Гай Орловский - Ричард Длинные Руки — эрцгерцог Страница 52

Он смерил меня недоверчивым взглядом, но поклонился и сказал осторожно:

— Прошу вас следовать за мной… уважаемый.

Я выждал, когда он пролез в щель, спустился следом. Глыбы шатались и грозили обрушиться еще ниже, но, к счастью, металлические конструкции верхнего этажа задержали крупные обломки рухнувшего свода.

Мой проводник опасливо просунулся ниже, я не отставал, но рука моя инстинктивно дернулась к рукояти меча, когда прямо перед нами вырос еще один, выше ростом, с крупным лицом, мешки под глазами, глаза недоверчивые.

Он испугался меня больше, чем я удивился ему, я все-таки слышал, как первый докладывал, когда вылез наверх.

— Это… кто? — вскрикнул он тонким голосом.

Я высокомерно смолчал, а первый сказал быстро:

— Пойдем к Юрташту, там все выясним.

Второй молча пропустил нас вперед и пошел следом. Мне такое не нравилось, но смолчал и как бы не заметил, слишком велика честь видеть такое, урон достоинству Верховного Инспектора.

Акробатика кончилась, наши ноги коснулись пола, хоть и заваленного глыбами камня и засыпанного песком пустыни, а главное — в стене отчетливо видна дверь.

Первый подошел к ней, она исчезла, я следом за ним спустился на широкую площадку из цветного камня. Следом зашел второй. Через пару мгновений загрохотало, справа появились и, мерно постукивая, вниз пошли раскладываться ступеньки из крупного серого гранита.

Я поморщился.

— Какой примитив… А как насчет лифта?

Первый спросил настороженно:

— А что это?

— У нас на Юге в башнях магов, — сообщил я, — площадка сама поднимает слуг на те этажи, куда им надо.

Второй угрюмо буркнул за моей спиной:

— Мы не слуги.

— А хозяева, — обронил я, — просто перемещаются.

— Летают?

Я наморщил нос.

— Летают? Фи, это медленно и примитивно…

Спускались мы все в том же порядке: тщедушный впереди, я следом, крупнолицый замыкает шествие, держась от меня на пять-шесть ступенек. Я морщил нос, однако в самом деле чувствовал и разочарование: рядом идет непроницаемая стена из непонятного материала, а ступеньки простые, гранитные, с потертыми краями, явно просто камень из близкорасположенных горных массивов.

Ступени идут по спирали ниже и ниже, словно спускаемся с простой дозорной башни. Слева тянется внешняя стена, поднимаясь рывками при каждом шаге, матовая, похожая на аквариум с мутной водой, где идет аэрация. Крупные и мелкие пузырьки поднимаются медленно, с трудом продавливают то, что мне кажется водой, струи двигаются так же неспешно, сворачиваются в странно знакомые спирали по две-три широкие ленты…

Ступеньки настолько широкие, что справа цилиндр впятеро уже внешнего, стены такие же светлые, но никаких пупырышков, все литое и солидное, я спинным мозгом прочувствовал прочность этой структуры. Мои сопровождавшие заметно утомились, я с удивлением слышал учащенное дыхание как спереди, так и сзади.

Наконец ступени вывели к широкой площадке. В стене непропорционально широкая дверь, явно рассчитанная на тележки или платформы с грузом.

Первый провожатый подошел вплотную, я смотрел, как он приложил к поверхности обе ладони. Они засветились зеленым огнем, дверь подпрыгнула и пропала в щели.

— Идите за мной, — сказал первый.

Голос его теперь звучал увереннее, даже узкие плечики раздвинул, но порог переступил все же слишком быстро, словно побаивается удара в спину.

Я шагнул следом и сразу сказал приготовленное еще на ступеньках:

— Как здесь все запущено… как все отстало…

Дверь за нами опустилась с легким, но достаточно

зловещим стуком, как удар гильотины. Я старался держать лицо спокойным и чуть разочарованным, дескать, видел и похуже конюшни, не расстраивайтесь, сильно бить не буду, но внутри нарастает почтительный трепет.

Зал, окруженный цилиндрической стеной, огромен и кажется пустым: всего два небольших агрегата в центре, один над другим: черный камень, размером с бычью голову, висит на цепи над белой глыбой. Расстояние между ними не больше двух локтей. Молния толщиной с руку соединяет оба, я услышал злобное шипение электрического разряда, воздух наполнен бодрящим ароматом озона.

Первый провожатый произнес с гордостью:

— Вот… Все в порядке, как нам и оставили.

Я молчал, раздираемый противоречивыми чувствами. Зал и все в нем, нечто величественное, огромное и стильное… в то же время обилие пышного варварства в украшениях. Смешно смотрятся старинные пушки, облепленные со всех сторон барельефами единорогов, вздыбленных львов, геральдических кабанов, сценами из мифологии, но куда нелепее, если такими же украсить скоростной танк или высотный ракетоносец.

Новое поколение, вышедшее из пещер, разместило эти наивные барельефы, горельефы, накладки — всюду, чему считали важным поклониться и попросить быть милостивыми к ним.

В стене появилась дверь, оттуда быстро вышел приземистый человек, толстый, рыхлый, с лицом старца, перепробовавшего все радости жизни. Глаза его под набрякшими красными веками метнули в меня злой взгляд.

— Кто вы?

Инспектор, — сказал я милостиво, — прибыл с Юга. Конклав Великих Магов решил провести перепись неких объектов, оставшихся от древних времен и сохранивших работоспособность… А кто вы?

Он вперил в меня пристальный взгляд.

— Смотритель первого ранга Юрташту. А это мои помощники, Гейбл и Ундиал. Почему нас никто не предупредил?

— Разве? — спросил я. — К вам обращались много раз. Но либо у вас что-то сломалось, либо здесь слишком древняя система приема… Вы разве не перешли по указу Конклава на синхроскэйп?

Он покачал головой.

— Впервые слышим.

— О синхроскэйпе?

Он ответил резко:

— И о Конклаве.

— Это не отменяет, — сказал я строго, — факта, что связь между Избранными перешла на качественно высокий уровень.

— Избранными? — переспросил он.

Я кивнул.

— Так отныне именуются члены бригад по обслуживанию таких объектов. Мне кажется, это больше соответствует истинному положению, чем старое прозвище… как его…

— Смотрящие, — подсказал Юрташту.

Я кивнул.

— Да-да, Смотрящие. Но смотрящими можно назвать и пастухов, что гоняют там на поверхность стада. А Избранные… звучит!

Судя по лицам Гейбл а и Ундиал а, новое название им понравилось больше. Однако Юрташту продолжал смотреть с недоверием и угрюмой угрозой.

— Почему вы разломали купол?

Я отмахнулся.

— Пустяки. Восстановить нетрудно. Вы же не отвечали на позывные, а мне нужно было покинуть багер.