Вадим Соколенко - Заморская потеха Страница 5

Вердикт судьи от гостей был неумолим: штрафной удар по ситтеру принимающей стороны. Шум на поле и среди зрителей мгновенно затих.

Эльф направил тролля вперед, выбирая жертву, и остановился у чаши со щуплым, облезлым чёртом.

Чёрт мелко дрожал и неумело сжимал в руках палицу.

— Так и знал, что ситтеров тоже на тренировках не мешало погонять! — сквозь зубы процедил Кощей и закрыл глаза.

Эльф, с кривой ухмылкой на лице, направил свою дубинку по строго горизонтальной траектории, лишая противника возможности уклониться.

Чёрт не стал ожидать удара и сам выпрыгнул из укрытия.

Кощеева команда горестно охнула, а драконы противника, уловив момент, дружно «фаернули» по опустевшей чаше.

Чаша полыхнула кроваво-красным огнем, и неожиданно все увидели среди пламени хилое тело невесть откуда появившегося чёрта.

— Драконов на мыло! — гаркнул Горыныч. — Они ситтера сожгли!

Кощей отвернулся, чтобы противники не смогли увидеть его довольную улыбку: не подвел водяной, хороших чертей подобрал, прыгучих. Обещал: «Будут появляться как чёртики из табакерки. И на драконовы огоньки им плевать — с детства закаленные адским пламенем!»

Игру снова остановили.

Мавки не упустили возможности повторить танцевальный номер.

Илья с подбежавшими на подмогу Добрыней и Алешей нависали над мелкими судьями противника, добиваясь справедливого возмездия за покалеченного игрока.

Пострадавшего чёрта врачевала встревоженная Василиса. Чертяка приоткрыл один глаз, увидел, что рядом никого нет, и игриво подмигнул девушке. После чего снова состряпал страдальческое выражение, даже язык набок вывалил.

Штрафной пробила Баба-яга. И Горыныч не сплоховал — центральная чаша гостей ярко запылала, освещая ликующие лица Кощеевой команды и ее болельщиков.

Мавки повторили ритуал танца. Их появления уже ждали и встречали одобрительным ревом и свистом. В том числе со стороны команды «европейцев».

Как только игра возобновилась, всеобщее внимание к себе привлекли Дементий с Соловьем. Их пара во весь дух неслась в противоположную от противника сторону.

Причина такого поведения немедленно прояснилась: гном, сидевший в одной из чаш, пробкой вылетел оттуда и на «пятой точке» заскользил по полю. Его ногу плотно стягивала петля аркана, другой конец веревки тянулся к поясу Дементия.

— Горыныч, жги-и-и! — завопил Соловей.

И тройная огненная струя во второй раз за игру нашла такую желанную мишень.

Возмущенный рев в команде гостей однозначно свидетельствовал: быть драке.

Богатыри сразу же выстроились стенкой между враждующими командами, пытаясь разрулить ситуацию.

Сначала гости лишь орали и размахивали руками. Вот разбушевавшийся эльф-капитан схватил Муромца за отворот рубашки, прорычал что-то в лицо собеседнику и завершил тираду звонкой пощечиной.

В следующее мгновение он уже сидел на траве, очумело мотая головой и плюясь осколками зубов.

В гробовой тишине прозвучал отливающий металлом басок Ильи:

— Ты, ушастый, неправ! — и добавил гоблину: — А ты переведи: грубить у нас не полагается. А руки распускать — тем более!

Богатырь отвернулся от поверженного капитана и не увидел, как тот буравит его спину налившимися кровью глазами. Затем эльф перевел взгляд в сторону своих запасных игроков и выразительно провел ребром ладони по шее.

Команды разошлись на свои позиции.

Соловей не переставал хвастаться друзьям, как втихаря набросил аркан засмотревшемуся на мавок гному:

— Я сразу заметил, что он с них глаз не сводит. Будет знать, как на чужих девок пялиться!

Игра не успела возобновиться, а Кощей уже с удивлением отметил, что у нее появилось музыкальное сопровождение: эльфы из числа запасных достали откуда-то флейты и воздух наполнился тягучей, заунывной мелодией. От такой музыки опускались веки, наливались свинцовой тяжестью ноги, хотелось сеть посреди поля и забыть обо всем на свете…

В трех шагах от Кощея гарцевал на своем тролле капитан противников.

— Это ведь… магия… — прошептал Бессмертный, но эльф его услышал.

Он со злобной, уродливой от недокомплекта зубов улыбкой громко произнес на довольно правильном русском:

— Да, магия! Но ведь ее творят не на поле. Так можно! А ты не знал? — и ринулся на соперника.

Кирьяну лишь ценой неимоверных усилий удалось спасти своего «всадника» от шквала обрушившихся ударов.

Сам Кощей понимал: поединок на равных превратился в безнаказанное избиение. Игроки его команды напоминали осенних мух. Сквозь кровавый туман в глазах Бессмертный видел, как вылетели по очереди из насестов крайние черти, как над полем полыхнули огненные полосы и две чаши превратились в факелы.

Как Соловей выронил палку, обнял за шею Дементия и тщетно пытался свистеть.

Как у последней, пока сбереженной, чаши сбили с ног чугайстера и тот лишь навалился всем телом на Варвару, изо всех сил пытаясь уберечь ее от чудовищных ног троллей…

— Затопчут, гады! Илю-ю-ю-юша! — раненой птицей билась мысль в мозгу Кощея.

Илья Муромец стоял как истукан в центре поля, уставясь в одну точку пустыми, ничего не выражающими глазами.

А вот у Горыныча в глазах застыла тоска и немой вопрос: «Что делать?» Затем Змей в который раз скользнул взглядом по жестоко избиваемому Янко, растерянному Кощею, лежащему без признаков жизни Соловью — и его сомнения сменились дикой необузданной яростью.

Огненный шквал Горыныча на этот раз предназначался не чашам. Он буквально смел эльфов-музыкантов, мгновенно оборвав плавные переливы магической мелодии.

И над полем раздался долгожданный, наполненный невероятной усталостью, но всё же достаточно громкий выкрик очнувшегося Муромца:

— Отды-ы-ы-х!

— Я сразу понял — хана! Спасло то, что у меня головы по очереди от ихней симфонии чумели — хоть одна да соображала. Всё равно не придумал ничего получше, как этих музыкантов чуток поджарить.

— Ты, Змеюшка, молодец, всё правильно сделал. Вне поля магия, видите ли, разрешена! Значит, и огнем вне поля можно баловаться. Ты хоть все дудки сжег?

— Кажись, нет. Те, у кого адский инструмент остался, теперича за чаши попрятались. Думают, там их не достану. Ничего, наши чертяки метнулись за балалайками. Еще увидим, под чью музыку плясать будем…

Кощей со Змеем умолкли. Каждый понимал: игроки их команды находятся на грани физического истощения. Это в лучшем случае. Янко вообще еле двигался, возле него хлопотали Варвара с Василисой. Соловей очухался довольно быстро и теперь расхаживал, заложив руки за спину и бормоча что-то себе под нос.