажгла кучу мёрзлых костей. Поверь, я бывал в коллегии огнённых магов и знаю, что не каждому бакалавру такое под силу. Ты очень талантлива. Тебе надо учиться.

— Как давно это было? — она разминала над огнём бледные пальцы.

— Три дня… Это тяжёлое волшебство. А ты ослабла от долгого пути. Не удивительно, что ты лишилась чувств. Мы перенесли тебя сюда. Там, наверху, на перевале было слишком холодно.

— Спасибо…

— Тебе нужно учиться, — повторил Орелий, — вернуться в Империю и учиться.

Мольфи покачала головой.

— У меня нет пути назад.

— Почему? Ты не носишь знаков дипломированного мага, да и слишком молода для этого, значит ты ещё не завершила обучение в коллегии. Ты бежала оттуда? Но архимаги тоже люди. С ними всегда можно договориться.

— Ты не понимаешь… Я не училась в коллегии. Меня учил чернокнижник… Я преступница… Враг императора и веры. Меня ждут не маги, а Имперская Ординатура. Мне нет пути назад.

Орелий вздрогнул.

— Что ты такого жуткого сотворила? Ты же ещё совсем молода. Тебе, пожалуй, и семнадцати то нет!

— Это неважно…

— Не верю, — покачал головой Орелий, — ты слишком юна и неопытна, чтобы быть настоящей чернокнижницей. Кто-то просто вбил тебе в голову кучу глупостей… Ординатура — не сборище сумасшедших фанатиков, как кое-кто утверждает. Никто не обвинит тебя в том, чего ты не делала.

— Не будем об этом, — она плотнее завернулась в плащ, — я не могу вернуться домой. Так случилось… Бессмысленно сожалеть о том, чего уже не исправить. У меня больше нет прошлого. И не знаю, есть ли будущее…

— Ты говоришь страшные вещи, Малфрида. Ты просто растерялась. Тебе надо собраться с мыслями. Возможно, если ты расскажешь кому-нибудь о том, что случилось, тебе будет легче понять себя?

— Не сейчас, потом… может быть.

Утром перед Мольфи открылся вид огромной долины, уходившей на северо-восток. По обеим её сторонам тянулись зубчатые гребни хребтов. Те, казавшиеся ей недавно достающими до неба, вершины, что лежали позади, на пройдённом перевале, были карликами, по сравнению с высившимися над долиной на востоке.

— Это, — указал Броган на хребет слева от долины, — Седые горы, а там, правее, Дикий Пик.