Лякмунт - Терминатор Страница 51

– Андрей, вы уловили самую суть. Мы предполагаем, что каждый из миров связан лишь с двумя другими. В этом случае фатальная неизбежность событий исчезнет.

– А почему вы эту неизбежность называете фатальной? Вроде бы фатальная – это ведущая к каким-то очень плохим последствиям. Что это за последствия такие, если отделение головы от моего тела – всего лишь досадный пустячок?

Похоже, я снова уловил «самую суть». Мои друзья хором закивали головами и объяснили, что мир короля Артура со временем ждут очень крупные неприятности. Что это за неприятности мне не объяснили, но дали понять, что мировая атомная война или столкновение Земли с кометой по сравнению с грядущей катастрофой – всего лишь небольшие недоразумения. Затем они добавили, что, если жесткая связь между нашими мирами сохраниться, нас тоже ждут большие неприятности, поэтому необходимо открыть путь в два других мира. Просветив меня таким образом, собеседники удовлетворенно умолкли – похоже, им казалось, что все необходимые объяснения уже даны.

– При чем здесь съемки фильма? Я про них спрашивал!

Мне объяснили, что вся затея с фильмом учинена для того чтобы выполнить один из элементов особой секвенции, которая установит связь с третьим миром. Я тут же поинтересовался, в чем заключается этот элемент, и получил ответ: двадцать миллионов человек должны хором произнести некую фразу – мантру, как уточнил Роберт Карлович, большой любитель непонятных словечек. Не поверив ушам, я переспросил. Оказалось, что всё правильно, слух меня не подвел – необходимый хор состоит из двадцати миллионов участников.

– Не понимаю, как вы собираетесь этого достигнуть?

На этот вполне естественный вопрос Петров грубо посоветовал мне включить мозги, а Роберт Карлович лишь недоуменно поднял брови, после чего они быстро ушли.

Грубый тон Петрова и, в особенности, удивленная физиономия наставника, меня очень уязвили – думаю, к человеку, у которого по вине присутствующих недавно оттяпали голову, можно было бы проявить бóльшую снисходительность.

Глава XI

  – Ты уже знаешь, когда к нам присоединтся четвертый мир?

– Как только «сегодня» твоего мира приблизится к нужному моменту четвертого мира, мира духов.

– Ты бы не мог мне это объяснить?

– Помнишь метафору кинопленки, когда мы говорили, что всё, что было и еще случиться в твоем мире – суть мириады кадров? Остальные миры – такие же пленки – спутанные в сложнейшие петли и узоры, но никогда не пересекающиеся ни сами с собой, ни с другими мирами. Движение вдоль по одной пленке – это то, что не освобожденное сознание воспринимает как время – движение от «сегодня» к «завтра». Когда твое «сегодня» окажется рядом с тем местом пленки четвертого мира, где будет выполнена секвенция объединения, для тебя произойдет слияние миров. Тебе это понятно?

– Не особенно, – признался старик, – сложные механические аналогии мне редко что-то объясняют. Я правильно понял, что с твоей точки зрения объединены уже четыре мира?

– С моей точки зрения уже пять миров объединены в Сансару.

– Что-то не припоминаю, чтобы мне приходило знание о мантре объединения для пятого мира. Кстати, давай называть его миром ада.

– Называй как хочешь, Эйчжи, но помни, что к аду он имеет отношения не больше, чем твой мир. Что до мантры, а секвенция присоединения пятого мира действительно отличается только мантрой, то принес ее тот ты, что из мира голодных духов.

– Очень мило с его стороны. Передай ему привет при случае.

Раздавшийся в ответ громкий щебет, старик безошибочно определил как веселый хохот и присоединился к веселью дребезжащим смехом. Отсмеявшись, старый монах сказал:

– Ты упоминал, что каждый из миров связан лишь с двумя другими. Можно ли сказать, что теперь пять миров соединены в такую цепочку: мир ада – мир голодных духов – мир людей (он же – мой мир) – мир демонов и мир животных?

– Такая картина близка к истине.

– Значит, осталось соединить миры ада и животных с шестым миром, и цепь замкнется? Кстати, шестой мир в наших обозначения будет миром богов.

– Ты прав, Эйчжи, – утвердительно чирикнул голос, – могу добавить, что с миром богов ты уже немного знаком – это дальний мир, который упоминается в рецепте секвенции, который ты когда-то принес. Вся беда в том, что я не имею понятия, как замкнуть цепь миров Сансары.

Секвенция объединения миров состоялась через день, вечером, во время показа второй серии нашего шедевра. К чести своей, к этому моменту я уже догадался, как мои друзья собираются заставить двадцать миллионов человек произнести хором какую-то чушь на неизвестном языке. Честно сказать, я бы мог догадаться об этом раньше, когда в конце премьеры первой серии ощутил нарождающийся грэйс. Думаю, что на мою сообразительность скверно повлияла психологическая травма, которой завершилось мое общение с королем Ричардом – трудно ожидать ясности мыслей в голове, которую незадолго до этого отрубили острым топором. Во время просмотра второй серии грэйс усилился и повторился, а когда публика, успевшая выучить слова припева Алёниной песни на слова Роберта Карловича, в двадцать миллионов ртов подпела таинственные слова припева, секвенция объединения состоялась.

Интересно, что при выполнении секвенции я снова отчетливо увидел загадочную мировую паутину, правда, вела она себя не как всегда – не отвлекаясь ни на что, мощный мускул, сплетенный из нитей уперся в невидимую преграду, напрягся, словно собирая все свои силы – и преграда вдруг исчезла. Торжество, которое ощутила от этого паутина, передалось мне – показалось, что я стал свидетелем и участником огромной победы. Наверное, так оно и было – произошло соединение с новым миром.

Придя в себя после ароматического взрыва, я несколько раз мысленно повторил слова припева, навсегда запечатленного в памяти:

Кур ту тéциКур ту тéциГáйлити мансКур ту тéциКур ту тéциГáйлити мансНо ритыня áгрумаНо ритыня áгрума

Едва ли – это валлийский – язык грубоватых необразованных варваров, подумал я. На этом музыкальном и загадочном языке могли бы петь свои песни ангелы, если бы ангелы существовали, и у них были свои песни.