Голодная бездна Нью-Арка (СИ) - Демина Карина Страница 50

Желание любви — это еще не любовь.

И близко не любовь.

На лестнице Сандра щебетала с Кохэном. Она смотрела на него с восторгом и удивлением, и говорила, говорила… а еще сияла.

— Ой, вам, наверное, пора, — Сандра спохватилась. — А я тут вновь заболталась… я такая… извините…

На щеках ее вспыхнул румянец. И в этот момент Сандра стала чудо как хороша.

Тельма сама ею залюбовалась.

— Пора, — как-то странно ответил Кохэн и, наклонившись, взял тонкую ручку Сандры. Поднес к губам. — Но мы вернемся… обязательно вернемся. И мне бы очень хотелось увидеть, как вы поете…

Кажется, он не лгал.

Он молчал, пока спускался. И дверь открыл пинком, на ней, бессловесной, вымещая раздражение. И машину вел резко, нервно. Закурил бы, если бы курил.

— Она не совсем, чтобы влюблена, — сказала Тельма, еще сомневаясь, стоит ли вмешиваться в подобные дела. — Это ей кажется, что любовь, а на деле… она мечтала встретить…

— Принца?

Глухой голос. Чужой.

И улыбки нет.

Лицо Кохэна кажется неприятно нечеловеческим. Слишком острые черты. Слишком узкие и широко расставленные глаза.

Ухмылка эта.

Рубин в зубах.

— Принца, — согласилась Тельма. — Или просто человека, который бы ее полюбил…

— Я дам тебе досье. Скажи ей… скажи, что такого не изменишь. Идем. Пока Мэйнфорда нет, а то… не важно… если она откажется уехать…

— Откажется.

— Скажешь мне?

— Уже говорю.

— Ладно… не обращай внимания, со мною бывает… Город сегодня особенно беспокоен. Предчувствие на редкость поганое.

Тельма кивнула. Предчувствие? Пускай так. Вот у нее предчувствий не было никаких, ни поганых, ни… вообще никаких. Управление стояло, возвышалось серой громадиной над окрестными домами, которые рядом с этою башней гляделись еще более приземленными, нежели обычно. По асфальту расползлись грязные лужи. Небо затянули тучи, что было привычно. А в остальном…

Все как всегда.

Или все же…

— Идем? — Кохэн выбрался первым и дверцу открыл любезно. С тихим шелестом над головой Тельмы развернулся зонт. — Беречь велено…

Раз велено, то пускай.

А Мэйнфорд в Управлении так и не появился, но данное обстоятельство нисколько не расстроило Тельму. Напротив, она словно передышку получила, и знала, на что ее использовать. Благо, просить Кохэна не пришлось. Он сам принес в комнату, которая постепенно превращалась в личный кабинет Тельмы, пухлую папку.

— Читай. И… все это бездоказательно. Она не поверит?

Скорее всего.

И даже доказательства не убедят Сандру в том, что избранник ее — первостатейная сволочь. Но Тельма попробует. Попробовать она ведь может?

Донни Дескоро, прозванный Красавчиком, на свет появился в Нью-Арке, а потому, невзирая на то, что родители его прибыли с очередною Волной, мог искренне называть себя коренным жителем Нового Света. Что и делал.

В семье его, помимо самого Донни, было пятеро детей, и данное обстоятельство, похоже, несколько огорчало почтенного главу семейства, некогда успешного дельца, а ныне — одного из многих сотен беженцев, кому город дал прибежище.

Только прибежище.

Тельма никогда не задумывалась, каково это, поменять один мир на другой. Ее собственный просто уничтожили, но это было малою, личного свойства, бедой, тогда как гибель Старого света являлась воистину всеобщей трагедией.

Так, во всяком случае, писали газеты.

Агонизирующая земля убивала своих детей, а те, кому посчастливилось уцелеть, бежали, спасая жизни, но не имущество. И здесь, на другом краю океана, их встречали вовсе не радостно.

Пособие.

Продуктовые карточки.

Социальное жилье, за которое вычитают из того же пособия, а потому многие предпочитали селиться в землянках или норах, под мостами, на свалках… в Нью-Арке изрядно укромных местечек.

Отец Джонни начал пить, и спился быстро. Мать… что ж, она, похоже, была достаточно хороша собой, чтобы найти местечко в борделе. Там же оказались старшие девочки…

Обычная, наверное, история.

Виски.

Пыльца, которая дарила забвение. Падение, растянувшееся на годы. И тот же бордель — единственным шансом. Донни тоже побывал в нем, хотя данный факт собственной биографии отрицал наотрез. Но именно в борделе он, судя по оперативным данным, и познакомился с Гризли Гро, некоронованным королем Нью-Арка, чьи странные привычки, не слишком-то согласующиеся с воровскою честью, сделали его царствование на редкость коротким.

Донни успел ухватить свое.

И он же, похоже, сдал своего любовника конкурентам. А после возглавил остатки банды.

Тельма листала документы.

Серия вооруженных ограблений… арест сообщника… договор с прокурором во избежание петли. И смерть от той же петли в камере. Самоубийство, в которое никто не поверил.

Снова ограбление.

«Принцет-банк» назначает награду за голову наглеца, который…

…расследование.

…банковская охрана вскрыта изнутри.

…полиция выдвигает версию о наличии сообщника среди сотрудников банка.

…секретарь главы отделения покончила с собой.

Была ли она виновна, девочка-куколка с высокой прической и бровками, выщипанными в нить? На снимке она гляделась наивной.

Влюбленной.

Как и другая, которая перерезала себе вены в ванной… продавец ювелирного магазина, который был ограблен. Убиты двое охранников.

…третья.

И четвертая. Все похожи друг на друга, словно сестры, и не столько внешностью — блондинки и брюнетки, даже рыжая отыскалась — сколько выражением лица. Они жили в мечтах.

Наверное, полагали, что эта мечта вот-вот исполнится.

…затишье.

…отъезд из Нью-Арка, больше напоминавший бегство. Кольцо вокруг Донни сжималось, и среди людей его нашлось немало тех, кто был недоволен существующим положением дел. Донни был… осторожен, пожалуй, что осторожен, если протянул так долго. Хитроумен.

Опасен, как гадюка.

И чужд дну Нью-Арка.

Донни любил красивую жизнь. И частенько появлялся на Острове в компании новой подружки… правда, потом эти подружки исчезали, а куда — не известно.

…в Нью-Арке и вправду довольно укромных местечек.

Глава 24

Домой заезжать все-таки пришлось.

При солнечном свете машина Мэйнфорда гляделась еще более неказистой, чем обычно, да и сам он куда острее чувствовал свою чуждость этому месту.

Слишком аккуратному.

Правильному.

Продуманному в каждой своей черте.

Проклятье, оно все, от плавучих ресторанчиков, защищенных от непогоды куполами заклятий, до небоскребов в центре, напоминало Мэйнфорду матушкину гостиную. Стильно.

Великолепно.

Непригодно для жизни.

И он с облегчением перевел дух, оказавшись на той стороне Пролива. Не удержавшись, Мэйнфорд все же оглянулся: солнечный свет отражался в куполах, и сам Остров походил на огромную жемчужину, зажатую в черных цапах мостов.

У дверей Мэйнфорда ожидала стопка почты, среди которой выделялся пухлый желтый конверт, запечатанный алой лентой заклятья.

Надо же…

Он провел над конвертом ладонью, закрыл глаза, прислушиваясь к ощущениям.

Бумаги.

Просто бумаги.

Ни взрывчатки. Ни «пыльцы» нежданным подарком, ни свернутых проклятий, которым хватит и случайного прикосновения, чтобы зацепиться.

Надо же… давненько Мэйнфорду не посылали обыкновенных писем.

Конверт он вскрыл на кухне, и содержимое вытряхнул на стол, ради этого сдвинув коробку с засохшими останками пиццы в сторону. Наклонился. Понюхал листы… сосредоточился, пытаясь поймать тень опасного аромата.

Ничего.

Бумага. Чернила. И, кажется, кровь… нет, не его, что и понятно. В лаборатории выяснят, чья именно. Кто бы ни отправил бумаги — а обратного адреса на конверте Мэйнфорд не обнаружил — он весьма предусмотрительно отметил каждую страницу. Кровь как гарант безопасности?

Оригинальное решение.

Мэйнфорд бросил взгляд на часы: половина десятого. И Кохэн наверняка землю носом роет. А с другой стороны, раз в жизни имеет он право опоздать? У него, может, причина уважительная имеется…