Тимур Ибатулин - Ветер.Ах, этот Икстлен…или « Баловство с магией» Страница 5

Если охотник, с другой стороны, хочет быть замеченным, то все, что он должен делать, заключается в том, чтобы встать на вершине холма в сумерках, и сила будет следовать за ним и искать его всю ночь. Поэтому, если охотник хочет всю ночь путешествовать или если он хочет оставаться бодрствующим, он должен сделать себя доступным ветру.

5. — Искусство охотника состоит в том, чтобы быть недостижимым, — сказал он, — в случае с блондинкой это значило бы, что ты должен был стать охотником и встречать ее осторожно, не так, как ты это делал. Ты оставался с ней день за днем, пока единственное чувство, которое осталось, была скука, правда?

Я не отвечал. Я чувствовал, что ответа не требуется. Он был прав.

— Быть недостижимым означает, что ты касаешься мира вокруг себя с осторожностью. Ты не съедаешь пять куропаток, ты ешь одну. Ты не калечишь растения только для того, чтобы сделать жаровню. Ты не подставляешь себя силе ветра, если это не является оправданным. Ты не используешь людей и не давишь на них, пока они не сморщиваются в ничто, особенно те люди, которых ты любишь.

— Я никогда никого не использовал, — сказал я искренне.

Но дон Хуан утверждал, что я это делал, и поэтому я могу теперь тупо утверждать, что я устал от людей, и они мне надоели.

— Быть недоступным означает, что ты намеренно избегаешь того, чтобы утомлять себя и других, — продолжал он. — это означает, что ты не голоден и не в отчаянии, как тот несчастный выродок, который чувствует, что он уже больше никогда не будет есть и поэтому пожирает всю пищу, которую только может, пять куропаток.

Дон Хуан определенно бил меня ниже пояса. Я засмеялся, и это, казалось, доставило ему удовольствие. Он слегка коснулся моей спины.

— Охотник знает, что он заманит дичь в свои ловушки еще и еще, поэтому он не тревожится. Тревожиться значит становиться доступным, безрассудно доступным. И как только ты начинаешь тревожиться, ты в отчаянии цепляешься за что-нибудь. А как только ты за что-нибудь уцепился, то ты уже обязан устать или утопить того или то, за что ты цепляешься.

6. Охотник пользуется своим миром с осторожностью и с нежностью, вне зависимости от того, будь это мир вещей, растений, животных, людей или силы. Охотник интимно обращается со своим миром, и все же он недоступен для этого самого мира.

— Это противоречиво, — сказал я. — он не может быть недоступен, если он там, в своем мире, час за часом, день за днем.

— Ты не понял, — сказал дон Хуан терпеливо, — он недоступен, потому что он не выжимает свой мир из его формы. Он касается его слегка, остается там столько, сколько ему нужно, и затем быстро уходит, не оставляя следов.

7. — Поступки есть сила, — сказал он, — особенно тогда, когда человек действует, зная, что эти поступки являются его последней битвой. Существует особое всепоглощающее счастье в том, чтобы действовать с полным сознанием того, что этот поступок вполне может быть твоим самым последним поступком на земле.

Вовка переглянулся со Светой.

— Ты поняла?

— Не очень. Хотя, в заглавии слово «книга» написано с большой буквы. Значит, человек считает, что это очень важная книга, и суждение о жизни интересное.

— Книга тайн, — добавил Вовка, весело и невпопад.

— А что на обороте?

— Это Путешествие в Икстлен, — пояснил Вовка, — книжку Карлос Кастанеда написал, это, наверное, из этой книжки кто-то для себя главные мысли выписал.

— Да нет. Я спрашиваю, что на обороте листа?

Вовка недоуменно перевернул бумагу. На обратной стороне тоже были строчки, но другим почерком.

— Смотри, как затерты буквы, наверное, этот листок давно живет в твоей книге!

— Да не моя она! У Ирины Константиновны нашел на полке. Сережка давно советовал почитать Кастанеду, а тут сама «в руку прыгнула». Ты права, судя по почерку и потертости букв на обороте, писали в разное время различные люди.

Вот о чем говорили строчки:

Основные мысли по Икстлану.

Остановить сознание, позволяя миру двигаться дальше (в его изменении вариантов реальности).

Стереть свою историю личности (постепенно «напустить тумана» в информации окружающих о тебе — никто тебя не знает и ты себя не знаешь, а значит способен на «невозможное»).

Способ восстановления сил: Найти (по внутреннему наитию) небольшой плоский холм, лечь на живот, головой на восток. Несколько минут сна восстановят силы.

Выкинуть из головы собственную значимость (нельзя уходить от ситуации, если все складывается не так, как ты хочешь — это не гордость и характер, а проявление слабости и мнительности).

Настрой на общение (на равных и с симпатией) с живым и «неживым» миром рождает понимание магии мира — начинаешь видеть реакцию на тебя каждого элемента мира (не важна связность или бессвязность речи, не важен язык).

Если ты, что-то берешь у Мира, поедаешь, или убиваешь чтобы поесть — надо извиниться и объяснить, что когда-то сам станешь пищей для растений и животных — Мирединое целое. Каждый элемент живой или нет — ВАЖЕН!

Если ты хочешь чтоб тебе ответили: растение, стихия, Мир, — говори с ними с симпатией, на равных, не зажимаясь (Значит: откровенно, вслух, не стесняясь окружающих).

Человек должен воплощать свои решения до конца, и полностью нести ответственность за любые свои решения (человек должен знать, почему он это делает, и не иметь ни каких сомнений и сожалений — дословно: «…принимать ответственность за свои решения означает, что человек готов умереть за них».

«… нет маленьких или больших решений. Есть только те решения, которые мы делаем перед лицом нашей неминуемой смерти.»).

«Видеть» невидимое можно боковым зрением (надо скосить глаза и разглядывать, если неожиданно что-то заметил не поворачивать голову, а продолжать неподвижно разглядывать. Раздвоив (скашиванием глаз) изображение надо научиться по желанию рассматривать каждое по отдельности — самое главное всегда происходит между изображениями).

Брать у жизни не больше, чем необходимо для жизни (это сложно, чувству меры надо учиться).

Изменить распорядок жизни — только жертва ходит строго заведенными тропами, и ест в строго отведенное время.

(допишу позже).

Света дочитала быстрее, и теперь с интересом наблюдала за сменой эмоций на лице друга. В глазах его отражалось не только море, но все тайны мира, нежданно постигнутые и теперь невесомо ускользающие.