Антон Грановский - Война демонов Страница 51

На сердце у Руты было легко и весело. Она справилась. Ореол Власти лежит у нее в корзинке, и Рута скорее расстанется с жизнью, чем отдаст его кому-нибудь. Она представила себе улыбчивое лицо Лагина и улыбнулась сама – господин будет доволен!

Суета и неразбериха в покоях царила страшная. Охоронцы то и дело входили и выходили, хлопая дверьми, лекари отзывали другу друга в угол и там монотонно шушукались – бу-бу-бу. Холопы бестолково метались по покоям, многие из них плакали, кое-кто даже в голос.

Когда в покои вошла княгиня Наталья, поначалу на нее даже никто не обратил внимания. Но вот она оттолкнула от себя холопа, который преграждал дорогу, и сурово крикнула:

– Где он?

Тотчас суета прекратилась, все уставились на княгиню.

– Ох, матушка княгиня… – первым выдохнул лакей Липок. – Беда-то какая!

И тут снова все загалдели. Наталья поморщилась и крикнула:

– Тише вы, окаянные!

Дождавшись тишины, она прошла к кровати мужа, остановилась в шаге, глянула на притихших лекарей и сухо спросила:

– Что с ним?

Лекари переглянулись. Заговорил самый старший из них.

– Пресветлая княгина, – старчески забормотал он, – случилось великое горе. Советник Велигор опоил князя ядовитым зельем и похитил камень Ореол.

Черные брови Натальи сошлись на переносице.

– Велигора схватили? – спросила она.

Вперед выступил начальник охоронцев Ратмир.

– Пресветлая княгина, Велигора мы не поймали, – хмуро сказал он.

По лицу Натальи пробежала тень.

– Почему? – угрюмо спросила она.

– Он убил четырех охоронцев и сбежал. Мои люди обыскали все, но не нашли его следа.

Несколько секунд Наталья размышляла, затем тряхнула головой и грозно приказала:

– Всем прочь! Остаться только лекарям!

Верзила Ратмир, возвышающийся над Натальей на две головы, сдвинул брови и строго проговорил:

– Мы не можем оставить князя, княгиня. Мы должны его охранять.

– Вы его уже охоронили, – ледяным голосом отчеканила Наталья. – А теперь прочь отсюда! Прочь, или я велю растянуть тебя на дыбе!

Ратмир еще несколько мгновений постоял, переминаясь на месте, затем громко приказал:

– Делайте, как велит княгиня!

И первым зашагал к двери.

Когда охоронцы и лакеи вышли из покоев, Наталья присела на скамью, взяла большую руку князя Егры и поднесла ее к своей щеке.

– Что же ты? – тихо проговорила она, прижав руку Егры к своей щеке. – Учил меня осторожности, а сам…

Наталья замолчала. На ее длинных ресницах заблестели слезы.

Старый лекарь кашлянул в кулак и заговорил:

– Пресветлая княгиня, мы…

– Вы исцелите его? – вскинула ломкую бровь Наталья.

Лекарь рассеянно глянул на своих собратьев. Те быстро отвели глаза. Он вновь посмотрел на княгиню и сказал:

– Мы сделали все, что положено делать в таких случаях. Но лучше князю не стало. Теперь мы уповаем лишь на помощь богов. На капищах уже разожгли жертвенные костры.

Княгиня вгляделась в обострившееся и овосковевшее лицо мужа. Затем властно приказала:

– Лекари, вон отсюда!

Лекари поспешно поднялись с лавки и, не произнеся ни слова, гуськом вышли из покоев.

Долго Наталья сидела молча, держа князя Егру за руку и разглядывая его лицо. Пять лет они были мужем и женой, делили радость и печаль. За пять лет Наталья так и не смогла родить князю наследника, и это было ее незатухающей болью.

И вот Егра лежит при смерти, а Наталья только сейчас поняла, как дорог ей муж.

Она помнила еще ту далекую пору, когда он был статен и красив. Он и теперь был красив, несмотря на грузность и лысину. Тот же чеканный, горделивый профиль, что и несколько лет назад. Те же черные, вразлет, брови. Так же гордо и надменно сомкнуты его губы. Человек, который никогда и никому не проигрывал. И вот теперь он проиграл. Или… еще нет?

Внезапно в душе княгини вскипела ярость. Почему этот красивый, мудрый и гордый мужчина должен умереть? Только потому, что какой-то негодяй решил завладеть Ореолом?

Лекари сказали, что уповать теперь можно лишь на богов.

Полноте, так ли это на самом деле? А что, если боги решили понаблюдать, что будет делать княгиня Наталья – и в зависимости от этого вынести свой приговор – наградить или погубить.

Наталья поднялась с лавки и громко позвала:

– Лекари и Ратмир – ко мне!

Дверь отворилась, и в покои вошли три тихих, настороженных лекаря и долговязый угрюмый Ратмир.

– Слушаю тебя, пресветлая княгиня, – пробасил он, хмуря брови.

Наталья указала охоронцу на лекарей:

– Ратмир, видишь этих людей?

– Да, княгиня. Это целители.

– Ты прав. Они целители и исцелят моего мужа. А если нет, то я сама их «исцелю». Приставь к ним своих людей и гляди, чтобы не сбежали. За каждого отвечаешь головой.

– Княгиня, да как же это! – запричитал пожилой лекарь.

– Сжалься, матушка! – хором возопили другие.

Наталья на них даже не взглянула.

– Ратмир, ты все слышал? – холодно спросила она.

– Все, княгиня, – отозвался начальник охоронцев.

– Что до Велигора – то советника поймать и бросить в темницу! – еще суше и холоднее проговорила Наталья. – Коли через три дни не поймаешь, отправишься на дыбу сам. Это все.

Княгиня повернулась и вышла из покоев. Несколько мгновений все стояли молча, пораженные переменой, произошедшей в княгине. Потом Ратмир сверкнул глазами на лекарей и грозно проговорил:

– Чего рты разинули, целители? Исцеляйте!

Он хотел выйти, но старый лекарь схватил его за рукав и сказал:

– Расскажи обо всем жрецам, охоронец.

– Умоляем, расскажи, – проблеял второй лекарь.

– Пусть посодействуют, – шмыгнув носом, попросил третий.

Ратмир хмыкнул и угрюмо произнес:

– Слышали ведь – сам хожу под топором ката. Исцелите – одарит, не исцелите – не сидеть нашим головам на плечах. Лечите и молитесь, братья. На все воля богов!

И он вышел из покоев, оставив лекарей наедине с умирающим князем.

Рута, прижав к груди корзинку с черным камнем, опрометью неслась по сумеречному лесу.

И вдруг из-за дерева вышел оборотень. Он был обращен лишь наполовину – вышел на двух ногах и руки имел растопыренные, человечьи, однако на сутулых, поросших серой шерстью плечах его красовалась волчья голова.

Рута остановилась и испуганно прижала к себе корзинку.

Оборотень раскрыл утыканную зубами пасть и сипло пролаял:

– Куда… путь держишь… девица?

– Шла к родичам в Топлево, да заблудилась, – пробормотала Рута. Потом набралась смелости и спросила дрогнувшим голосом: – Дяденька, а ты волк или человек?

Оборотень засмеялся хриплым, лающим смехом.

– А я, девица, ни то и ни другое.

Оборотень «отлип» от дерева и шагнул к Руте. Она, прижимая к груди корзинку, отступила.