Ричард Кнаак - Скрытый Пророк Страница 50

Диабло, Повелитель Ужаса, был тем, кто не дал Ульдиссиану захлебнуться.

«Тебе не нужно бояться меня, — сказал Диабло, без сомнения, чувствуя нервозность человека. — В Санктуарии всё перевёрнуто сверх наголову: ангелы грешат, а демоны вынуждены пытаться исправиться. Я спас тебя, потому что мы двое очень похожи, ведь только мы стоим между Инарием и смертью этого мира».

Несмотря на свои предубеждения, Ульдиссиан поймал себя на том, что прислушивается к словам верховного демона. То, что Диабло сказал об Инарии, было очень даже правдой. Пророк явно считал, что грехи могут совершать только другие, а не он. Его же действия были «необходимостью». То, что сотни умерли из-за самомнения ангела, ничуть не меняло дела.

«Да… Ты видишь, кто он есть на самом деле. Инарий безумен, и безумие его наводит страх на Высшее Небо и Пылающий Ад. Но при этом к нему нельзя подступиться, ибо он привязан к самому основанию Санктуария, к Камню Мира! В нём его сила, его бытие!»

Ульдиссиан не мог найти ошибки в утверждениях Диабло, хотя раньше он и не думал, что все в Высшем Небе и Пылающем Аде знают истинное положение вещей. От этого он почувствовал ещё больший мороз по коже. Если обе стороны неземного конфликта, о котором он узнал, боялись Инария, то что это означало для надежд человечества?

Демон придвинулся так близко, что Ульдиссиан мог поклясться, что смотрит Диабло прямо в глаза. Сын Диомеда заставил себя успокоиться. Он видел демонов прежде.

Наступило молчание, словно Диабло понадобилось что-то обдумать. Затем… «Но ангел — не такой неуязвимый, каким считается. Ты доказал это… И ты доказал, что можешь подступиться к самому его ядру и вселить в него страх».

«Я? Но как?»

«Ты изменил Камень Мира, сам того не понимая! Ты сделал то, чего не мог сделать никто другой и чего ангел не может исправить. Это даёт нам шанс, если мы хотим ударить быстро».

Дело дошло до того, чего Ульдиссиан никак не считал возможным. Диабло, Властелин Ужаса, предлагал договор. Демон хотел объединиться со смертным против ангела.

Это была такая безумная мысль, что Ульдиссиан рассмеялся бы, если б мог.

«Я не Люцион, сын своего брата, который проповедует только ненависть. И я не она, которая живёт, чтобы обвести всех вокруг пальца, а затем вырвать бьющееся сердце. Я многое могу предложить в знак доверия».

В настоящий момент Ульдиссиан желал только одного: снова оказаться на поверхности. Ему показалось подозрительным, что демон и не подумал предложить вытащить его из канала. Неужели демон ожидал, что Ульдиссиан обдумает его предложение, находясь спутанным по рукам и ногам в нескольких ярдах под водой? Если так, то воистину Диабло и его собратья не понимали мышления смертных.

«Верни меня на уступ, — потребовал он. — Тогда поговорим».

Тень завертелась в воде. Ульдиссиан прекрасно знал, что не видит истинной формы повелителя демонов, и был благодарен за оказанную милость.

«По правде сказать, сейчас тебе безопаснее здесь, чем где бы то ни было, смертный. Естественная магия воды и моя собственная сила защищают тебя от Инария прямо сейчас. Если бы я вернул тебя на поверхность, тебе немедленно грозило бы обнаружение».

Ульдиссиана нисколько не волновала такая опасность. Как и большинство смертных, он питал к воде здоровое уважение, особенно к тому, как легко она могла наполнить лёгкие. «Я хочу выбраться отсюда!»

«Опасность слишком велика, но возможно, есть способ. Но чтобы он удался, ты должен открыть мне свой разум, позволить мне совсем немного затронуть силу внутри тебя… Слабейшего прикосновения должно быть достаточно».

Пока тень говорила, Ульдиссиан внезапно ощутил, что давление воды на него усилилось тысячекратно. Он ощутил страх от тесноты; ощущение, что его сейчас раздавит или затопит, поднялось до немыслимых высот. Ульдиссиан хотел уже было согласиться на предложение демона… Но в самый последний момент как-то сумел удержаться. Часть его снова задалась вопросом о нежелании Диабло делать что-либо, пока он не откроется.

Та же часть также наконец задалась вопросом, спас ли его на самом деле Повелитель Ужаса. Зачем Диабло было оставлять его в таком виде? Ульдиссиан сомневался в причинах, которые назвал демон. Скорее они звучали как предлог, чтобы удержать человека в этом ужасно невыгодном положении, где он готов был согласиться на всё, лишь бы выбраться отсюда.

И это наконец заставило Ульдиссиана осознать, кто первоначально спас его от утопления, когда он уничтожил другого демона. Это был не кто иной, как он сам. Только теперь Ульдиссиан ощутил правду, и он понял, что ранее она ускользала от него из-за ухищрений Диабло. Повелитель демонов питался его внутренними страхами, не давая сыну Диомеда сосредоточиться настолько, чтобы понять.

И всё-таки Диабло попытался. «Я чувствую Инария близко! Скорее! Если мы объединим силы, мы сможем свергнуть его!»

Внутри Ульдиссиана возникло побуждение сделать так, как сказала тень. Лишь величайшим усилием воли он сумел не дать согласия. Затем, пока ничто иное не успело занять его мысли, Ульдиссиан начал концентрироваться на освобождении себя.

Его ударила волна гнева. Повелитель демонов сбросил все притворства. «Ты мой! У тебя нет ни шанса против меня, человек! Стоит мне захотеть, и я оторву тебе руки и ноги, а кровоточащее туловище скормлю своим жадным питомцам, которых и сейчас полно в воде!»

Два десятка тёмных теней поплыли сквозь толщу воды к Ульдиссиану. Он подозревал, что это всего лишь иллюзии, ведь Диабло, наверное, по-прежнему хотел, чтобы он сдался, но только чтоб это случилось наверняка. Всей своей волей Ульдиссиан возжелал подняться из канала и освободить себя от заклинания, которое, конечно же, создало его подсознание.

Коварная стая приблизилась к нему. Алые чашевидные глаза взирали голодно. Рты, полные рядов острых зубов, раскрылись, готовые укусить.

С гулом рассекаемой воды Ульдиссиан устремился вверх. Он прорвал поверхность и пролетел ещё несколько футов. Только когда его голова оказалась в считанных дюймах от потолка, его движущая сила внезапно улеглась.

Его руки, его ладони… Всё его тело снова принадлежало ему. Ульдиссиан подивился тому, что плывёт над водой. В молодости бывший фермер часто представлял, каково это — быть птицей, но никак не ожидал, что ему случится пережить полёт самому.

Снизу донёсся дикий рёв. Из воды вырвалась чудовищная тень, и пока она мчалась на Ульдиссиана, она успела поменять форму сотню раз. Каждое последующее перевоплощение было более жутким, чем предыдущее, и почти каждое сын Диомеда мог связать со своими собственными внутренними страхами.