Николай Ярославцев - Преднозначение Страница 50

-А ты убережешь?  - Вопрос язвительный. Злой. Не привык воевода к возражениям. А с тех пор, как не стало старосты Остромысла и вовсе.

-Уберегу, воевода. Я последний из рода Бэра. – И прислушался. За воротами, ломясь в город, буйствовал Ягодка, поспевший на зов друга. – Вран опасность углядит, родичи помогут. Отец – лес укроет, леший на дорогу выведет, кикимора, и для нее заветное слово есть, от погони укроет.

-Прав Радогор. Напрасно споришь, Смур. – Услышал воевода за спиной спокойный, как всегда рассудочный голос. – Как зрелый муж он все рассудил. Но если хочешь, у княжны спроси. Пусть она сама скажет, с кем пойдет.

А что спрашивать, когда и без вопросов все ясно. Висит княжна на  Радогоровой руке, не оторвать. Если только вместе с его рукой.

-И скажет она он лучше нас с тобой, какой город ее укрыл, от гибели уберег. – Добавил Ратимир, понимая беспокойство Смура. – Уйдут они, и эти город покинут. Снова спокойно заживешь. А как опасность минет, так сам в Верховье нагрянешь…

Радогор с облегчением, не сдержавшись, вздохнул. Умел Ратимир вовремя прийти на выручку. А воевода после слов старшины больше не возражал, хотя все еще недовольно сопел, дергая бороду. И самому ему не хотелось огорчать Смура. Встретил его воевода добром, от Остромысла уберег. А если и злится, так не о своей выгоде печется, городу добра ищет.

-Прощай, воевода. Не поминай лихом. – Легко поклонился он. Не обидно хорошему человеку кланяться. – Случись беда, позови. Приду, если жив буду, где бы ни был. Доброту твою помнить век буду.

Не удержавшись, обхватил руками за плечи, и прижал к груди. Смур сразу задохнулся в его руках, чувствуя, как проходит обида.

 – Скажи только его братьям, а они уж найдут. – Указал он глазами на ворона.

Подошел к Ратимиру.

-С тобой не прощаюсь, Ратимир. – Сказал он, сжимая руку старшины в своей ладони. – Мир просторен, да дороги в нем узкие. Верю… Не верю, знаю, что сведут они нас еще вместе.

Постоял, молча глядя на старшину. Обнял левой рукой, притянул правой, похлопал по спине и решительно оттолкнул от себя.

-Охлябя, Неждан… - Поискал глазами третьего. – Гребенка, не прячься, вижу…

Сграбастал все троих в охапку, сдвинул вместе, так, что кости у ребят затрещали. Охлябя дурашливо поморщился и взмолился, с усилием выжимая из себя слезу

-Позову, придете? – Шепнул он всем троим.

-Бегом прибежим. Только позови. – За всех, не раздумывая, ответил Охлябя. Глаза заблестели от восторга. – Только когда?

-Когда и сам не знаю. Но что нужны будете, это точно.

Разомкнул руки и княжна тут же вцепилась в его локоть. Сделал несколько быстрых шагов и обернулся.

-Сударь воевода, этих троих лучше не показывать. А сами искать не решаться. Сгинули и сгинули… по пьяному делу. Одним больше, одним меньше. Кто их считать будет? А на вас вины нет. А прижмет, на меня покажите. Пусть догоняют… - Постоял, подумал. – Вам же всем спасибо за хлеб, соль, за кров и за ласку. С вами душа немного оттаяла. 

Глава 10

У кромки леса его заставили обернуться чьи – то торопливые шаги. Остановился. Неждан догоняет. Добежал и без слов повесил на плечо, внушительных размеров, мешок.

-Здесь хлеб, соль, луковицы и вяленая кабанина. Не бог весть что, но дня на три хватит. А то ушли, в чем были. – с трудом переводя дыхание, заторопился он.  Мельком взглянул на Владу, и смущенно закончил. – А то остались бы? Слаба еще княжна. Что же мы вас всем городом вас не обороним ?

Радогор решительно мотнул головой.

-На Ягодку сядет. За хлеб спасибо. Торопился и совсем забыл, что дорогой есть надо. А оборонить? Видит нас кто – то, Неждан. Глаз не сводит. Зачем городу лишние заботы. Своих через край.

Легонько шлепнул парня по плечу и, не сказав больше ни  слова, скрылся в лесу увлекая за собой княжну. Лес, принимая  их, приветственно зашелестел, зашумел листьями. И Неждан с удивлением отметил для себя, что словно принял и спрятал их под зеленой занавесью от его взгляда.

А Радогор углубившись в лес, остановился.

-Прав Неждан, княжна, слаба ты еще, чтобы идти. А пути назад нет. Идти надо. Ну, да ничего. В полдень передышку сделаем.

Подхватил ее на руки и бережно усадил на спину бэра.

-Так быстрее пойдем.

Бэр скосил, повернув голову, на девушку глаза, но промолчал. И Радогор, пожалев его, потрепал по просторной холке.

-Успеешь еще, брат, попастись в малиннике.

По лесу шел уверенно, словно здесь, в этих лесах родился, а не на краю леса. Изредка приостанавливался и наклонялся над цветком, разглядывал его, поглаживал его пальцем, принюхивался, а затем поддевал его ножом под корешок, счищал и сдувал с корня землю и осторожно прятал за пояс.

Как - то поймал на себе ее удивленный взгляд и смущенно пожал плечами.

-Путь не близкий, княжна. В дороге все сгодится.

И снова шел впереди, прислушиваясь к лесу.

Солнце медленно поднималось над лесом, согревая его. Бэр все чаще и чаще останавливался, чтобы наклонится над грибом  и на ходу отправить его в рот. Или проводить жалобным взглядом муравьиную кучу, которую разглядел чуть в стороне от их пути. Но Радогор делал вид, что не замечает его страданий. И только раз обернулся и, не останавливаясь, обронил.

-И не стыдно? Большой вырос, а стонешь, как щеня неразумное. Вран не меньше тебя проголодался, а помалкивает.

Вопрос спорный, сам видел. Вран на его плече дремал, покачиваясь. А бэр шел своими ногами, к тому же с поклажей.

Владе стало жаль бедного бэра и она скатилась с его спины.

Ягодка обрадовано взвизгнул и конским скоком побежал к огромному, в его рост, муравейнику, смешно вскидывая широкий зад. А скоро до них донеслось его радостное урчание.

Радогор смущенно посмотрел на княжну и виновато вступился за друга.

-Как дитя малое. Нисколько не терпит. Брюхо раньше его на свет родилось. Все бы жевал и жевал. Притомишься, скажи. Я понесу. Недолго осталось. А там и отдохнем.

Поднял голову и поискал глазами врана, который когда – то успел взлететь с его плеча.

-Сейчас в сторону надо принять. Ты за меня возьмись, легче идти будет.

Влада послушно вцепилась в его локоть, чувствуя, как от него исходит уверенная сдержанная сила и непонятное тепло. До сих пор в толк не могла взять, почему так слепо и безотчетно доверилась ему, незнакомому воину и отказалась от дружины, которую предлагал ей воевода. А теперь идет глухим лесом, повиснув на его руке и на душе ее покойно и благостно.

-Близко уж, княжна. – Снова проговорил Радогор и повернулся к ней. Увидел мокрое от пота лицо и усталые глаза, легко, как ребенка, подхватил ее на руки.