Сурен Цормудян - Когда завидуют мертвым Страница 50

Потрясенный увиденным Сквернослов, медленно мотал головой.

– Зачем же головы резать, – бормотал он, обращая свой вопрос в никуда.

– Армаген говорил, что у каждого народа свои традиции, – усмехнулся Аксай, – вот вам, пожалуйста. У некоторых есть и такие. Там дальше, на улице Пилюгина притормозите, я покажу где. Там дозор у фашистов. Надо им сказать, что тут духи в районе. Пусть облаву устроят.

– Я не понял, вы с фашинами в союзе? – удивился Яхонтов.

– Общаемся. Мы со всеми общаемся. Мы же сталкеры. Подкину им информацию.

– Но вы же сами только что говорили о вражде. О том, что это плохо! – Варяг негодовал.

– А как ты хотел? С волками жить, по-волчьи выть. Ничего дурного в том, что мы руками фашистов подчистим Москву от всяких тварей, не вижу.

– И они, послушав тебя, пойдут устраивать облаву! Они же не будут разбирать, кто духи, а кто нет! Всех кто под руку попадет, на столбах развешают! А если бы им попал ваш товарищ Армаген? Вы что же это творите?

– А Армаген сам фашист, – засмеялся Сабзиро, – глянь на каску его.

– Чего ты ржешь, Сабитов? – Яхонтов уставился на сталкера, – Ты же татарин, они и тебя повесят за милую душу!

– А у меня внешность славянская. – Сабзиро невозмутимо пожал плечами, – Среди фашистов и татары есть.

– Слушай, мил человек, – Аксай приблизился к Яхонтову, – Ты чего это расшумелся? Предлагаешь все оставить как есть? Эти звери обезглавили людей и ладно? Пусть живут?

– Но ведь ты сам потакаешь той вражде, которую недавно проклинал. Хочешь избавиться от бандитов, давай развернемся и сами их поищем. Трупы свежие. Головорезы недалеко. Верно?

– Мы сталкеры, а не чистильщики. Это не наша работа. Я же говорил тебе. Наш столичный колорит будет вам поначалу непонятен. Потом многое поймете. А сейчас успокойся. Просто так надо.

Варяг зло посмотрел на командира сталкеров, затем обратился к Армагену:

– А ты чего молчишь, Хачикян?

– А я согласен с Аксаем. Надо дать фашам наводку на духов. Если хочешь знать, то среди кавказцев и азиатов в Москве есть отряд «Ирбис». Они ловят своих земляков за преступления перед местными и отдают их на расправу чистильщикам, казакам черносотенцам и даже фашинам. Сами очищают свои расы от всякого отребья.

– А братья славяне свою расу от отребья очищают? – язвительно заметил Варяг.

– Очищают, – кивнул Аксай, – Тут у нас чистильщики-истребители и казаки, что-то вроде полиции. Они и очищают. Тормози у этого дома! – сталкер хлопнул по плечу сидящего за рулем космонавта.

Высокое жилое строение стояло торцом к дороге. Барс и Аксай выбрались из лунохода через шлюз и отправились к этому дому.

– Неправильно это все, – вздохнул Яхонтов, глядя им в след. – Ой, как неправильно.

– Да ладно. Лучше всего со зверьем может справиться только зверье. Пусть фашисты порезвятся. – Махнул рукой Сабзиро.

– Знаешь, когда Гитлер напал на нашу страну, в Советском союзе были такие, кто был обижен на тогдашнюю власть. Они, наверное, тоже любили родину и свой народ, но грузина Сталина, мингрела Берию и евреев-комиссаров считали зверьем, и потому помогали оккупантам. А оккупанты жгли города и деревни. Убивали и насиловали. Всех. И женщин и детей и стариков и русских и нерусских. Но это все ерунда. Главное, пусть фашисты порезвятся. Так?

– Слушай, Варяг, я же говорил. Здесь есть и нерусские фашисты. Это в некотором роде баланс сил, – начал говорить Армаген.

– Баланс сил? Баланс сил говоришь? И этот баланс достигается взаимным истреблением? Давным-давно в мире существовал баланс сил. И этот баланс заключался в ядерных боеголовках ведущих держав мира. Ну и что вышло? Ты об этом балансе? А о каком балансе сил думали те, кто нажал на кнопку? А? Знаешь, Армаген, те отморозки, что режут головы, это волки. Фашины, тоже волки. А вы, все остальные, просто бараны.

– Ну а ты что предлагаешь?! – не выдержал Хачикян и тоже завелся.

– Я предлагал вернуться, найти и убить духов. А фашисты сейчас устроят просто охоту на ведьм.

– Да бред это, понял! Мир таков и мы должны поступить именно так как сказал Аксай! Так устроен мир, понимаешь?!

– Мир таков, каким мы его делаем. И только. А вы руки умываете. Один такой умный руки уже умыл. И Христа после этого распяли, между прочим.

– Я мусульманин, – равнодушно пожал плечами Сабитов.

– А ты Коран открой и почитай повнимательнее. Может, найдешь упоминание о пророке по имени Исса? Угадай кто это.

– Где я Коран найду? Я только про Мухаммеда слышал. А что за пророк Исса?

– Это и есть Иисус!

Николай слушал этот спор и чувствовал, как у него начинает болеть голова. Он не понимал сути этого спора. Не мог понять кто тут прав, хотя его знакомство с Варягом с самого детства, конечно, могло послужить принятию точки зрения Яхонтова, но Васнецов отчего-то не мог согласиться ни с кем из спорящих. Сейчас Варяг говорил как ярый противник убийств, но совсем недавно он хладнокровно расправился с людьми в старом вагоне, что в свою очередь привело к убийству невинной и больной девушки. И убил ее он, Николай. Тогда Яхонтов, успокаивая его, говорил что-то о необходимости. О грядущих жертвах на их пути, но почему сейчас ему не остаться при той точке зрения? Что если и тут у этих людей необходимость? Ведь они действительно ничего не знали о том, как живут люди в Москве. И идея вернуться и устроить охоту на головорезов была противоречивой. Васнецов хотел уже, было напомнить Яхонтову об их важной миссии, которая не позволяет отвлекаться на посторонние события. Однако он решил промолчать, помня наказ командира не упоминать о путешествии на Аляску и про их странный вездеход говорить, что это машина, сделанная еще до войны по заказу одной крупной нефтедобывающей компании для геологоразведчиков в Сибири, а не какой не луноход. Николай промолчал, но его непонимание мотивации сталкеров и Яхонтова только крепли.

– В Коране есть Иисус? – Сабитов удивленно посмотрел на Армагена. Тот в ответ улыбнулся.

– Конечно, есть. Только он там не сын божий, а пророк. Все религии имеют общие корни. Как и люди. Я же говорил, что все люди братья. – Хачикян похлопал Сабзиро по плечу.

– А фашисты и эти ваши духи, тоже братья? – мрачным голосом спросил Сквернослов.

– Само собой. Только они братья, как Каин и Авель. Да если посудить и те и другие живут стаей и ненавидят тех, кто на них не похож. Ну, чем не братья? Но, Как Каин и Авель, – повторил эти странные имена Армаген.

– А кто это, Каин и Авель? – поинтересовался Николай.

– Э брат, ты совсем необразованный. Это дети Адама и Евы. Один другого убил. Вот с тех пор и воюют люди.