Четверо: Дикая Охота - Валерия Снегирь Страница 50

— А я вот рада твоему возвращению, — томно произнесла Шестая, подпирая рогатую голову руками и мило улыбаясь. — А то хороших мужчин днём с огнём не сыщешь. Даже среди инкубов.

— Олдара! — рявкнул Седьмой Генерал, подрываясь со своего кресла. Суккуб заливисто засмеялась и похлопала своего супруга по руке:

— Сядь, милый. Я просто беспокоилась о том, чтобы другие женщины могли найти себе достойного.

Инкуб в непроницаемых доспехах тихо зарычал, но сел обратно, устремив невидимый из-за шлема взгляд на Райдо. Тот лишь дружелюбно оскалил клыки: не было причины ссориться с более надёжными союзниками.

Наконец, Владыка Хаоса вошёл в зал командования в своих привычных доспехах. Сейчас его вид не был таким болезненным. Кровавые Кристаллы вернули ему прежнюю строгость и холодность ума, о чём говорили сдвинутые в гневе к переносице брови и недовольно поджатые губы. Альрис сел на свой трон и окинул взглядом собравшихся.

— Я собрал вас в этот раз, чтобы обсудить дальнейшие планы, — проговорил он. — Четверо ускользнули от Дикой Охоты. Но мы теперь знаем, что они ослаблены. А значит, их легче будет поймать.

— И ты должен быть благодарен мне, отец, — хмыкнул Райдо. — Ведь это моя заслуга.

— Но Шестой удалось ослепить одного из них! — возмутился Восьмой Генерал. — А этот ублюдок всего лишь…

— Молчать! — рявкнул Владыка Хаоса. Его Генералы затихли, все, кроме Райдо, который чувствовал себя более чем уверенным. — Меня не волнует, чьи это заслуги. Мне важно, чтобы вы принесли мне их головы в знак нашей победы! — он ударил кулаком по столу. Многие из присутствующих покорно склонили свои головы, но Тринадцатый Генерал недовольно смотрел на своего приёмного отца. — Поэтому я хочу, чтобы ты, — он ткнул пальцем в Седьмого, — довёл это дело до конца.

— Слушаюсь, Владыка, — пробасил инкуб, покорно склоняя голову.

— А ты не хочешь узнать, отец, что думаю я на этот счёт? — поинтересовался Райдо. Альрис перевёл тяжёлый взгляд на него.

— А ты, сын мой, — заговорил Владыка Хаоса, — сможешь искупить свою вину передо мной, только принеся мне их головы. Раз ты так желаешь показать себя, я разрешу тебе немедленно выдвигаться на их поиски. Бери кого хочешь в свои помощники, но если ты вернёшься без трофея — твоя смерть будет долгой и мучительной.

В глазах Альриса остались только ярость и безумие. Он сдержит своё слово. Тринадцатый Генерал лишь оскалился в ответ.

* * *

— Тут хватит еды на день пути, — Яга протянула Вике свёрнутую в материю выпечку. Девушка поблагодарила травницу и сунула свёрток в свой заплечный мешок.

У них уже не было так много времени, сколько им хотелось. Виктория понимала, что следует торопиться, но у Бальтазара не до конца восстановились силы, чтобы мгновенно перенестись к цели. Придётся ехать верхом на нём столько, сколько потребуется. Отсюда до Орлета дня два пути.

— Вы уж поосторожней будьте, — прокряхтела Проводница, подходя к полке с зельями и отварами. — Дороги нынче опасные… Какое-то зло пробудилось.

— Известное зло, — девушка туго затянула мешок, чтобы оттуда ничего не выпало и надела его на спину. Порезанную епанчу она сунула в него же — ещё может пригодиться.

Яга передала ей ещё немного зелий, чтобы обрабатывать раны Хагалаза и унимать боль от проклятия, если она возобновится. После чего, когда путники уже забрались на коня, тяжело вздохнула и подошла ближе.

— Возьми это, дитя, — она взяла протянутую руку Вики в свои и что-то вложила в неё, плотно сжав ту в кулак. — Сбережёт тебя. Недоброе чую…

— Я справлюсь, — кивнула Виктория. — Спасибо вам. За всё.

— Двенадцать благослови ваш путь, — кивнула травница и отошла. Илва несмело помахала им рукой, и Вика отвела взгляд на дорогу, а после легонько сжала бока Бальтазара. Конь рысью направился по дороге.

Воздух стал ощутимее холодней, а высоко в посеревшем небе кружили вороны в ожидании своего кровавого пира. Путники ехали молча. Хагалаз всё думал о том, что было бы, успей он наложить на себя нужную защиту. Викторию же терзали нерадостные мысли и предчувствие недоброго.

Останавливаясь лишь чтобы дать немного коню отдохнуть и перекусить, к вечеру они достигли небольшого поселения, рядом с которым стоял Храм Двенадцати. Прекрасная в своей монолитности и чистоте постройка с высокой колокольней и витражными окнами внушала спокойствие любому, чей взгляд останавливался на ней.

Вика привыкла же к более… яркому виду храмов. Храмы Духов не были построены из камня, а из древесины мшельче-зарка. Эта же древесина использовалась для изготовления деревянных деталей оружия и доспехов из-за своей прочности и гибкости. Окрашенная в алый цвет, она использовалась для постройки Храмов Духов, символизируя своим цветом кровь — то, что связывало поколения, то, что связывало Духов с живыми.

Тем не менее, Храм Двенадцати был не менее почитаемым местом для неё. Вика остановила Бальтазара:

— Мы приехали, — сообщила она Хагалазу. — Здесь Храм. Попросимся на ночлег, а с утра выдвинемся дальше в путь.

— Прекрасно, — кивнул Повелитель Душ и дождался, когда девушка спрыгнет с седла, чтобы спуститься самому.

Конь тряхнул гривой, ткнулся носом в плечо хозяйки, а после шагом направился к настилу неподалёку. Виктория взяла Хагалаза за локоть и повела к Храму.

Внутри их встретил просторный зал с скамьями, на которых сидели прихожане и некоторые путники, тоже остановившиеся на ночлег. К ним подошёл один из священников, облачённый в традиционные белые одежды.

— Приветствую, дети мои, — произнёс он. — Что привело вас сюда?

— Наш путь был долог, — ответила Вика, продолжая придерживать Повелителя Душ за руку. — Мы можем остановиться на ночлег?

— Разумеется, — кивнул священник и указал рукой на зал. — Проходите.

— Вика, — Хагалаз приостановил её. — Найди Алтарь Шестого. Я бы хотел… медитировать.

— А как он выглядит? — удивилась девушка.

— Я провожу твоего спутника, дочь моя, — улыбнулся уголками губ священник и Виктория отстранилась от Повелителя Душ, позволяя увести его к нужному алтарю.

Сама девушка огляделась и неспешно прошлась вдоль стены, рассматривая витражные окна. А после остановила взгляд на алтарях. Хагалаз опустился перед одним из них на колени и скрестил руки на груди, склонив голову. Священник поправил свечи и после подошёл к другому молящемуся человеку у противоположного алтаря и о чём-то тихо заговорил с ним.

Вика внимательно пригляделась к убранству святынь и поняла, что на тех были выгравированы символы, олицетворявшие каждого из Двенадцати. Она подошла к тому алтарю, на котором были изображены серп и голубка, после чего задержала взгляд на