Дэвид Дрейк - Владычица Подземелий Страница 5

— Сколько? — радостно воскликнул один из строителей.

— Пусть сначала покажет, — сказал другой, пряча мастерок в карман кожаного фартука.

— Зачем он тебе? — Бросив на Кэшела грозный взгляд, прораб шагнул вперед. Он был озадачен происходящим и от того злился.

Не находя ответа, но, чувствуя, что камень просто необходимо приобрести, Кэшел обратился к Теноктрис:

— Ты можешь заплатить этому человеку за меня? Я… э…

Кэшел не хотел доставать кошелек и демонстрировать его содержимое. В этом случае ему пришлось бы на это время выпустить находку из рук. А он не желал расставаться ни с камнем, ни с дубинкой до тех пор, пока они не доберутся до более безопасного места.

— Хорошо, — сказала Теноктрис. В рукаве парчового платья с шелковыми вставками она носила всегда небольшой кошелек. Старушка достала монету, подняла ее так, чтобы рабочие увидели серебристый отблеск, и отдала прорабу.

— По рукам? — спросил стоявший на куче камней Кэшел.

— По рукам. Скрепляю сделку именем Госпожи.

Прораб ударил монетой о молоток, висящий за поясом.

Раздался отчетливый звук серебра, звонкий, а не слабый, как у свинца.

— По рукам, — сказал он, все еще колеблясь. Затем плюнул на ладонь и протянул ее Теноктрис. Та бросила на прораба непонимающий взгляд.

Кэшел осторожно спустился с груды камней.

— Пожми ему руку, Теноктрис, в подтверждение сделки, — сказал он. — Если ты не против.

— Конечно, не против, — ответила старуха, кивнув Кэшелу в знак признательности зато, что объяснил, как скрепляются сделки. Видимо, у знатных людей это происходит как-то иначе, решил он. Теноктрис родилась в благородной семье, хотя, по ее рассказам, денег у них всегда было мало даже по меркам деревушки Барка. Со стороны ритуал выглядел так, словно взрослый в шутку разрешает пожать руку ребенку.

Кэшел откашлялся.

— Теноктрис. Я бы хотел вернуться назад…

И запнулся. Утром, прежде чем отправиться в город, он надел шерстяную тогу и тунику, напоминавшие крестьянские, но лучшего кроя и качества. С того дня, когда ее сшила его сестра Илна, одежда ничуть не обносилась. Никто на Островах не мог сравниться с ней в искусстве шитья.

Теноктрис была в шелковом платье, уже не новом и вышедшем из моды, и походила на переживающую трудные времена знатную особу, в услужении у которой остался неотесанный слуга — все, что могла позволить себе госпожа. Слова «во дворец» неминуемо привлекли бы внимание толпы, а юноша хотел избежать лишнего шума и суматохи.

— Домой.

— Да, конечно, — согласилась Теноктрис и посмотрела по сторонам, определяя, какое направление им теперь следует избрать, поскольку Кэшел еще плохо ориентировался в этой веренице улиц. — Думаю, если мы пойдем…

Несколько прохожих остановились, с любопытством наблюдая за происходящим. Кэшел и Теноктрис не делали ничего из ряда вон выходящего, так же как и куры, копошащиеся на крестьянском дворе, но все же в их действиях проскальзывало что-то необычное. А в Вэллисе, как и в других местах, где бывал Кэшел, всегда находились люди, которые обожают смотреть на то, что делают другие, вместо того чтобы самим чем-нибудь заняться.

Минуя зевак, к ним подошел крупный мужчина с гладко выбритым лицом. Несмотря на лысину, светившуюся на голове вместо волос, выглядел он молодо. На незнакомце была шерстяная туника плотной вязки, черного цвета, с белой поперечной полосой на груди. Застывшее его лицо не выражало ни злости, ни волнения, ни других чувств, которые свидетельствовали бы о том, что мужчина готов выйти из себя, если что-то пойдет не так, как ему хочется.

— Ты здесь главный? — спросил он у прораба. — Ты всем этим заправляешь? Хочу купить эту груду камней. Я заплачу…

Рабочие лишь перевели взгляды с незнакомца на Теноктрис и Кэшела — ситуация грозила измениться не в их пользу.

Кэшел опустился на корточки и сел на камень, зажав его между ног, вместо того чтобы бросить назад в кучу булыжников. Затем вновь встал, крепко сжал посох в руках и стал ждать, что будет дальше.

Незнакомец взглянул на Кэшела и Теноктрис. Потом перевел взгляд на кусок статуи и поднял глаза.

— Полагаю, ты взял то, что принадлежит мне, парень. — За его вежливым обращением ощущался гнев. — Если не возражаешь, я заберу камень.

— Это не твое, — ответил Кэшел. Теноктрис стояла за его спиной, но он не знал, где именно. Молодой человек надеялся, что волшебница поняла, как обострилось положение и к чему это может привести. — Я купил его, честно заключив сделку.

— Ну что ж, — произнес незнакомец и, оценивающе посмотрев на Кэшела, достал кошель из-за шелкового пояса. — Тогда я его перекупаю.

— Нет, — хрипло сказал Кэшел. Руки его слегка дрожали от бездействия. Ему хотелось ударить незнакомца посохом в лицо и, схватив статую, броситься наутек.

Незнакомец извлек три золотые монеты и покрутил их в красивых ухоженных пальцах, чтобы всем было видно.

— Посмотри на это, приятель, — сказал он. — Они будут твоими, если ты мне отдашь кусок старого мрамора.

— Нет. — Кэшел чувствовал, что, если не отступится, случится беда, но не мог отказаться от камня, хотя и понимал, что нельзя держать статую в руках, так как незнакомец может наброситься на него с ножом.

Однако, вместо того чтобы напасть на Кэшела самому, незнакомец принялся перебрасывать золотые монеты с ладони на ладонь на глазах у прораба.

— Принесите мне тот кусок мрамора, — громко, чтобы его слышали все рабочие, сказал он, — и золото ваше. Каждый получит по монете!

Прораб нахмурился еще сильнее, чем раньше. Лоб его испещрили глубокие морщины. Стоявший рядом с ним долговязый рабочий со шрамом на лице схватил столб, поддерживающий строительные леса, и сделал шаг вперед.

— Анзи, Блем… — окликнул он своих приятелей. — И вы, ребята. Тут хватит денег, чтобы обеспечить нас на всю жизнь.

— Ты прав! — прошипел прораб и потянулся за молотком. Кэшел сделал шаг вперед и замахнулся посохом, целя в живот. Заметив это, прораб попытался отскочить. Он был не слишком проворен, но, возможно, этот прыжок спас ему жизнь. Ударом бедолагу отбросило к печи для обжига. Прораба стошнило съеденным завтраком и выпитым вином. Ударь Кэшел чуть сильнее, наружу вылезли бы и кишки.

Незнакомец проворно нырнул за кучу битого камня. Кэшел не обращал внимания ни на него, ни на кричавших зевак. Может, на крики и прибежит городская стража, но Кэшел на это не очень-то рассчитывал и не мог предаваться пустым надеждам, когда жизнь Теноктрис и его собственная находились под угрозой.

Рабочий, державший столб, ударил им Кэшела. Бамбуковая палка послужила бы нападавшему хорошим оружием, если бы тот умел с ней обращаться. Кэшел блокировал удар металлическим наконечником посоха, а другим концом ударил рабочего в бок. Хрустнули ребра.