Роман (Крысь) Хаер - 3. Бравая Служба Страница 52

«Ничего себе листочек», — с уважением подумал я.

— Светеркома-да готова, да! — радостно прокомментировал Улым эту картину.

Мы продолжили пить чай под оживленный гомон троллей, загнавших гигантский листик между понтонов и принявшихся за непонятную посторонним работу. Вскоре зеленый плот был отогнан от понтонов, и плезиозавр потащил его обратно. Буквально через пятнадцать минут показалась вторая группа троллей на плезиозавре, тащивших к поселку еще один громадный лист.

— Кабинетка, да! — уважительно выдал Улым, с гордостью глядя на необычный зеленоватый плот.

Честно сказать, вид нового листика меня совсем не поразил. Я удивленно смотрел на приближающийся зеленый плот, не понимая — за что с меня содрали столько денег? Лист с названием «кабинетка» почти ничем не отличался от обычного, который «светеркома-да». Я ожидал что нам подадут чуть-ли не дом на листе, ну в крайнем случае вигвам (ладно, согласен на хижину). А этот лист отличался от первого только тем, что у основания загибался, создавая на одном краю борт примерно двухметровой высоты. Больше никаких различий между двумя плотами я не увидел.

— Хороший кабинетка, да! — удовлетворенно выдохнул Улым, когда лист провезли мимо нас, явно считая, что деньги им получены не зря.

— А есть разница, да? — не удержался и тоже почти по-тролльски спросил я.

— Конечно, да! — возмутился старый тролль. — Этот кабинетка, а тот светеркома, да!

— А в чем разница-то? — попробовал поинтересоваться я.

— Ты чево-ма, слепой, да? — с подозрением спросил Улым. — Тот с ветеркома-да, этот кабинетка, да! Не видишь, да?

«Не забирать же с него обратно деньги, да и не отдаст уже», — подумал я, и завершил бесперспективный разговор.

Вскоре тролли закончили мудрить со вторым плотом, и тоже оттащили его на ту сторону реки. После чего перекинули через понтоны мостки, и начали заводить на них наших ездовых волков. Потом настал черед куникулов, а затем и нас самих. Особое внимание уделили огру, который весил ненамного меньше, чем все наши скакуны вместе взятые. В понтоны впрягли все того же плезиозавра, и могучий зверь величаво и быстро перевез нас через километр водной поверхности.

На другой стороне реки, прямо посреди бескрайних болот, тролли готовили к предстоящему путешествию два транспортных средства. Огромные листья кувшинок (сорта «белой» и «сильна-ма белой, да!») были уже снаряжены и в них как раз запрягали могучих болотных скакунов, которых местные тролли ласково называли «скакашками». Больше всего эти плезиозавры напоминали земных бегемотов, разве что размерами превосходили гиппопотамов раза в три. Такие же вытянутые морды с огромными пастями, толстые бока и маленькие хвостики. Только вместо ног-тумбочек эти звери обладали изящными ластами, великолепно приспособленными для местных условий. Могучие животные часто зевали, поднимая вверх ноздреватые морды и оглашая окрестности трубным ревом. На спине каждого «бегемотозавра-скакашки» в чем-то, немного напоминающем седло, сидел полуголый тролль-погонщик. Когда наш понтон плавно подъехал и встал между двумя плотами-листьями, транспортные средства уже полностью подготовили к приему пассажиров.

— Кто светеркома-да поедет? — ехидно спросил старый тролль, и почему-то посмотрел на меня.

— Волков и куникулов туда загрузим, — пришел мне на помощь подозрительно улыбчивый Васиз, владеющий какой-то интересной информацией, от меня явно утаенной. — И один из нас с ними поедет.

— Связать надо, однако, — засомневался Улым. — Жалко волчонков, да.

— Я связываю, ты едешь, — предложил мне тролль, и я кивнул в ответ (хоть и начал к этому моменту кое-что подозревать).

Вскоре на лист кувшинки с названием «кабинетка» загрузили все вещи, после чего там же расположились огр, оба гоблина и тролль. На зеленый плот «светеркома-да» погрузили связанных волков и куникулов, а рядом с ними на шершавую зеленую поверхность уселись я и Рыжик.

— Удачной дороги, да! — провозгласил старый тролль Улымка, и болотная часть нашего путешествия началась.

Погонщики, сидящие на могучих спинах «скакашек» достали кнуты и одновременно стегнули прямо по бегемотообразным мордам, погруженных по самые ноздри в болотную тину. Бегемотозавры начали медленно всплывать, и через минуту я уже прекрасно понимал то, что название «скакашка» происходит не только от слова «скакать». Как только толстые скакуны полностью показались на поверхности тины, они одновременно решили пустить газы. Со звуком, напоминающем пушечный выстрел, огромные звери синхронно пукнули, перед этим подняв маленькие хвостики как сигнальные флажки. Двухметровый бортик в транспортном средстве с названием «кабинетка» завибрировал от мощного напора воздуха. Плот под названием «светеркома-да» такой защиты был лишен, и я в этот момент по достоинству оценил его колоритное название. От напора газов «скакашки» волосы у меня на голове зашевелились, как от приличного сквозняка.

«Точно, с ветерком, да», — успел подумать я, и тут по моему обонянию ударила вонь «скакашкиных» газов.

Зажав нос, я согнулся. На глазах выступили слезы. Бедные волки и куникулы жалобно взвыли, а рыжий негодяй вдруг спрыгнул с нашего «светеркома-да» и уже через секунду сидел на руках у огра на прекрасном и удобном листе с гордым наименованием «кабинетка».

— Это только пукнул скакашка, совсема нестрашна-ма, да, — глядя на меня радостно закричал Улымка, махая рукой постепенно набирающему ход плоту. — Ты, орка, бойся только когда скакашка какнет, да!

Ответить на это мне было абсолютно нечем и я, по-прежнему зажимая одной рукой нос, начал спешно укутывать листьями морды волков и куникулов, проклиная в душе собственную скупость и искренне надеясь успеть сделать всю работу до того момента, пока «скакашка» не решится полностью опорожнить кишечник.

Два огромных динозавра, похожих на увеличенных в три раза бегемотов с ластами вместо ног, уверенно набрали ход, двигаясь по прямой через топь. На спине каждого болотного плезиозавра сидел полуголый тролль-погонщик, уверенно управляя огромным скакуном. Когда болотная топь сменялась участками чистой воды, скакуны ныряли и плыли прямо под поверхностью, уверенно продолжая тащить за собой плот из огромного листа кувшинки. Тролли в этот момент прижимались к спине зверя и задерживали дыхание, порой не выныривая на поверхность долгие три-четыре минуты. На одном из листов кувшинки, который тролли называли «кабинетка», удобно расположились огр, два гоблина, тролль и большой рыжий кот. Двухметровый бортик на передней части листа, отделяющий доисторического скакуна от возимого им груза, отлично защищал пассажиров от всех превратностей путешествия. На другом зеленом плоту картина выглядела не так мирно. На открытых участках, когда скакун нырял, лист начинал черпать чистую воду, и через связанных волков и куникулов (а так же непривязанного джисталкера) изредка перекатывалась небольшая волна. Впрочем, все пассажиры плота с названием «светеркома-да» таким водным процедурам были только рады, с ужасом ожидая болотистых участков. На них болотный плезиозавр, называемый троллями «скакашка», полностью оказывался над поверхностью и начинал усиленно работать ластами, кряхтя от натуги и двигаясь почти прыжками (как гигантский тюлень) с достаточно приличной скоростью. Периодически маленький хвостик зверя как сигнальный флажок взмывал вверх, и джисталкер (вместе с волками и куникулами) в ужасе закрывал глаза и затаивал дыхание. Если раздавался пушечный выстрел и пассажиров обдавало вонючими газами, через пару секунд джисталкер открывал глаза и с облегчением переводил дух. Гораздо хуже им воспринимался звук, похожий на шипение брандспойта во время тушения пожара, изредка раздававшийся после поднятия сигнального хвостика.