Маргарет Уэйс - Кузница души Страница 50

— Только не в Истаре, — поддразнивал гнома Танис.

— Так ведь даже каменные дома не устоят после того, как на них свалилась огромная гора! — отвечал Флинт, и непременно добавлял: — И все–таки там, в Кровавом море, даю голову на отсечение, какие–нибудь рыбки сейчас живут в очень неплохих жилищах.

В этот день Флинт не выходил из своего каменного дома, пытаясь навести порядок в том хаосе, в какой этот дом превратился. С тех пор как сюда переехал кендер, хаос был в порядке вещей.

Никто не мог предположить, что гном и кендер вообще способны ужиться вместе. Эти двое встретились в рыночный день. Флинт выставил свои товары на видном месте, а Тассельхоф, проходивший в тот день через Утеху по пути к очередному приключению, остановился у прилавка гнома, чтобы полюбоваться на один красивый браслет.

То, что случилось дальше, зависит от того, кто рассказывает. По словам Таса, он взял браслет, чтобы примерить, обнаружил, что он идеально подходит, и пошел искать продавца, чтобы спросить цену браслета.

По словам Флинта, он отошел вглубь палатки, чтобы промочить горло глотком–другим эля, и вернулся к прилавку как раз вовремя для того, чтобы увидеть, как Тассельхоф вместе с браслетом исчезает в толпе. Флинт сцапал за шиворот кендера, который тут же принялся громко заявлять о своей невиновности. Люди останавливались, чтобы посмотреть на все это.

Появившийся Танис Полуэльф прекратил их перебранку и разогнал толпу. Вполголоса напомнив гному, что подобные сцены не способствовали улучшению торговли, Танис убедил Флинта, что тот на самом деле не хочет увидеть кендера повешенным вверх тормашками на ближайшем дереве. Тассельхоф великодушно простил гнома, хотя Флинт и не мог впоследствии припомнить, чтобы просил прощения.

Тем же вечером кендер заявился на крыльцо дома Флинта вместе с бутылью отличного бренди, которое Тассельхоф якобы приобрел в Последнем Приюте и принес в знак извинения и мира. На следующий день Флинт проснулся с жестоким похмельем только для того, чтобы обнаружить кендера уютно и прочно обосновавшимся в спальне для гостей.

Что бы Флинт ни делал и ни говорил, он не мог заставить кендера уйти.

— Я слыхал, кендеры подвержены… э… как это называется?…тяге к странствиям, вот. Тяга к путешествиям. Думаю, ты скоро тоже ее испытаешь, — намекал гном.

— Не–а. Только не я, — жизнерадостно отвечал Тас. — Я с этим уже покончил. Вырос из этого, так сказать. Я готов осесть на одном месте. По–моему, получается очень удачно. Тебе нужен кто–то, чтобы приглядывать за тобой, и вот я тут! Мы перезимуем в этом милом домике, а летом будем вместе путешествовать. У меня, кстати, есть замечательные карты. И мне известны все лучшие тюрьмы…

После этого заявления Флинт запаниковал сильнее чем за всю свою жизнь, даже когда он был в плену у великанов–людоедов. Он отыскал своего друга Таниса Полуэльфа и попросил помочь ему либо выгнать кендера, либо убить его. К удивлению Флинта, полуэльф от души рассмеялся и отказался. По словам Таниса, жизнь рядом с Тассельхофом пошла бы на пользу Флинту, который жил слишком уединенно и консервативно.

— С кендером в доме ты останешься молодым, — сказал Танис.

— Ага, в таком случае я и умру молодым, — проворчал Флинт.

Живя с кендером, Флинт познакомился со множеством людей в Утехе, особенно близко — с городскими стражниками, которые, ища что–либо ценное, заходили прежде всего к Флинту. Вскоре шерифу надоело арестовывать Таса, который съедал больше, чем ему полагалось по тюремному пайку, постоянно таскал ключи из карманов охранников и не прекращал давать советы по поводу того, как можно было бы улучшить тюрьму. Наконец шериф последовал совету Таниса Полуэльфа и решил больше не арестовывать Таса, при условии, что тот останется под ответственностью Флинта. Гном неистово протестовал, но никто его не слушал.

Теперь каждый день, после утренней уборки, Флинт клал любые подозрительно незнакомые ему предметы, которые находил, на переднее крыльцо. После этого либо стражник подходил, чтобы их забрать, либо соседи, проходя мимо, просматривали их, ища те вещи, которые они «потеряли» и которые кендер заботливо «нашел».

Жизнь с кендером также заставляла Флинта быть активным. Этим утром он провел несколько часов в поисках своих инструментов, которые никогда не лежали на своем месте. Он обнаружил свой самый ценный и дорогостоящий серебряный молоток в куче ореховой скорлупы — видимо, кендер разбивал им орехи. Его лучшие клещи пропали неизвестно куда. (Флинт нашел их тремя днями позже в ручье за домом, где Тассельхоф пытался поймать ими рыбу.) Призывая целый ворох проклятий на голову кендера, Флинт искал чайник, когда Тассельхоф с оглушительным стуком распахнул дверь.

— Привет, Флинт! Угадай, что случилось! Ой, ты что, ударился головой? А что ты вообще там делал? Не понимаю, почему чайник нужно искать под кроватью. Какой идиот положил бы чайник под… Ты положил? Ну разве это не странно? Интересно, как он туда попал. Может быть, это магия. Волшебный чайник. Кстати о магии, Флинт, вот это мои новые друзья. Осторожнее, Карамон. Ты слишком высокий для этой двери. Это Рейстлин и его брат Карамон. Они близнецы, Флинт, правда интересно? Они действительно похожи, особенно если поставить их в профиль. Повернись боком, Карамон, и ты тоже, Рейстлин, так, чтобы Флинт посмотрел. А это мой новый друг Стурм Светлый Меч. Он рыцарь из Соламнии! Они останутся на ужин, Флинт. Надеюсь, у нас хватит еды.

Тут Тас замолчал, раздуваясь от гордости и от воздуха, который ему пришлось набрать для такой долгой речи.

Флинт оглядел Карамона и засомневался в том, что еды хватит. Гном находился в затруднении. Переступив порог его дома, молодые люди стали его гостями, а это означало, что, по гномьему обычаю, с ними надлежало обращаться так же, как и с танами его клана, если бы, конечно таны когда–нибудь нашли время посетить Флинта (в чем он очень сильно сомневался). С другой стороны, Флинт недолюбливал людей, особенно молодых. Люди были изменчивы и ненадежны, их поступки зачастую оказывались опрометчивыми, импульсивными и, по мнению гнома, опасными. Некоторые гномьи ученые объясняли это небольшой продолжительностью человеческой жизни, но Флинт всегда считал это только оправданием. Он был убежден, что люди просто–напросто сумасшедшие.

Гном решил прибегнуть к старой уловке, всегда работавшей с нежданными гостями–людьми.

— Я был бы очень рад, если бы вы остались к ужину, — сказал он, — но, как видите, у нас нет ни одного стула вашего размера.

— Я пойду, займу парочку, — вызвался Тассельхоф и тут же направился к двери, но его остановило отчаянное «Нет!», вырвавшееся из четырех глоток сразу.