Стив Перри - Цена победы Страница 5

Возчик злобно заворчал и тяжело взмахнул кулаком в перчатке. Неуклюжее движение оказалось столь мощным, что беловолосый слетел со своего места и шмякнулся на слежавшийся снег. Панхр же немедленно водрузил капюшон на место, однако любой случайный свидетель успел бы понять причину столь неожиданной вспышки.

У Панхра было лицо зверя. Волчья морда. Там, где у человека красуется нос, выступало хищное рыло. Когда монстр оскалился в ярости, появились длинные, острые зубы, созданные, чтобы рвать плоть. А еще, вдобавок к рылу и глубоко посаженным звериным зенкам, рожа сплошь покрыта жесткой щетиной. Скорее шерстью, нежели человеческими волосами.

Когда быки медленно затормозили, Панхр навострился было прыгнуть с козел на упавшего, но тут властный голос, подобный удару бича, прорезал морозный воздух:

- Панхр! Стой!

Человек с волчьей мордой застыл на месте, будто оглушенный.

Из-за полога появился третий мужчина. Он казался полной противоположностью светловолосому, что барахтался в снегу рядом с фургоном, силясь подняться. Смуглый, с волосами цвета воронова крыла; длинные усы опускаются значительно ниже квадратного подбородка. Плащ не мог скрыть ширины плеч, и там, где позволяли увидеть рукава, мышцы предплечий устрашающе перекатывались, когда черноусый сжимал кулаки.

Белобрысый тем временем наконец поднялся:

- Я расквашу твою волосатую харю!

Смуглый бросил свирепый взгляд на блондина:

- Помолчи, Крэг!

Взбешенный Крэг сверкнул глазами на говорящего, но затем отвел взор, сделав вид, что поглощен осмотром пятен прилипшего снега на своем плаще. Он принялся сосредоточенно счищать снег и ни слова не возразил на приказ придержать язык.

Панхру смуглолицый приказал:

- Ты не должен бить Крэга. Я накажу, понял? Я здесь хозяин!

Панхр кивнул.

- Повтори!

Волкоглав пробормотал вполне членораздельно:

- Дэйк - хозяин.

- Хорошо.

С этими словами Дэйк взмахнул тяжелым кулаком и с силой ударил волкомордого в грудь, сбросив его с фургона прямо на ухмыляющегося Крэга. Ухмылка тут же исчезла, когда тяжелая туша волкоглава вновь опрокинула бедолагу в снег.

- А ты больше не дразнишь Панхра, - закончил Дэйк.

И скрылся внутри фургона, оставив своих спутников лежащими на холодной земле.

Внутри фургон выглядел даже больше, чем снаружи. Здесь располагались широкие скамейки, а за ними по обе стороны находились запертые сундуки.

Еще оставалось достаточно места, чтобы улеглась спать дюжина здоровых мужиков. Тро, женщина-кошка, и Саб, мужчина с четырьмя руками, с опаской поглядывали на хозяина, когда тот уселся в мягкое кресло, предназначенное только для него. Он мрачно посмотрел на слуг. Ни у кого во всей Коринфии и Заморе, или даже в Кофе, не было такого собрания уродов, как у него, но Дэйк все равно терзался всепоглощающей мукой алчности. От кошки у Тро было столько же, сколько у Панхра - от волка. Однако под мехом тело у потаскушки абсолютно женское, и немало мужиков с готовностью платили за удовольствие потискать и попользовать кошкозадую. Дэйк и сам не брезговал, хотя последнее время что-то пореже распалялся страстью к пушистым прелестям Тро.

Вторая пара рук Саба была меньше первой, но он владел и теми и другими и всегда притягивал желающих платить за то, чтобы поглазеть на него. И все же с недавних пор толпы зевак поубавились, и балаганщик понимал: ему необходимо отыскать какой-нибудь сногсшибательный феномен, этакого сверхурода, ужасающую страхолюдину или нечто уморительное.

Со своими зачаточными познаниями в магии и этой коллекцией уродцев голодать, конечно, не придется, однако Дэйк мечтал стать главным шутом какого-нибудь короля, чтобы иметь достаточно денег для удовлетворения своей основной мечты: порождать и выращивать все более и более странных тварей, стать мастером гротеска, с дюжинами, возможно сотнями, монстров - существ, доселе не виданных глазами человеческими. Он знал, что есть чародеи, способные сотворить такое единым мановением руки, но Дэйк владел магией низшего порядка и не питал надежд когда-нибудь сравняться с этими кудесниками. Нет, он мог наколдовать лишь всякие мелочи, но великим чародеем ему не стать. Зато он мог стать великим собирателем чудес.

Ходила молва, будто где-то у дороги на Шадизар обитает племя великанов. И те же болтуны вещали о живущем там же поблизости карликовом народе, где взрослые не выше человеческого младенца. Хотя карлики были явлением обычным, но про этих крошечных человечков говорили, будто они вдобавок цвета древесных лягушек. Добавь Дэйк пару таких существ к своей коллекции, это бы сильно увеличило его шансы обрести покровителя. Именно поэтому он и следовал сейчас по направлению к Городу Воров. У него даже была грубая карта, приобретенная у достойного представителя пьяного сброда в захудалом трактире у городской стены Кордавы. Оборванец пропился до последнего, и предложенная Дэйком бутылка заставила его расстаться со своим сокровищем. За несколько медяков Дэйк получил координаты места, где он может добыть несколько чрезвычайно ценных экземпляров для своей коллекции. Разумеется, никогда нельзя сбрасывать со счета возможность того, что карта эта фальшивая и не стоит даже овечьей кожи, на которой начертана, но Дэйк все же так не думал. У него был нюх на такие дела, а бережно хранимая карта, сотни раз складываемая и раскладываемая за долгие годы, имела вид абсолютно подлинный. И коли так, это стоящее приобретение и куда дешевле цены, которую он был готов предложить.

Мысль о том, что подобной сделкой ему удалось одурачить ближнего своего, пусть даже такого горького пьяницу, а также реальная возможность заиметь богатого покровителя несколько ободрили Дэйка, во всяком случае он почувствовал некий прилив удовольствия, что тут же сменился желанием иного вида. Он улыбнулся женщине-кошке и кивнул в сторону большой кровати, которую было позволено занимать только ему - за исключением тех моментов, когда он приглашал кого-либо разделить с ним ложе. Как, например, сейчас.

Тро вздохнула, встала и направилась в сторону кровати.

Дэйк пошел к ней и засмеялся, увидев, как воротит лицо Саб. Четверорукий был влюблен в женщину-кошку, так же как она в него, но ни тот, ни другая не догадывались, что Дэйк знает об этом.

Какая жалость. Никого их желания не волнуют. Они же не люди, они уроды. Имеет значение только то, чего желает сам Дэйк, ибо он хозяин, разве не так?

Когда солнце дважды полностью обошло небосвод, а луна тоже дважды омыла мир своими лучами, фургон прибыл к месту, где обитатели повозки вынуждены были свернуть с хорошей дороги.