Надежда Первухина - Не пытайтесь это повторить Страница 5

– Это пепел висельников, – сочла нужным пояснить Юля. – Лучше всего останавливает кровь. Сыпь на рану.

Я посыпала. Кровь действительно перестала течь, а края раны начали стягиваться.

– Хорошо, – кивнула Юля. – Теперь поставь банку на место и возьми мензурку с наклейкой «Кошачья урина».

Я повиновалась.

– Урина – это моча? – на всякий случай поинтересовалась я.

– Не береди душу, – слабо усмехнулась Юля. – Пакость, конечно, но при определенных заговорах ей просто цены нет. Смочи какую-нибудь тряпку. Да вот хоть мой носовой платок.

Я смочила уриной Юлин платок и стала, как она учила, протирать рану круговыми движениями, повторяя при этом: «Огонь-вода, исцелите меня, кровь-руда, остановись, в тело вернись, зло-беда, ступайте прочь!» После того как я проделала это трижды по три раза, Юлина рана затянулась, словно ее никогда и не было.

– Уже хорошо, – весело сказала Юля. – Рана зажила, и за то тебе спасибо. Но надо еще восстановить силы. Там в буфете бутылка с наклейкой «Цимлянское шампанское». Давай-ка ее сюда.

Я протянула шампанское, некстати вспомнив, что при жизни, особенно с метамфетамином, любила злоупотребить этим славным напитком.

Юля профессионально вскрыла бутылку и надолго к ней присосалась. На ее щеки вернулся румянец, руки перестали дрожать. Наконец она отбросила пустую бутылку и встала.

– Все, – сказала она. – Я в норме. Кстати, знаешь, как зовут того, кто хотел покуситься на тебя?

– Как?

– Овидий.

– Серьезно? Надеюсь, не тот самый.

– Не тот, конечно. Но тоже очень стар. Ему лет четыреста.

– Кто он?

– Воплощенный демон. Не слыхала о таких?

– Нет.

– Ему подобные есть в этом лучшем из миров. Возникают от связи демона с человеком. Он один из адептов секты Пожирателей трупов.

– Что это за секта? Впервые о такой слышу.

– А, секта как секта. Дрянь. Доктрина – поклонение женскому началу Тьмы.

– Адепты секты действительно пожирают трупы?

– Да. Во всяком случае, точно знаю, что они пожирают отдельные части трупов, например сердце и печень. По их учению, это придает им силу, которой обладал покойник. Примитивно, как поросячий визг. Этот Овидий – мерзавец каких мало. Так что в своем теперешнем существовании ходи с оглядкой. Он так просто от тебя не отвяжется.

– А ты? – Я незаметно перешла с «вы» на «ты», и Юлю это не обидело. – Ты получила рану…

– А, все нормально, – отмахнулась Юля. – Со мной он больше не будет связываться, потому что понял: я знаю Слово.

– Какое?

– Заветное-заповедное. Которое его уничтожает хотя бы на время. Жаль, что ты не ведьма. Впрочем, это еще можно исправить. А Овидий и его секта – твои первые враги, милая. Повторяю, ходи с оглядкой. Они будут охотиться за тобой. Но ты не унывай. У тебя теперь есть способности, которые помогут справиться даже с Овидием, будь он не к ночи помянут.

– И что же это за способности?

– Ты что, никогда не общалась с умертвиями? Ничего, теперь познакомишься. Во-первых, конечно, тебе дана огромная физическая сила. Руку там или ногу кому оторвать сможешь играючи.

Я хихикнула. Неплохое свойство! В смысле не хихикать, а руки-ноги отрывать. Я, конечно, существо мирное, но чем черт не шутит…

– Потом… Ты можешь проходить сквозь стены. Не разрушая их при этом, конечно. Можешь понимать язык птиц и зверей. Слышать мысли других умертвий. А если поднапряжешься, то и мысли живых.

– И это все потому, что я – мертвец?

– Да. Хочешь посмотреть на себя?

Юля подвела меня к зеркальной двери одного из встроенных шкафов.

Я с некоторым страхом взглянула на свое отражение.

И…

Увидела вполне симпатичную, стройную обнаженную девушку без всяких швов в области черепа и грудины. И еще. На голове у меня росли волосы! Пока что они топорщились как у ежика, но чувствовалось, что это только начало.

– Насчет твоих волос, – откашлялась Юля. – Я запустила специальную программку, они будут расти до тех пор, пока ты не скажешь: «Волосы, достаточно!» Не забудешь?

– Постараюсь. А почему зрачки у меня теперь вертикальные?

– Так и положено. Это отличительный знак всех умертвий. Кстати, ты еще и тени не отбрасываешь.

– Но тени не отбрасывают вампиры…

– И еще вы. Ладно, разговоры разговорами, а надо подобрать тебе какую-нибудь одежду. Не пойдешь же ты домой голой. И кстати, мне тоже нужно переодеться. Этот черт Овидий порвал мою лучшую рубашку!

– Юля, а разве я пойду домой?

– А куда же? – удивилась Юля.

– К родителям?

– Ну ты же с ними жила… Нет, я могу тебе предложить первое время пожить у меня, чтобы адаптироваться, но, по-моему, адаптация тебе не нужна.

– А как мои родители воспримут, что я теперь мертва?

– Ты забыла. Они это уже восприняли. Теперь они воспримут и то, что ты существуешь.

– Спасибо тебе, Юля.

– Не благодари. Идем-ка займемся любимым бабьим делом.

– Каким это?

– В тряпках рыться.

Мы вышли из операционной и оказались в давешнем коридоре. Юля подвела меня к одной из дверей:

– Это моя гардеробная.

Дверь открылась. Внутри комнаты зажегся свет. Я увидела крепящиеся к крашеным стенам металлические палки, на которых медленно раскачивались вешалки с самой разнообразной одеждой.

– Выбирай, – широким жестом предложила Юля.

В конце концов мы остановились на прямой черной юбке в пол, пепельного цвета блузке с черными кружевами, широком поясе, телесного цвета колготках и туфлях – лодочках на небольшом каблучке. Еще, конечно, было белье – скромное, но дорогое. От Виктории Саммер. Не знаете такую марку? Ничего, скоро узнаете. Это наш дизайнер. От нее без ума в Европе, а в России еще не распробовали, все кидаются на тряпки от Армани и Валентино.

– Выглядишь отлично, даже косметика не нужна. Кстати, волосы уже доросли до плеч.

– Пусть еще подрастут, – махнула рукой я, всегда мечтавшая о длинных волосах.

– Ну что ж, – сказала Юля, когда мы вышли из гардеробной, – осталось мне что-нибудь найти.

Она погремела вешалками и выбрала красивую рубашку поло. Когда она снимала с себя старую, рваную, в засохшей крови, то повернулась ко мне спиной. И я увидела шрамы, пересекающие спину этой прекрасной девушки-женщины.

– Юля! – ахнула я, не сдержавшись. – Кто тебя так?!

Она натянула рубашку и повернулась ко мне. Спросила удивленно:

– Ты о чем?

– Шрамы, – пробормотала я. – У тебя на спине шрамы. Ужасные. Откуда они? Кто тебя обидел? Я убью того, кто тебя обидел.

– А, ты об этом, – улыбнулась ведьма. – Это я сама себя обидела.

– То есть?

– Я занималась бичеванием. В смысле самобичеванием.

– Зачем?!

– Чтобы достигнуть религиозного просветления.