Оксана Панкеева - Песня на двоих Страница 50

— Да сдался он вам, пусть не платит, если не хочет, — недобро усмехнулся министр безопасности короны. — Наберет долгов до конца года, а потом пришлем за недоимками комиссию казначейства — опишут имущество и взыщут с процентами. Генерал с радостью эту комиссию сопроводит, а то на дорогах сейчас неспокойно, сборщиков налогов часто грабят, причем частенько это делают те же люди, которые за несколько часов до того свои налоги уплатили…

Лауренсио да Коста приободрился и встрепенулся, как молодой петушок перед ответственным петушиным делом.

— Нам угрожают! Более того, кажется, нас вызвали сюда специально, чтобы вульгарно ограбить!

— А намек был адресован мне? — уточнила донья Хосефина Сан-Барреда, немолодая, крепко сбитая бабенция, похожая на базарную торговку. Причем сходство это за ней отмечалось смолоду, и как-то облагородить имидж не помогали ни элегантные наряды, ни образование, ни героические попытки бросить курить и похудеть, которые она предпринимала еженедельно на протяжении всей жизни. — Вернее моему патрону, дону Орасио? Понятно, почему его величество никак разбойников на дорогах не выведет. Должен же кто-то грабить сборщиков налогов, чтобы потом можно было все валить на оппозицию.

— Судя по тому, что дон Орасио не явился лично, намек был справедлив, — не унимался полковник Сур.

— Патрон имеет все основания опасаться за свою жизнь, поэтому он не ответил на ваше приглашение. Как мне кажется, он не ошибся. Нам действительно устроили подлую, коварную ловушку. Вам легче, дон Лауренсио, вас только ограбят. Остальных, боюсь, просто убьют, так как лично у меня нет денег по два раза налоги платить, да и у этих господ тоже. — Она красноречиво повела мундштуком в сторону представителей «пассивной» оппозиции.

Лидер Союза Предпринимателей и глава ордена Истинного Христианского Пути согласно кивнули.

— Какие бедные у нас политики, последнюю корочку доедают, — опять не удержалась госпожа министр, столь же острая на язык, как и ее покойный папенька, любимый шут дядюшки Ринальдо. — Без соли.

— Так нас же заграничные хозяева не подкармливают, — не смолчала донья Хосефина.

— Так уж и нет? — Министр безопасности короны обличающим жестом указал на Союз Предпринимателей. — Из вашей штаб-квартиры голдианские консультанты не вылезают даже на перекур! А ваш орден, — грозный указующий перст переместился в направлении священников, — и вовсе организация международная.

Слушать эту грызню королю всегда было тошно, а отягощенная последствиями вчерашней вечеринки, она раздражала и вызывала самые кровожадные помыслы. Он едва дождался условного знака от придворного мага, так переполняло его желание запулить в уважаемых оппонентов огненным шаром. Когда же да Коста опять открыл рот, чтобы выдать очередную сентенцию о преследовании инакомыслящих, а мэтр Максимильяно как бы невзначай свернул в трубочку какой-то документ, Орландо с удовольствием рявкнул, надеясь, что это у него получится хотя бы наполовину так же внушительно, как у Шеллара:

— Молчать всем!

Эффект превзошел все ожидания. Хотя по мощи голоса королю Мистралии трудно было равняться с ортанским коллегой, гудящая струя пламени, пронесшаяся над головами сидящих, была убедительнее любого окрика.

— Не выводите его величество из себя! — быстро вставил мэтр Максимильяно, делая вид, будто столь материальная вспышка королевского гнева является для него неожиданностью. — Эмоциональное состояние оказывает непосредственное влияние на степень контроля Силы.

— Вас это тоже касается, уважаемый мэтр! — не понижая голоса, огрызнулся Орландо, поднимаясь с места и опираясь сжатыми кулаками о стол. Вот ведь незадача, когда так делал Шеллар, получалось монументальное зрелище, а у него самого — жалкая пародия, с его-то непрезентабельным ростом… — А вас, господа, я прошу уяснить одно. Вы можете сколько вам будет угодно выступать с речами, строить из себя спасителей отечества и прочей дурью развлекаться, никто вас за это не преследует. Но налоги надо платить, в противном случае вы законные клиенты дона Хуана. — Он кивнул на министра правопорядка, который молча наклонил лобастую бритую башку. Дон Хуан был человек простой, грубый и фантастически невоспитанный, из-за чего в официальных ситуациях старался по возможности не высказываться вообще, во избежание скандалов и недоразумений. — Если кто забыл, мы уже третью луну живем по старым королевским законам, согласно которым уклонение от уплаты налогов является уголовным преступлением. Приравнивать его к государственной измене додумались чокнутые попы, которым так усердно лизали задницы донья Хосефина со своим сволочным братцем. Все изменения, сделанные в законах за последние двадцать лет, ныне там же, где и сами законодатели. Вы, господа, не жертвы убеждений, а обычные уголовники!

— Ваше величество! — испуганно перебил казначей. — Стол!

Король поспешно оторвал руки от стола и похлопал ладонью по дымящейся папке с бюджетом.

— Задолженность погасить в течение трех дней, — все так же зло, но уже немного тише добавил он. — И мне начхать, кабальеро да Коста, признаете вы себя моим подданным или нет! Можете ходить по площадям и объявлять себя богом, если желаете, но налоги чтобы были уплачены! Иначе взыскивать их действительно придется силой, у некоторых министров давно руки чешутся.

— Не увлекайтесь, ваше величество, — с ленивой небрежностью заметил Одноглазый Астуриас, единственный, кроме придворного мага, человек в зале, сохранивший спокойствие. — Вам хочется новой гражданской войны? У вас хватит на это силенок?

— Не будет новой войны. — Голос короля вдруг снизился до зловещего шепота, заставившего отважных оппозиционеров оцепенеть от внезапного ужаса. — Я не буду больше жертвовать жизнями своих верных солдат из-за какого-то возомнившего о себе ничтожества. Если вы только посмеете оказать вооруженное сопротивление, в ваших владениях случится либо маленькое локальное землетрясение, либо небольшое извержение вулкана, который вырастет точно под вашим замком. Вы поняли?

Разгневанный повелитель Мистралии стукнул кулаком по столу, и в тот же миг все здание содрогнулось, словно от близкого взрыва, задребезжали стекла, а со стены позади его величества рухнул портрет основателя династии.

— Ваше величество, извольте держать себя в руках! — переполошился придворный маг. — Не надо так гневаться, господа уже осознали свою неправоту, и вопрос можно будет решить мирным путем.

Упомянутые господа по-прежнему сидели, не решаясь шелохнуться, словно парализованные древним непреодолимым ужасом, с каким их первобытные предки когда-то взирали из пещеры на грозовое небо. Наверное, так и надо было. Наверное, только так и можно было напугать обнаглевшую оппозицию — перенести арену спора в такую плоскость, где господа бессильны будут что-либо возразить, так как даже не знают, что именно можно возразить силам стихий… И немного додавить направленной эманацией страха.