Михаил Михеев - Стальные корсары Страница 51

К тому времени механики успели освоиться в машинном отделении «Сатлиджа» достаточно, чтобы дать ход, и вскоре увеличившаяся вдвое эскадра неспешно двинулась в сторону базы. На десяти узлах временная заплатка держала уверенно. Стыки, правда, сочились водой, но поделать с этим что-либо пока не получалось. Впрочем, для беспокойства поводов не было, водоотливные средства вполне справлялись. Ну а рисковать и поднимать ход никто пока не собирался - незачем.

Бухта Ллойда. Неделей позже

- Пираты, как есть пираты, - мрачно бухтел Эссен, глядя на бухту и устало потирая виски.

- Это ты о ком, Николай Оттович? - зевнул Бахирев, с удобством расположившийся на диване и, судя по красным глазам, совершенно не выспавшийся. Чем он, интересно, занимался? Впрочем, как раз о последнем Эссен догадывался.

Не далее как в последний их рейд, когда они немного постреляли по Токио, на обратном пути их ждала неожиданная встреча. Миноносцы, разойдясь в стороны от тяжелых кораблей, прочесывали море через мелкое сито, и одному из них повезло наткнуться в море на крупный пассажирский лайнер с на удивление низким, всего-то двенадцать узлов, ходом и обычным для Японии труднопроизносимым названием.

Скорее всего, лайнеру дали бы уйти, и даже без досмотра, благо на палубе было немало гражданских. Однако, как только миноносец сблизился с ним, так, на всякий случай, как с палубы корабля затрещали револьверные выстрелы. Никого не убило, естественно, попасть в такой ситуации можно было разве что случайно, просто несколько пуль щелкнули по стали борта и бесформенными комочками свинца скатились вниз, однако терпеть подобное хамство русские, естественно, не стали. Ответили адекватно и вполне симметрично. Звонко тявкнула носовая трехдюймовка, и бронебойный снаряд навылет прошел через небронированный борт транспорта, вполне безвредно разорвавшись над морем. Ну а так как японцы не отреагировали, скорее всего, просто не ожидав такого развития событий, то второй снаряд разнес надстройку и, будучи фугасным, сработал штатно, хорошенько осыпав осколками столпившихся на палубе людей. Закричали раненые, потекла кровь, и оказалось ее на диво много - все же осколки русских снарядов, в отличие от японских, традиционно были крупные и наносили более тяжелые ранения.

Капитан лайнера по достоинству оценил и калибр подарков, и свои шансы уйти от миноносца. Конечно, честь самурая обязывала его не обращать внимания на подобные мелочи, но жить-то хочется! И потом, он не был военным, командовал гражданским судном, и потому умирать вот прямо здесь и сейчас в его обязанности не входило. Успокоив таким образом свою совесть, он отдал приказ остановить машины, спустил флаг и позволил наглым северным варварам беспрепятственно подняться на борт своего корабля.

Возможно, все еще можно было завершить миром. Русским просто не нужны были лишние пленные. Так, ограничились бы выкидыванием за борт того умника, что от великого ума решил поупражняться в меткости, если его, паче чаяний, не разорвало снарядом. Однако, раз уж поднялись на борт корабля, то устроили полноценный досмотр, и тут их ждал сюрприз. В трюмах лайнера оказались провизия и амуниция для армии генерала Ноги.

Почему японцы решили перевозить военные грузы в трюме пассажирского корабля, так и осталось неясным. То ли трещал по швам график, и плевать уже было на приличия, то ли надеялись, что статус пассажирского корабля и полная палуба некомбатантов отвлекут, если что, внимание русских. И ведь отвлекли бы, если бы какой-то придурошный самурай, обиженный массовыми поражениями японского флота последних месяцев, не решил таким образом «отомстить» гайдзинам. О последствиях такого поступка он, разумеется, не подумал.

От капитана, когда попытались уточнить причину столь необычной перевозки груза, толку было мало. Ему загрузили - он повез. И встала перед русскими моряками нелегкая дилемма. То ли высаживать пассажиров в шлюпки и топить корабль, то ли брать их всех в плен. Первый вариант в этих водах являлся альтернативой убийству, поскольку выгрести к берегам в мало-мальски приемлемые сроки шансов не было. Раньше погибнут от голода и жажды, да и шлюпок даже на глаз на всех не хватило бы. Выглядеть в собственных глазах хладнокровными убийцами никому не хотелось, и лайнер занял место в числе трофеев эскадры адмирала Эссена, который в целом решение одобрил. Ну а пассажиры пополнили ряды военнопленных - так уж легли карты.

Веселье началось чуть позже, когда выяснилось, что среди пассажиров не только японцы и даже не столько японцы. Еще там были голландцы, какие-то шведы, британцы, американцы, словом, каждой твари по паре, как метко выразился кто-то из офицеров. Но даже это еще не было апогеем свалившихся на русских проблем. Конечно, они пытались стращать Эссена (через конвоиров, разумеется, кто же их до адмирала допустит, но те дисциплинированно докладывали, и Николай Оттович уже даже перестал над этим смеяться) всеми карами небесными. В смысле, что как только их правительство узнает, так сразу же оскорбится и немедленно пошлет флот, дабы устроить зарвавшимся русским страшное а-та-та. Честно говоря, на пустые угрозы Эссену было наплевать с высокой колокольни, но... но тут как раз выперла еще одна проблема, а именно женщины.

Да-да, именно женщины и именно проблема. Дело в том, что многие пассажиры японского лайнера путешествовали с семьями, и в результате в плен попало чуть больше двух десятков лиц женского полу от четырнадцати до тридцати двух лет. А русские от великого ума и нежелания долго возиться запихнули всех в общий лагерь. И началось!

Русские моряки вовсю пользовали предусмотрительно захваченный у японцев хозяйственными казаками походно-полевой бордель, да и к местным красоткам хаживали. Нравы здесь были простые, и те оказались весьма даже не против тесного общения с северянами, способными одним ударом кулака вбить по уши в землю любого местного силача. В то же время пленные японцы, и без того женским вниманием не слишком избалованные, от долгого воздержания уже озверели. И тут - подарок судьбы! Два десятка баб в самом соку! В общем, слюни у японцев потекли широкими струями, и поперли они вперед, как лоси во время гона.

Предотвратили массовое побоище лишь выстрелы охраны. На эту скучную работу назначали, в основном, провинившихся казаков и матросов. Все лучше и полезнее, чем бестолково стоять на баке в полной выкладке. Матросы это оценили, однако все равно наказание есть наказание, и удовольствия никому охрана пленных не доставляла. Офицеров, кстати, командовать ими направляли или тоже в качестве наказания, или тянули жребий, и проигравшие, как правило, этому совсем не радовались. Соответственно, пребывая не в самом лучшем расположении духа, дежурный офицер не задумываясь дал команду «Огонь!», и винтовочные пули хлестнули по толпе.