Лей Бардуго - Тень и Кость (ЛП) Страница 52

— Я знаю, что смогу его найти.

— Если Дарклинг еще не нашел!

— Нет, — парень покачал головой. — Он все еще на свободе. Я чувствую.

Это до ужаса напомнило мне слова Дарклинга, сказанные по пути в хижину Багры: «Олень предназначен для тебя, Алина. Я чувствую».

— А вдруг Дарклинг найдет нас первым?

— Ты не можешь провести остаток жизни в бегах, Алина. Ты сама сказала, что олень сделает тебя сильной. Хватит ли этой силы, чтобы побороть его?

— Возможно.

— Тогда мы просто обязаны это сделать.

— Если нас поймают — тебя убьют.

— Знаю.

— Ради Святых, Мал! Зачем ты пошел за мной? О чем ты думал?

Он вздохнул и провел рукой по коротким волосам.

— Ни о чем не думал. Мы были на полпути в Цибею, когда пришел приказ вернуться и выследить тебя. Я это и сделал. Тяжелее всего было сбить остальных с твоего следа, особенно после того, как ты фактически объявила о своем присутствии в Раевости.

— И теперь ты дезертир.

— Да.

— Из-за меня.

— Да.

Мое горло заболело от сдерживаемых слез, но голос не дрожал:

— Я не хотела, чтобы так случилось.

— Я не боюсь умереть, Алина, — сказал он суровым и уверенным голосом, показавшимся мне незнакомым. — Но мне хотелось бы дать нам шанс в этой борьбе. Мы должны найти оленя.

Долгое время я обдумывала его слова и, в конце концов, согласилась:

— Хорошо.

В ответ мне донесся лишь храп. Мал уже заснул.

***

Следующие пару дней мы двигались в быстром темпе, но моя гордость и, возможно, страх, не позволяли просить его замедлить шаг. Периодически нам встречались козы, спускающиеся вниз по склонам, а одну ночь мы провели у завораживающего синего горного озера, но это были редкие перерывы в монотонности мрачных скал и свинцового неба.

Угрюмое молчание Мала никак не помогало ситуации. Мне хотелось разузнать, как так вышло, что его наняли выслеживать оленя для Дарклинга, и какой была его жизнь последние пять месяцев, но на все вопросы он отвечал неоднозначно и коротко, если вообще их не игнорировал.

Когда я чувствовала себя особо усталой или голодной, то обиженно смотрела ему в спину и подумывала дать ему хорошенький подзатыльник — может, хоть так обращу на себя внимание. Большую часть времени я просто беспокоилась. Беспокоилась, что Мал жалел о своем решении пойти за мной. Беспокоилась, что найти оленя в широтах Цибеи окажется невозможным. Больше всего меня волновало, что Дарклинг сделает с Малом, если нас поймают.

Когда мы начали спускаться по северо-западному склону Петразоя, я не могла нарадоваться, что наконец покидаю пустынные горы и их холодные ветра. Мое сердце екнуло, когда мы добрались до линии деревьев и зашли в приветствующий нас лес. После нескольких дней ходьбы по твердой почве, было приятно почувствовать мягкие кучки сосновых иголок под ногами, услышать шорох животных в подлеске и вдохнуть свежий воздух с ароматом хвои.

Мы сделали привал у бурлящего ручья, и когда Мал отправился за ветками для костра, я чуть не запела от удовольствия. Затем призвала крошечный луч света, чтобы разжечь огонь, но моего друга это не особо впечатлило. Он исчез за деревьями и вернулся с кроликом, которого мы освежевали и пожарили на ужин. Мал с хмурым выражением наблюдал, как я улепетываю свою порцию, а затем, так и не наевшись, вздыхаю.

— Тебя было бы куда легче прокормить, не нагуляй ты аппетит во дворце, — проворчал он, доедая остатки и вытягиваясь на спине, закинув руку под голову. Я его проигнорировала. Впервые с момента, как я покинула дворец, мне было тепло, и ничто не могло испортить эту благодать. Даже его храп.

***

Пришло время пополнить запасы, прежде чем мы направимся на север Цибеи, но у нас ушло полтора дня, чтобы найти охотничью тропу в деревню, находившуюся на северо-западе Петразоя. Чем ближе мы были к цивилизации, тем больше нервничал Мал. То он исчезал подолгу, обгоняя меня, чтобы исследовать территорию, то заставлял нас двигаться параллельно главной дороге города. Где-то около полудня он вернулся в уродском коричневом плаще и шапке из беличьего меха.

— Где ты их взял? — спросила я.

Он виновато потупил взгляд.

— Двери дома были не заперты. Но я оставил пару монет! Должен признать, тут жутковато — все дома пусты. По дороге мне тоже никто не встретился.

— Может, сегодня воскресение, — я потеряла счет дням еще с тех пор, как покинула Малый дворец. — И все пошли в церковь.

— Может, — согласился он. Но вид у него был обеспокоенный, когда он закапывал старый армейский китель и шляпу под деревом.

До деревни оставалось меньше мили, когда мы услышали бой барабанов. Звук становился громче с нашим приближением к дороге, и вскоре до нас донеслись и другие: колокольчиков и скрипки, аплодисментов и смеха. Мал залез на дерево, чтобы лучше видеть происходящее, и спустился уже с менее обеспокоенным лицом.

— Там повсюду люди! По дороге ходит минимум сотня, и я вижу двуколку!

— Масленица! — воскликнула я.

В неделю перед весенним постом каждый дворянин должен был проехаться по своей территории в двуколке — колеснице со сладостями, сырами и хлебобулочными изделиями. Праздник обычно проходил от деревенской церкви до самой княжеской усадьбы, где крестьянам и крепостным позволялось бродить по публичным комнатам и где затем угощали блинами с чаем. Местные девушки надевали красные сарафаны и заплетали цветы в косы, чтобы отпраздновать наступление весны. Масленица была моим любимым праздником в детстве — в приюте отменяли половину уроков, чтобы мы могли прибрать дом и помочь с готовкой. Князь Керамзов всегда приурочивал свое возвращение из Ос Альты так, чтобы попасть на Масленицу. Мы все устраивались в его двуколке, а он останавливался на каждой ферме, чтобы выпить квас и раздать конфеты с блинами. Сидя рядом с князем и приветствуя селян, мы сами чувствовали себя дворянами.

— Мал, а можно подойти поближе? — нетерпеливо поинтересовалась я.

Он нахмурился, борясь между пониманием, что нам следует быть осторожными, и одними из самых счастливых воспоминаний из Керамзина. Затем на его губах заиграла скромная улыбка.

— Ладно. Там достаточно людей, чтобы мы смогли затеряться.

Мы присоединились к празднику, проскальзывая между скрипачами, барабанщиками и юными девочками, сжимающими перевязанные яркими лентами ветки. Когда мы проходили по главной улице деревни, из своих домов нам звенели колокольчиками и хлопали в ладоши в такт музыкантам лавочники. Мал остановился, чтобы купить мех и пополнить наши запасы, но увидев, как он прячет кусок сыра в рюкзак, я высунула язык. Даже если я никогда больше не увижу твердый сыр, меня все равно будет от него воротить. Не успел Мал мне ответить, как я кинулась в толпу, извиваясь между людьми, плетущимися за двуколкой с краснощеким мужиком на козлах, который покачивался из стороны в сторону, держа бутылку кваса в потной ладошке, пел и раздавал крестьянам хлеб. Я вытянула руку и схватила теплый поджаристый рулет.