Алан Уоттс - Остров колдуна Страница 5

— Кром, что бы это могло быть? — подумал он, прикидывая, не проткнуть ли тварь прямо сейчас.

— Неужто какое-нибудь Сетово отродье, сторожащее сокровищницу? Золота здесь мало, а они все равно стража оставили…

Но это оказался не демон. И даже не страж. Из груды монет появилась сморщенная голова, которая, увидев могучего варвара, застыла, а затем, закатив глаза, откинулась назад.

— Вот ведь старый сморчок, сознание потерял. Теперь жди, когда оправится…

Не желая, чтобы его золото поганил какой-то урод, Конан выдернул старика за шкирку и, удерживая перед собой, громко рявкнул:

— Ты кто? А ну отвечай, пока не вытряс твою поганую душонку из тела. Тряхну так, что вмиг на Серых Равнинах окажешься!

Для достоверности, он и впрямь встряхнул человечка, да так, что из его карманов на пол посыпались перья и выпала баночка чернил.

— Клянусь Кромом! Это какой-нибудь местный писака, чинуша, марающий пергамент заумными словами!

Человечек открыл глаза, но, увидев Конана, попытался снова потерять сознание.

— Только попробуй! — рявкнул варвар. — Вмиг к Сету отправлю.

Взяв себя в руки, писец что-то замычал.

Что? — рявкнул киммериец. — Четче говори.

Я Арга, господин, — затараторил тот. — Седьмой писец третьей канцелярии тайного совета при одиннадцатом….

— Довольно, — оборвал его варвар. — Понял уже, что никчемное существо. Здесь что делаешь?

— Я, господин?

Ну, не я же, слизняк осклизлый! — Конан начал наливаться злобой, и писец заговорил быстрее.

Я должен был подсчитать выплаты солдатам, о повелитель мира. А когда поднялся шум, я спрятался.

При этом он умудрился сложиться почти вдвое.

— Так это — солдатская казна, — догадался Конан. — Ну, а где же тогда сокровищница жрецов? Отвечай, гнида. Знаешь, или нет?

Человечек закивал.

— Я отведу, господин. Отведу.

— Конечно, отведешь. Куда ты денешься? А теперь вперед, ящерица книжная. И не вздумай юлить, а то мигом дух выбью!

И для убедительности Конан поднес к его лицу могучий кулак. Вид покрытой шрамами руки, размером превосходящей его голову, привел Аргу в мистический ужас. Он и представить себе не мог чего-нибудь подобного. Пожалуй, пригрози Конан топором, эффект был бы куда меньше.

Писец закивал и, нервно облизывая губы, засеменил к выходу.

— Что, Рорта, никудышный из тебя провидец, — усмехнулся Конан. — Золота не можешь отыскать. А оно под носом.

Рана Риорда только рассмеялась. В ее голосе послышалась насмешка.

Следуя за человечком, Конан спускался все ниже и ниже. Наконец они достигли пустой комнаты, и варвар выругался.

— Эй, сморчок старый, ты куда меня завел?

— Здесь, господин. Здесь, великий, — поклонился старик. — Прямо перед тобой.

— Хватит поклоны отбивать. Толком говори.

— Там, за стеной, сокровищница самого Аммамунм-Пха.

Кто это такой, киммериец не знал, да и знать не хотел. Он просто размахнулся Рортой, да и снес часть кладки. Дождавшись, когда пыль уляжется, варвар шагнул внутрь. Но уже через мгновение он вылетел вон и, ухватив писца, стал его трясти, что есть сил.

— Ах ты, гниль стигийская! Издеваться вздумал? Да я тебя голыми руками пополам порву. Тварь проклятая! Куда завел? Отвечай, пока по стене не размазал!

Э-э-это, с-с-сокровищница, — заикаясь, ответил тот. — С-с-самого…

— Удавлю, — прохрипел Конан.

В потайной комнатке лежали древние книги, свитки и фолианты. Но ни золота, ни драгоценных камней там не было.

— Удавлю! — продолжал реветь киммериец, и его крик более всего походил на рык огромного медведя.

Служка рухнул на колени и уткнулся лицом в пол.

— Не убивай, господин. Не убивай! Я привел тебя в самую тайную сокровищницу Аммамунм-Пха. Здесь собраны книги, которых нет даже у Тот Амона!

От ярости варвар побагровел и стал выглядеть еще ужасней.

— Да, плевал я на твоего Тот Амона, на Аммамунм-Пха, а также на все книги мира, в придачу. Мне драгоценности нужны: алмазы, рубины, изумруды. На худой конец, подойдет и золото.

Конан со всего размаха опустил Небесную Секиру на пол, отчего по нему побежали трещины. Но этого варвару показалось мало, и он рубанул стену. Затем еще раз, и еще. С потолка полетели огромные глыбы, а стены хранилища, стали осыпаться, грозя в любой момент обрушиться.

— Похоже, пора убираться отсюда, — решил он, поняв, что несколько переборщил.

Он бросился к выходу, но тут заметил, что писец так и остался стоять на коленях посреди зала.

— Нергал его забери, — выругался киммериец и, бросившись назад, схватил старика за пояс. Тот так и мотался из стороны в сторону, пока Конан нес его, удерживая одной рукой.

В этот момент две башни Файона рухнули, и крепость содрогнулась до самого основания,

Поняв, что солдатская казна оказалась погребена под завалом из камней, Конан страшно заревел.

Он вновь взялся за писца, которого винил во всех своих злоключениях.

Того мотало из стороны в сторону, но, наконец, лязгая зубами, он смог выдавить:

— Золото…

— Что — «золото», собачий потрох?

— Все расскажу, владыка! Только пощади…

— Говори. Ну, живо. — И варвар бросил писца на землю.

— Все расскажу, господин! Все! Нет злата в этой крепости. Но я знаю, где оно есть…

Писец продолжал причитать, уткнувшись лбом в пол, но варвар прервал его.

— Ладно, говори. Да только рожу приподними, а то тебя толком и не слышно.

Стигиец чуть-чуть выпрямился, но подняться с колен не решился.

— Два дня назад правитель крепости Файон…

— Бывшей крепости, — поправил его Конан. — Вот все, что от нее осталось. — И он поддел ногой обломок стены.

— Бывшей крепости, — быстро поправился писец. — Чародей Аммамунм-Пха, увидел тебя со стены и велел схватить. Узнав же в тебе, о, покоритель мира, капитана по имени Амра, он велел замуровать тебя в подземелье. И оставить там умирать от голода и жажды.

Конан пообещал себе, что при встрече с человеком по имени Аммамунм-Пха, снесет ему голову без лишних разговоров. Но для ясности решил все же уточнить:

— А где он сейчас, этот Аммамунм?

— О, тигр северных гор! То великая тайна, известная лишь немногим в этой крепости.

Конан многозначительно огляделся вокруг.

— Думаю, что теперь только тебе. Остальные, такие же умные и знающие, как ты, уже давно в желудке у кутуба. И клянусь Кромом, ты присоединишься к ним, если и дальше будешь испытывать мое терпение.

— Чародей уже довольно давно недоволен своим положением в иерархии Черного Круга, а потому он составил заговор супротив самого Тот Амона.